Где живут тролли?

Где живут тролли? На этот вопрос (в Скандинавии мы его задавали многим) норвежка Вигдис Рейнхолсдстен ответила просто: «У меня дома». Ярко светило солнце, окропляя и освежая лучиками-струйками окрестные горы, мирно голубела вода в Офотфьорде, привычно покрикивали чайки. Мы подъехали к усадьбе на берегу залива и увидели возлежавшую в шезлонге и наслаждавшуюся теплым утром пухленькую даму. Как водится, попросили кипятка (ритуальное начало беседы с местными жителями), и когда женщина вынесла чайник, мы задали этот вопрос. Через несколько минут на зеленой лужайке перед нами предстал маленький, сухонький, носатенький, седенький старичок. У тролля оказалось и имя. «Его зовут Отто, – сказала Вигдис. – Я одно время работала в отеле в Осло под началом очень злого шефа. В честь него я и назвала этого дедулю». Захотелось и нам отыскать своего тролля. Начитавшись и наслушавшись преданий и быличек об этих загадочных существах, их образ мы угадывали везде – в горках камней, где, по преданиям, гномы устраивали свои жилища, среди коряг и в дуплах деревьев, в густых травах. Однако чаще всего тролли являли свое обличье в сувенирных лавках и на улицах городов в виде стилизованных смешных фигурок и скульптур.

В норвежском Тронхейме (переводится как «дом сильных», однако явно напрашивается и связь с троллями), откуда мы вылетели в Исландию, возле одного магазинчика я заметил внушительного, чуть ли не вполовину моего роста, тролля с клюкой. То ли он встречал посетителей, то ли охранял вход в заведение. Я примостился рядом с ним со своей закопченной походной кружкой. Как-то мой спутник назвал ее сиротской. Вот и пришла мысль попробовать использовать ее в качестве тары для подношений. Мало ли что может случиться в дороге. А это пусть будет просто эксперимент, маленькое приключение, пожалуй, даже желание… «потроллить» свою дорожную судьбу. Короче, я решительно извлек из рюкзака кружку, поставил ее на асфальт и, скрестив ноги, принял скорбную позу. Кажется, даже песню затянул, что-то вроде «Дивлюсь я на небо, та й думку гадаю…». Прошло совсем немного времени, и в кружку посыпались монетки. Звонкая приятная мелодия. Мне показалось, что к ней стал прислушиваться и тролль. Мой спутник заглянул в кружку, дно которой плотно прикрывали блестящие монетки, и сказал: «Помог старичок». Я обернулся. Мне показалось, что тролль тихо хмыкнул, пристукнув посохом. Теперь я знал, как следует поступить, если вдруг в дороге пусто окажется в кошельке и кармане. Выручит сума. И не только в дороге…

Такой вот забавный эпизод, такое вот приключение, такой вот эксперимент. Без них не обходится ни одно путешествие. Куда бы ни забрасывала дорожная судьба. Однажды, правда, подумалось: судьба судьбой, однако чего-то и я стою. Чего? Название курортного Канкуна, расположенного на самом восточном краешке полуострова Юкатан, в переводе с языка майя означает «магическая змея». Вот ее таинственный, осторожный и петляющий земной (у слов «змея» и «земля» общий корень) путь по американской terra incognita мне и предстояло проделать. «Сurva peligrosa» – такая вот надпись врезалась в память на мексиканских обочинах. «Опасная кривая» – это дословный перевод с испанского. Что ж, вполне уместное дорожное предупреждение на даже ровнехоньких, с плавными, красивыми изгибами мексиканских шоссейках. Опасный поворот дороги, опасность за поворотом, просто поворот, а за ним вдруг другая реальность – сосредоточенность, напряжение, но и любопытство, азарт, стремление вписаться в поворот, лицом к лицу встретиться с опасностью. Что увижу? Чему удивлюсь? Чего испугаюсь? С древнейших времен люди пускались в странствия и задавались этими вопросами. Для многих в жизни едва ли не с пеленок все просчитано, продумано и предопределено. Однако сплошь и рядом случаются сбои. Приходится искать обходные пути, нестандартные решения, экспериментировать. Люди часто не готовы к этому. Не каждый решается экспериментальным путем добиться желаемого результата. А может быть, от самого процесса поиска нестандартных решений, проведения эксперимента извлечь пользу, взбодрить себя и даже получить удовольствие. Само слово «эксперимент» многих напрягает, пугает, выбивает из привычной колеи. Но деваться некуда, приходится искать, пробовать, экспериментировать. И лучший способ быть готовым к этому – пуститься в путешествие. Вас не должны смущать сомнительные переправы и блуждание в тумане, потеря старой и поиск новой тропы, бытовые невзгоды и неудобства. Ведь это всего лишь ваш эксперимент, накопление жизненного опыта, который за плечами не носить. Даже критические ситуации не заставят вас усомниться в выборе дороги. Дорожная ситуация не оставляет тебе выбора, буквально заставляет преодолевать препятствия. Быстро и решительно. Так приобретается опыт. И обретается уверенность, что если ты смог это сделать в экстремальной походной ситуации, то сможешь и в жизни.

