На чтение: ≈ 28 мин.Папа покинул этот мир в 2002 году. В январе. Мама и мы, сестры, тяжело перенесли его уход из жизни. Эта боль известна многим и остается у каждого из нас навсегда. Все эти двадцать лет мне хотелось отдать ему свой дочерний долг. И не только потому, что бесконечно любила, люблю своего отца и в профессии своей пошла по его стопам, но и потому, что история его жизни – это отчасти история многих людей его поколения, страны в целом со всеми ее бедами, трагедиями, страданиями, победами, достижениями.
Каждый раз, перечитывая строки Евгения Евтушенко, благодарю поэта и соглашаюсь с ним: «Людей мы помним, грешных и земных// А что мы знали , в сущности о них??//Что знаем мы про братьев, про друзей,//Что знаем о единственной своей?// И про отца родного своего// мы, зная все, не знаем ничего». Непроходящая боль утраты побуждает снова и снова искать, находить что-то новое в биографии отца, осмысливать его судьбу, открывать детали происходивших с ним историй, всего того, что не успела, не сумела, не смогла узнать при его жизни.
С годами еще более убеждаюсь в том, что всему лучшему в моей жизни я обязана прежде всего родителям. Они научили меня пытливому, неравнодушному отношению к происходящему вокруг, прежде всего к людям, подарили радостное, во многом романтическое и даже поэтическое восприятие мира. «Не надобно иного образца, – писал Александр Грибоедов, – когда в глазах пример отца».
И хотя в пьесе «Горе от ума» эта фраза имеет своеобразный, двусмысленный оттенок, она сама по себе, вне ситуации и контекста произведения и тех героев, которые произносят ее, весьма символична. Мы получаем (или не получаем!) в детстве от родителей самые важные, как мне кажется, нравственные, духовные образцы и примеры: они предопределяют наше будущее, наши отношения с миром и людьми.
Судьбой гонимые
Судьба родителей, как и многих представителей того поколения, которым довелось начинать свою жизнь в эпоху репрессий, не была безоблачной. Маме – Галине Яковлевне Димовой (в девичестве Савченко), дочери безвинно расстрелянного в 1937 году украинского поэта, драматурга, театрального критика Якова Савченко, реабилитированного в 60-х годах (впоследствии его имя вошло в Антологию деятелей культуры и искусства Украины), пришлось в юном возрасте испытать все ужасы того беспредела. Потеряв отца, квартиру на Крещатике в Киеве, его письма, книги, она долгие годы жила в страхе «разоблачений» и ограничений как дочь «врага народа».
В начале войны, во время эвакуации на Восток, маме с маленьким ребенком, с нашей старшей сестрой Аллочкой и бабушкой Еленой Константиновной Адамской, по профессии учителю, по национальности польке, удалось случайно остаться живыми во время бомбежки поезда, который направлялся в Ташкент. И папе, Георгию Васильевичу Димову, довелось пройти все круги ада, коснувшиеся семьи репрессированного «кулака», главы семьи – уссурийского казака Димова Василия Ивановича, его отца – участника Первой мировой войны. Потом все его сыновья получили награды и знаки отличия как участники боевых действий уже в годы Великой Отечественной войны.
Дедушку (я не смогла его увидеть, он ушел из жизни задолго до моего рождения) и бабушку Варвару Ильиничну (ее жизнь, к счастью, оказалось долгой и я успела многому научиться у нее), невероятно умелых и наделенных незаурядными способностями и талантами сельских тружеников, лишили дома, построенного собственными руками лишь потому, что кое-кому из НКВД приглянулось добротное жилое строение, уже готовое фермерское хозяйство и все то, что сумели создать вокруг себя мои многострадальные предки. Это было в селе Забайкальское Хабаровского края, где родился отец.
