“Имя твое – пять букв” 28 ноября – день рождения А. Блока

Стихи о Блоке, лучшие, написала Анна Ахматова. Слова о Блоке, полные любви и глубинного понимания, и стихи свои, наполненные его лиричностью, – писал Сергей Есенин.

Есенин пришел к Блоку, потому что он “первый Поэт России” и потому что “прочитал его “Стихи о Прекрасной Даме” и “понял, что он хороший”. Первая записка ему, с вокзала, с его отзывом о стихах, на одном листке поместилась и в вечности прозвучала: “Александр Александрович! Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. Хотел бы зайти часа в 4. С почтением С. Есенин”. “Крестьянин Рязанской губ., 19 лет. Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные. Язык. Приходил ко мне 9 марта 1915”. Так много и щедро в один день: и книга с дарственной надписью – “Сергею Александровичу Есенину на добрую память. Александр Блок. 9 марта 1915. Петроград”; и в записной книжке отклик: “Днем у меня рязанский парень со стихами”; и записка Мурашову: “Дорогой Михаил Павлович! Направляю к Вам талантливого крестьянского поэта-самородка. Вам, как крестьянскому писателю, он будет ближе, и Вы лучше, чем кто-либо, поймете его. Ваш Александр Блок. P.S. Я отобрал 6 стихотворений и направил с ними к Сергею Митрофановичу. Посмотрите и сделайте все, что можно”. В вечности осталось и единственное письмо Блока Есенину, написанное 22 апреля 1915 года: “Дорогой Сергей Александрович! Сейчас очень большая во мне усталость и дела много, потому думаю, что пока не стоит нам с Вами видеться, ничего существенно нового друг другу не скажем. Вам желаю от души остаться живым и здоровым. Трудно загадывать вперед, и мне даже думать о Вашем трудно, такие мы с Вами разные: только все-таки я думаю, что путь Вам, может быть, предстоит не короткий, и, чтобы с него не сбиться, надо не торопиться, не нервничать. За каждый свой шаг рано или поздно придется дать ответ, а шагать теперь трудно, в литературе, пожалуй, всего труднее. Я все это не для прописи Вам хочу сказать, а от души; сам знаю, как трудно ходить, чтобы ветер не унес и чтобы болото не затянуло…”
А потом были частые встречи, отмеченные и в записных книжках, и в дневнике Блока: “21 октября 1915. Н.А. Клюев – в 4 часа с Есениным (до 9). Хорошо”; “25 октября 1915. Вечер “Краса” (Клюев, Есенин, Городецкий, Ремизов) в Тенишевском училище”; “3 января 1918. Весь вечер у меня Есенин””; “22 января 1918. Звонил Есенин, рассказывал о вчерашнем “Утре России” в Тенишевском зале”; 30 января; 20 февраля; 21 февраля; 2 марта; 27 марта. Было и обоюдное упоение стихами. В июле 1916 года, не застав Мурашова дома и прочитав на его столе одно из оставленных Блоком стихотворений “Демон” или “Ночью на коне”, Есенин оставил записку другу и приписал внизу: “Ой, ой, какое чудное стихотворение Блока! Знаешь, оно как бы светит мне!” А Владимир Чернявский писал позднее: “В памяти моей неизгладимо запечатлелось, как неподвижные и несколько надменные черты Блока вдруг прояснялись самой ребяческой, так и не сходившей с лица улыбкой, когда читал свои стихи Сергей”. Было и неизменное упоминание Блока в автобиографиях Есенина: “Восемнадцати лет я был удивлен, разослав свои стихи по журналам, тем, что их не печатают, и поехал в Петербург. Первый, кого я увидел, был Блок… Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что в первый раз видел живого поэта”; “В первую пору моего пребывания в Петербурге мне часто приходилось встречаться с Блоком”; “Из поэтов-современников нравились мне больше всего Блок, Белый и Клюев. Белый дал мне много в смысле формы, а Блок и Клюев научили меня лиричности”. Но было и кажущееся предательство и отступничество Есенина, если не понять самой сути, того, что потребовало потом поправки на вечность, отметающей сиюминутные эпатажи и наносные чудачества. Было осенью 1923 года в ЦеКУБУ и выступление Есенина на вечере памяти Блока: “Блок, к которому приходил я в Петербурге, когда начинал свои выступления со стихами (в печати), – для меня, для Есенина, был и остается покойным, главным и старшим, наиболее дорогим и высоким, что только есть на свете. Разве можно относиться к памяти Блока без благоговения? Я, Есенин, так отношусь к ней. С благоговением”.
Как одно стихотворение навечно запечатлевает память слова Александра Блока о Прекрасной Даме, о Вечной Женственности, о России!

Предчувствую Тебя. Года
проходят мимо.
Все в облике одном
предчувствую Тебя…

Никогда не забуду,
Он был или не был,
Этот вечер:
Пожаром зари
Сожжено и раздвинуто бледное
небо,
И на желтой заре – фонари.
Я сидел у окна в переполненном
зале.
Где-то пели смычки о любви.
Я послал тебе черную розу
в бокале
Золотого, как небо, аи…

Прижмись ко мне крепче и ближе.
Не жил я – блуждал средь чужих…
О, сон мой! Я новое вижу
В бреду поцелуев твоих!

О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе…
На одном из вечеров в ответ на просьбу почитать стихи о России Блок тихо сказал: “У меня все о России”.
Мы – дети страшных лет России
Забыть не в силах ничего…

Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые –
Как слезы первые любви!

И смотрю, и вражду измеряю,
Ненавидя, кляня и любя:
За мученья, за гибель – я знаю.
Все равно: принимаю Тебя!
Стихи Блока сразу и навсегда, навечно судьбой впадают в душу и тело, с ним и без него. И появляется перед взором блистательный Поэт милостью Божьей Александр Блокъ и маленький мальчик Сашура Блокъ, раскапризничавшийся в ответ на мамину просьбу найти хорошего Сашу, заглядывающий в соседнюю комнату: “Сяска, иди, тебя мама зовет”.

И невозможное возможно,
И даль далекая близка…
Галина ИВАНОВА