Если вы склонны к поиску новых нестандартных подходов к решению жизненных проблем, готовы искать и заблуждаться, пробовать и экспериментировать, тем более к желанию этот эксперимент как-то оформить, возвести в ранг опыта и этот опыт в той или иной форме передать другим, то дорога с ее случайностями, авралами и приключениями как раз и может стать таким экспериментом. Опытным путем – это обычная дорога, обычный путь странствующего человека. В дороге эксперимент – твой неразлучный спутник. Ты экспериментируешь, однако одновременно приобретаешь опыт. Собственно, у этого слова двоякое значение, связанное с экспериментом: это в чистом виде сам эксперимент, технология и процесс его проведения, в то же время знания и умения, приобретенные в результате эксперимента, которые откладываются в памяти, формируют личность, закаляют характер. Дорогу осиливает идущий, ищущий, не боящийся экспериментов. Так путешественник становится бывалым, опытным, искушенным в жизненных передрягах человеком. И опыт этот за плечами не носить. Кстати, часто люди пускаются в странствия, становятся первопроходцами, осваивают медвежьи углы не ради (хоть и выглядит внешне, что ради) славы, чьего-то призыва, патриотического порыва, а исключительно ради эксперимента, приобретения жизненного опыта или закрепления опыта приобретенного.

Если воспринять жизнь как эксперимент, то и подготовка должна быть соответствующей. Потому как отрицательный результат вследствие эксперимента отнюдь не исключен. И последствия, если не подготовишься, могут быть весьма плачевными. Ты можешь не покорить вершину, но обязательно должен вернуться назад.

Вспоминаются разные путешественные эпизоды, когда приходилось экспериментировать, поступать нестандартно. Нередко я сам «напрашивался» на эту нестандартность. Как бы ставил эксперимент: смогу ли, осилю, получится или нет, что из этого выйдет? Однажды отправился в поход по Крымским яйлам без палатки. Дело было ранней весной. В горах в некоторых местах еще не сошел снег, к тому же вдруг внезапно задождило. Несильно, но весьма ощутимо. Я укрылся в какой-то карстовой воронке (на яйлах они встречаются на каждом шагу), натянул пленку между скальными выступами, развел костерок. Удалось даже кулешик нехитрый сварганить, открыл заветную фляжку… Это был мой день рождения. Какой? Не имеет значения. Главное – я провел его в ладу с собой и с миром, который сам для себя создал. А еще тело (правда, в не совсем удобном, но вполне терпимом в сладкой дреме после опорожнения фляжки положении) и душа вполне были удовлетворены еще одним приобретенным опытом. Правда, все это было в далекой молодости.

А вот в Закарпатье не повезло. В это путешествие я тоже отправился без палатки. До Чопа – конечной точки моей экспедиции «Украинская широта» – оставалось около пятидесяти километров. Расположился я на берегу озера, которое, словно на блюде, лежало между зелеными холмами. Вечер выдался безветренным и чистым, настораживала, правда, полнейшая, до звона в ушах, тишина, и почему-то не было видно звезд. «Ведьмы порасхватали», – подумал я, ведь дело происходило в начале июля, накануне Ивана Купалы. Я натянул между деревьями веревку и накинул на нее пленку, чего до этого не делал, дождей не было уже больше месяца. Ровно в полночь или чуть позже меня разбудили раскаты грома. «Может, пронесет», – с тоской подумал я. Но, увы, не пронесло. Минут через десять поднялась настоящая буря, хлынул дождь. Пленку сорвало, лило не только сверху, но и с боков хлюпало, и снизу стремительно подмокало. Чаровницы устроили настоящий шабаш, который продолжался до рассвета. На удивление, я довольно легко и даже в несколько приподнятом настроении пережил это приключение. Ну, во-первых, было тепло. Во-вторых, я сидел под водой и на воде и мысленно подшучивал над собой: мол, с мокрой курицы, каковой я оказался, и спросу нет, сел в лужу, живи и радуйся, что не в болото, очень кстати перед финишем мне нечистая сила баньку устроила, и все остальное в этом роде. Потом, чтобы согреться, стал играть мускулами, улыбаться и даже громко похохатывать. Так и провел время до утра. Развел костер, обсушился и чистенький и веселый покатил дальше. Навстречу солнцу и победным фанфарам. Один опыт ценнее семи мудрых правил. Дважды ценнее дорожный опыт. Даже если это опыт ошибок, отрицательных результатов. Заведомо исключить их невозможно. Поэтому любой путешественный эксперимент предваряет тщательная подготовка. Точно так же следует поступать и в процессе приобретения «оседлого» жизненного опыта. Не всегда, правда, путешественные опытные мытарства надолго задерживаются в памяти. Это, между прочим, для путешественного люда одна из главных проблем. Как все увиденное, услышанное, познанное, преодоленное и прочувствованное передать другим. Однако это уже совсем другая тема.