Я дважды увидела родной очаг отца: первый раз в 1962 году, когда отец решил со всей семьей отправиться на Дальний Восток, чтобы мы побывали на его родине, зашли в тот самый конфискованный у них в 30-х годах дом, а он уже в 50-х был отдан под сельскую библиотеку. Во второй раз не так давно, в 2017 году во время командировки в Хабаровский край, где проходил слет учителей года. Один день выделила для поездки в село Забайкальское, расположенное на правом берегу реки Уссури в приграничной с Китаем зоне, въезд в которую возможен только по специальному разрешению. Помогли коллеги из управления образования города Вяземский, спасибо им сердечное. На земле, которая когда-то принадлежала моим предкам, теперь расположен сельский дом культуры, начальная школа и здание местной администрации.
После раскулачивания, когда семья Димовых в одночасье, как и многие другие граждане страны, лишились всего того, что создавали своим трудом, умением и упорством, последовала тяжелейшая ссылка, которая привела деда к ранней смерти. Его детям (их было семеро) пришлось пробиваться в жизни с клеймом «врагов народа».
Георгий Димов неоднократно испытал это будучи курсантом военного летного училища в Оренбурге, когда его не допускали к стратегически важным полетам, а уже перед самым окончанием отчислили по причине укрытия происхождения. История повторилась при поступлении в Литинститут в Москве, где этот же «преступный» факт в биографии стал причиной вердикта – покинуть столицу в течение 24 часов. Было еще много бед и испытаний, о которых родители предпочитали не рассказывать нам, трем его дочерям.
Груз такого несправедливо тягостного прошлого мы практически не замечали, живя в обстановке добра, любви и согласия между ними. Молодые люди, гонимые судьбой: один из Дальнего Востока, другая из Западной части страны, встретились в Средней Азии. Чужой, казалось бы, край стал родным, гостеприимным, он соединил их. И прожили они в счастливом браке почти 60 лет. В любви и согласии! В Узбекистане папа получил диплом о высшем образовании как педагог-историк и начал журналистскую деятельность: вначале в Чирчике, а далее – в качестве главного редактора – в Узбекском телеграфном агентстве. 20 лет отдано газете «Правда Востока», в которой он возглавлял отдел науки и культуры. А затем, почти тридцать лет и уже практически до последних дней жизни, работал в «Известиях».
Спас Салтыков-Щедрин
Так случилось, что отец очень рано начал свою трудовую деятельность: почти одновременно как педагог и журналист. Примечательно, что первая статья девятнадцатилетнего учителя вечерней школы в городе Зея была опубликована осенью 1939 года в местной газете. Она была написана в связи с пятидесятилетием со дня смерти М. Е. Салтыкова-Щедрина. Репрессированная семья отца все еще находилась тогда в лагерном поселке, вдали от райцентра, в тайге.
Никто из спецпереселенцев не мог без разрешения коменданта переходить даже из села в село, не говоря о том, чтобы публиковаться в партийной печати. Статья молодого учителя вышла на целую полосу, после чего редактора вызвали в райком, а отцу пригрозили высылкой из райцентра к родителям в лагерный поселок… Но, вот, везение! Проезжающий с инспекцией начальник Читинского областного ГУЛАГа, словно «барин с ромбом в петлицах», как написал в одном из интервью отец, оказался в хорошем расположении духа:
– «Ты писал?» – спросил он молодого человека.
– «Я, гражданин начальник», – ответил отец.
– «Ну что же, нам Гоголи и Щедрины нужны, хочешь учиться дальше?»
– «Хочу, гражданин начальник. В Москве!» – вдохновился юноша.
– «Аж в Москве» – улыбнулся начальник Читинского ГУЛАГа и произнес: «Ну, ладно, дадим тебе паспорт».
В отличии от Тараса Шевченко, которого из крепостной неволи выпустили за деньги поэта В. А. Жуковского, свою свободу папа обрел за статью о великом сатирике. Правда, если будущий Кобзарь мог, откланявшись помещику, поехать прямиком в Санкт-Петербург, то для переселенцев столица осталась закрытой наглухо. И не только столица. Малый комендант все-таки поважнее большого гулаговского.
