Образование в тумане

Заглянул в Федеральный закон (ред. от 25.05.2020) «Об образовании в Российской Федерации» и не нашел в его тексте слова «просвещение». Ни одного, ни в одном падеже, ни в одной из 111 статей, ни на одной из 208 страниц. Зато в законе 3061 раз встречается слово «образование», начиная с заголовка, в разных падежах, крупным и мелким шрифтом. Уберешь это слово, и рассыплется закон. Не заметить его невозможно.

Слова «просвещение» в образовательном законе нет, но понятие существует, ему не нужен закон. Оно закреплено в названии Министерства просвещения, теперь и в Государственной Думе, где появился Комитет по просвещению. Как можно понять, он создан на месте упраздненного Комитета по образованию и науке путем их разделения. Так у нас бывает, и нередко, ведь любое переименование считается инновацией. Реформы образования последних лет – это реформы названий.

Можно объяснить воссоздание в обновленной Думе Комитета по науке и высшей школе, он синхронизируется с одноименным министерством. Хотя вряд ли наш парламент обязан дублировать структуру исполнительной власти, так недолго и до растворения в ней, что и происходит. Вместо двух самостоятельных ветвей власти, как указано в Конституции, по факту появляется одна, которая вправе сама себе ставить задачи и отчитываться перед самой собой. Удобно и комфортно.

Иную логику в создании думского Комитета по просвещению увидеть трудно, здесь также идет поиск комфортного будущего путем слияния представительной и исполнительной власти. Дума не место для дискуссий, она призвана демонстрировать нерушимое единство и бесперебойный алгоритм принятия решений: правительство внесло проект – Дума его одобрила без парламентских слушаний, желательно в первом чтении, и, конечно, единогласно. Так теперь и будет, министерства и комитеты – близнецы-братья, у них даже имена одинаковые. Председатель нового Комитета по просвещению Ольга Казакова уже заверила: «Взаимодействие Комитета по просвещению с профильным министерством приведет к быстрым и взвешенным решениям». Когда же будут взвешивать, если нужно быстро?

Есть и другая гипотеза. На образование – школьное и профессиональное – напускается туман. Нам разъясняют, что «просветительские» министерство и комитет будут по-прежнему заботиться о системе образования, а смена названия что-то вроде маскировки, необходимой для захвата более широких полномочий. Помимо образования, к примеру, снять с семьи и взять на себя всю ответственность за воспитание, а потом и за всю молодежную политику.

На сегодня вроде бы все уже и утряслось, только что министр просвещения Сергей Кравцов в ответ на принятие Закона «О молодежной политике» заявил: «С 1 января мы начали возвращать в общее образование воспитательные функции». Но тут в Государственной Думе вдруг появляется еще один новый комитет – по молодежной политике. Он ведь тоже захочет просвещать и воспитывать, без этого какая политика? Теперь запрашивать отчеты с министерства будут не один, а два комитета, нетрудно догадаться, у кого будут «чубы трещать».

Напускать туман на образование стали уже давно. Ольга Васильева приняла в 2016 году огромное по объему задач Министерство образования и науки. Единственную в истории России женщину – министра образования вскоре пожалели, в 2018 году министерство разделили пополам. Оставшуюся у нее часть, недолго думая, назвали Министерством просвещения РФ. Теперь Васильева утверждена в должности президента РАО, надо ждать переименования академии в просветительскую. И здесь тоже есть предыстория.

Академик РАО Владимир Кинелев вспоминает, как в 1992 году переименовывали Академию педагогических наук в Российскую академию образования, и считает, что изъятие из названия академии слов «педагогических наук» привело к принижению ее роли как главного в стране центра наук об образовании. Он прав, как академию назвали, так она и поплыла, постепенно превращаясь из независимого научного центра в подведомственный учебно-методический кабинет, занимающийся дидактикой, но не педагогической наукой. «Окончательное решение по вопросу о переименовании академии, – вспоминает Кинелев, – насколько я знаю, принимал Г.Э.Бурбулис (государственный секретарь. – Прим. авт.)». Кто переименовал министерство и комитет, мы также никогда не узнаем. Умение прятать индивидуальную ответственность в коллективной безответственности освоено давно.

Сергей Кравцов надеется, что одной из первых инициатив, которую рассмотрит Госдума нового созыва, станет проект закона об исключении из законодательства понятия «образовательная услуга». «Учителя давно ждут этого решения», – уверенно добавил он, но вряд ли рядовые педагоги разделяют его точку зрения. Главная интрига теперь состоит в том, куда поплывут министерство и Комитет по просвещению.

Вопрос к обоим руководителям: возглавляемые вами структуры назвали по понятию, отсутствующему в Законе «Об образовании в РФ», а работать вы будете по закону или по понятиям?

Игорь СМИРНОВ, доктор философских наук, член-корреспондент РАО