Разные мысли приходят у вечерних походных костров. В том числе о своем и чужом опыте. Даже опыте стран и народов. Говорят, что советская эпоха – это эпоха великого социального эксперимента. Можно, наверное, согласиться. Если это действительно так, то не есть ли великий эксперимент все, что происходило, происходит и будет происходить не только на стежках-дорожках и перепутьях земного социума, но и вообще на тропах живой природы планеты? Кто же он в таком случае, великий экспериментатор? И какая роль в этих экспериментах отведена большим и малым народам, племенам? Моим землякам, родным и близким мне людям, лично мне? Это я не только о советском прошлом…

Самые памятные в походе «едомные» эксперименты. В обихоженном квартирном кухонном мирке все на своих местах, все под рукой, не надо ломать голову, из чего, что и как приготовить. В путешествии же часто приходится заново постигать бытовые основы. Разведение костра и приготовление даже простейшей юшки, как правило, – это и творчество, и вдохновение, и азарт. А главное – эксперимент. Часто это уже почти алхимия. Я уверен, что она родилась, когда древний человек – охотник и собиратель – колдовал над казанком, горшком или березовым туеском, в которых кипели, булькали, шкварчали добытые им в джунглях, в степи, на болоте дикоросы. И нередко даже их условная съедобность ставилась под сомнение. Этот вопрос мог разрешить только кулинарный эксперимент. В походных буднях он часто находил меня даже там, где этого вроде и не требовалось. В Исландии мы расположились неподалеку от местной туристической достопримечательности – самого мощного гейзерного выброса. Мой спутник остался в кемпинге (достали его «дикие» ночевки, соскучился бедолага по цивильности!), я же облюбовал полянку в ближнем березнячке. Деревца хоть и корявенькие (а на этих широтах других и не водится), но под их кудрявыми зелеными пологами вполне по-лесному комфортно и уютно (точнее походный уют, когда над тобой не капает и не гремит, а сбоку не дует, передает украинское слово «затишок»). Осмотрелся, выбрал полянку, обтоптал ее, обустроил бивуак, даже грибков подсобрал. И наконец занялся костром. Только разжег его, развесил для просушки одежку и уже собрался примостить котелок, как услышал неподалеку в овражке какое-то бормотание. Я замер, прислушался: раздался протяжный вздох. Раздался громко и отчетливо, так могло проявлять себя только живое существо. Я прихватил нож и, попетляв между деревьями, спустился вниз. Раздвинув кусты, увидел на полянке заполненную водой идеально круглую ямку в обрамлении сочной зеленой травки и ярких цветочков. Вокруг нее резвились малые птахи, что-то склевывая. Почти рядом находилась такая же ямка. Над обоими вился парок. И тут раздался вздох (или выдох?). Что-то булькнуло в прозрачной синевато-зеленой глубине ближнего отверстия, на поверхности заплясали пузыри, и вздох превратился в бурчание. Будто кто-то там, внизу, был очень и очень недоволен моим появлением. Я понял, что передо мной геотермальный источник, миниатюрный гейзер. Именно он время от времени подавал голос. Воспользовавшись этим, в общем-то, приятным соседством с природной кухней, я набрал из булькающего «казанка» кипятка (он хоть и попахивал сероводородом, но вполне годился для приготовления кулешика и даже для заварки чая) и ополоснулся в теплом ручейке, который вытекал из источника. Чем дальше от него, тем вода в русле становилась прохладнее. Приятным во всех отношениях расслаблением и обновлением – телесным после омовения и душевным после сытного ужина – завершился этот день. Что-то пытался мне сказать во сне мой сосед-ворчун. Но я ничего не помню…

Владимир СУПРУНЕНКО, фото автора