Так папа охарактеризовал эту ситуацию, рассказывая о ней нам, своим дочерям. Ему вписали в паспорт то, что вписывали всем политическим: некоторые пункты ограничивали проживание и учебу не только в столице, что потом серьезно повлияло на дальнейшую его судьбу. Помыкавшись по Сибири, пытаясь найти свое место в стране родимой, которая не слишком любила своих сыновей – преданных граждан, папа все-таки продолжал искать себя и свое место в жизни, несмотря ни на что.
И с милого Севера, потянувшись в сторону южную, он приехал на работу в Узбекистан. Там его приняли, признали. Узбекистан стал второй его родиной. И здесь же открылась новая страница в жизни Георгия Васильевича Димова – журналиста, общественного деятеля, историка-востоковеда, который изучил узбекский язык, культуру, освоил традиции восточного народа, с которым свела его судьба и с которым он прожил большую часть свой жизни.
Космическая тема
Коллеги по перу уже в начале пути отмечали его особый дар: талантливый репортер, первооткрыватель важных событий. Его перу принадлежали статьи о первом ковше бекабадской стали, первом кубометре земли, вынутой из русла Голодностепского канала, о первом золотом слитке в Зарафшане, первой буровой в Газли.
Димов первым встретил первого космонавта в Ташкенте. Встречи повторились трижды, сохранился архив фотографий, на одной из которых рукой Юрия Гагарина отмечено: «Димову Георгию Васильевичу – одному из ведущих журналистов Узбекистана. Гагарин, Ташкент, 15 декабря,1961 год».
Космическая тема, которую папа любил особенно, продолжилась в серии репортажей и статей по итогам встреч с космонавтами Валентиной Терешковой, Андрияном Николаевым, Валерием Быковским.
Еще одна невероятная встреча состоялась уже 70-х годах. Георгий Димов познакомился с американским астронавтом Томасом Стаффордом, который в составе экспедиции «Аполлон-10» долетел до Луны, о чем журналист подробно рассказал своим читателям в публикации 1974 года.
Все это хранится и по сей день в фотоархивах нашей семьи и, конечно, в моей памяти, поскольку на многие встречи с космонавтами папа брал с собой и меня. Известность и авторитет Г. В. Димова как публициста, кинодокументалиста (папа – автор многочисленных сценариев, по которым на студии «Узбекфильм» поставлено более 20 научно-популярных и документальных фильмов) были обусловлены его высокой эрудицией как историка-востоковеда, большого знатока Средней Азии, глубокого исследователя истории, культуры, нравов и традиций узбекского народа.
Фильмы по его сценариям в послевоенные годы в области энергетики, индустриализации, хлопководства: о Фархадстрое, о Голодной степи, Аму-Бухарском канале («Иду к тебе, Бухара»), о первых шагах машинного орошения («Горный мираб»), об истории и людях Ферганы («Тайны исчезнувшего кишлака») – не раз отмечены призами и наградами. Фильм об учениках одной из школ Коканда, ставших известными учеными, писателями, академиками («Тринадцать ласточек»), поставленный по его сценарию известным режиссером Маликом Каюмовым и Нелли Атауллаевой в 1964 году, отнесен историками кино к классике узбекской кинодокументалистики.
Татьяна Есенина – друг и коллега
Принципиальность и смелость были особенно характерны для нашего отца. Несмотря на сложное прошлое, он не боялся отстаивать правду, бороться с несправедливостью, если речь шла о честных и порядочных людях и жизненных ситуациях, в которые они попадали. Все это он отражал в его публикациях, особенно в сценарии фильма «Файзулла Ходжаев», реабилитирующем имя видного политического деятеля республики.
Статьи о культуре, литературе, искусстве часто становились для ученых основанием для дальнейших филологических, исторических и культурологических исследований. Одна из них – публицистическая статья «Есенин в Ташкенте» о практически неизвестном для широкой аудитории факте поездки Сергея Есенина в Туркестан в 1921 году («Правда Востока», 1965 год). Кстати, многие годы папа работал с дочерью поэта Татьяной Есениной. На протяжении долгих лет их связывали добрые, дружеские отношения. Она считала нашего отца близким другом и соратником. И об этом он рассказал в своей публикации «Татьяна – дочь Сергея» («Правда Востока», 1999 год).
Татьяна Сергеевна умерла в 1992 году в Ташкенте. Папа хоронил ее, был одним из тех, кто организовал установку памятника на ее могиле. Так пишет об этом в своих воспоминаниях Рима Волкова, которая также долгие годы работала с дочерью Сергея Есенина: «Со всеми коллегами Татьяна Сергеевна была ровна и доброжелательна. Но некоторых выделяла особенно. Георгия Димова – в первую очередь. Это был друг из друзей.
В страшную пору, когда, после пережитых ею в Москве трагедий – ареста Мейерхольда, ее отчима, убийства матери, – совсем молодая Татьяна Есенина с мужем и маленьким сыном оказалась в эвакуации в Ташкенте, такой же молодой Гоша Димов способствовал приему ее на работу в «Правду Востока». Помогал с получением и обустройством жилья, с какими-то талонами на питание, на топливо, на лекарства, без которых в ту пору было бы просто не выжить. И даже когда уже ушла из редакции, Татьяна Сергеевна всегда чувствовала его поддержку, его плечо. Димов и место для ее последнего приюта выбивал…
Когда открывали памятник, он не смог сдержать слез. Давно и его самого нет в живых: под конец жизни уехал в Москву к дочерям, там и похоронен…»
Журналисту Георгию Димову, говорили его современники – собратья по перу, было присуще необычайно острое чувство нового, он обладал особой интуицией, умел смотреть в будущее. Аналитические статьи писал не торопливо, скрупулезно изучал все факты, интерпретировал их максимально корректно и объективно. Коллеги отмечали его высокий профессионализм в работе с текстами, он не избегал острых тем и сюжетов, освещал события правдиво и без ретуши.
Долгие годы, почти 30 лет, папа был собкором газеты «Известия» в республике, а в дальнейшем стал представителем издательства «Известия» Управления делами Администрации Президента РФ в Узбекистане. Статьи Г. В. Димова обсуждались на заседаниях Политбюро ЦК Компартии УзССР. Изложенные факты, их осмысление, приведенные аргументы, выводы часто становились основанием для принятия важных решений по тем или иным областям социально-экономической, научной, культурной, общественной жизни республики.
Его лекции на факультете журналистики Ташкентского госуниверситета имели особый успех и признание. Благодаря активной и плодотворной деятельности Георгия Димова по освещению разных сторон жизни республики, успешному и умелому продвижению самого издания, его популяризации тираж газеты «Известия» в тот период был одним из самых высоких в стране среди всех союзных республик (второй по счету после Украинской ССР).
Мрамор для «Известий»
Еще один важный эпизод в жизни отца. Благодаря незаурядным организационным способностям, умению, настойчивости и преданности «Известиям» на протяжении 15 лет он безвозмездно, на общественных началах, организовывал поставку из Узбекистана мрамора и гранита для отделки в те годы новых корпусов редакционно-издательских зданий в Москве, для санаториев в Подмосковье и на Черном море, добиваясь в правительстве Узбекистана открытия для этих целей новых фондов, внеплановых заготовок блоков в карьерах пустыни Кызылкум, горах Тянь-Шаня, что также зафиксировано в материалах архива нашей семьи. Он, по сути, сыграл тогда новую свою роль, теперь как талантливый организатор, менеджер, можно сказать бизнесмен, но как волонтер, без всякой для себя выгоды и личных интересов.
В справках Узбекского госконцерна по производству строительных материалов («Узстройматериалы»), которые регулярно отправлялись грузополучателю – издательству «Известия», – подробно описывались все данные по отправке отделочных мраморных плит по соответствующим адресам. В одном из писем (датированном 3. 06. 1991) прямо сказано, что Георгий Димов, известный многим как авторитетный журналист и представитель издательства «Известия», оказался к тому же снабженцем завидной распорядительности.
В нем также есть такие строки: «..И если сегодня на центральном проспекте Максима Горького (теперь это Тверская улица. – И. Д.), на виду у самого Кремля, возвышается одно из украшений Москвы – редакционно-издательский корпус «Известия» с Дворцом культуры, одетые в знаменитый газганский мрамор, если санаторий в Подмосковье и на Черном море (Вашего ведомства) также одеты в наш мрамор – то в этом большая Ваша ЛИЧНАЯ заслуга, и Вы можете по праву считать себя активным строителем всех этих объектов. Надеемся, что Ваши коллеги – известинцы достойно оценили этот ваш подвиг». Так написал, обращаясь к папе, А. Барский, начальник Управления нерудных материалов, выделив в письме крупными буквами эти важные слова.
Вечная любовь
Оценили или нет? Оставлю вопрос без ответа и, пожалуй, поставлю точку. Лучше многоточие… Но скажу о главном – Георгий Васильевич Димов внес свою весомую лепту в успехи и процветание самого известного в те годы и авторитетного в стране общесоюзного издания «Известия», он оставил огромный человеческий, профессиональный след в судьбах многих людей: помогал им, защищал, поддерживал, прославлял своими статьями, открывал для многих новые перспективы в карьерном росте, в личных достижениях.
И сегодня, спустя двадцать лет после его ухода, получаю неожиданные сигналы из прошлого: эхо его добрых дел как журналиста и человека оказалось продолжительным. Мне пишут друзья юности, люди из разных городов России, из бывших союзных республик, из других стран слова благодарности в его адрес. Его помнят, отмечают великодушие, исключительную порядочность, высоту духа, человеческую красоту и благородство, профессиональную силу и мощь. Безупречная репутация, высочайший авторитет, доброе имя – вот она высшая оценка его жизненного и профессионального пути.
В 2000 году нам с моей сестрой Наташей все-таки удалось создать условия для переезда родителей из Ташкента в Москву. Им так хотелось провести остаток жизни среди русских берез и осин, рядом с нами. Но жизнь в России оказалась для папы очень короткой. Меньше двух лет. Он скончался 24 января 2002 года. Похоронили мы его на Троекуровском кладбище в Москве. Рядом с ним покоится наша мама, она покинула этот мир через шесть лет после ухода папы, в 2008 году.
Денег от продажи нашей ташкентской квартиры в самом центре города, рядом с театром имени Алишера Навои, в которой они прожили большую часть своей жизни, хватило наполовину, чтобы поставить на могиле родителей достойный памятник. Светлая, вечная память и вечная любовь!
P.S. Две последние публикации моего отца: «Поэт сказал о нем – сияющий» (о поэтическом шедевре Александра Пушкина «Подражания Корану») и статья – «Не положено по протоколу» (о первом космонавте и знакомстве папы с Юрием Гагариным, о его встречах с ним), были напечатаны в «Учительской газете» из нашего семейного архива. Первая в 2002-м, в тот год, когда папа ушел из жизни, вторая – 12 апреля 2011 года, к пятидесятилетию первого полета человека в космос. За что и сегодня вновь и вновь говорю спасибо Петру Григорьевичу Положевцу, в то время нашему главному редактору, который дал согласие на их публикацию. Это – частица или маленькая лепта исполненного мною дочернего долга, который не будет погашен никогда! Любовь и уважение к родителям, как сказал Виссарион Белинский, есть святое чувство. С этим чувством жила, живу и буду жить до конца своих дней.
Выбор читателей
Комментарии