На чтение: ≈ 11 мин.Владимир ШИРОКОВ смотрит на мир через фотообъектив. И видит не просто красивых девушек, знаменитых актеров, особо важных персон, а… «Чувствую, как некомфортно Воденникову, и окончательно успокаиваюсь, что не только мне. Молча меняю точки съемки, иногда прошу смотреть не в камеру и стараюсь не спугнуть Димину печаль в глазах своими лишними репликами. Я был убежден, что талантливые поэты уже давно не рождаются, и вдруг вот такие стихи и вот такой персонаж! И понял: мы имеем дело с субстанцией-планетой очень необычной, уникальной, совсем редко встречающейся, поэтому манящей и зажигающей. Переживаю лишь за то, чтоб у меня хватило умения сделать портреты Дмитрия так же талантливо, как его честные, рвано-красивые стихи».
«Шарль Азнавур вдруг появился в холле отеля, зайдя с улицы, с двумя людьми. Они остановились у лифта, начали что-то обсуждать между собой. Азнавуру стало скучно, и он, слегка пританцовывая в такт своей внутренней мелодии, в светло-бежевом плаще медленно стал продвигаться в нашу сторону, разглядывая случайных посетителей отеля. Было ясно, что ему захотелось вдруг какой-то легкой интриги или незапланированного общения. Пианист, игравший в фойе, среагировал на ситуацию, заиграл что-то из Азнавура, и Азнавур приветственно махнул ему рукой. Потом вдруг развернулся на одной ноге и стал продолжать свое движение, но уже в другую сторону. Приехал лифт, и он исчез, оставив ощущение прикосновения к эпохе, ушедшей, но живущей и согревающей нас мягким светом мелодичных песен и лирических сюжетов кино».
Недаром Широкова часто называют мастером психологического портрета. И его герои, люди известные и именитые, украшая обложки глянцевых журналов, благодаря мастерству фотографа позволяют заглянуть в приоткрывшуюся щелочку своей души. Звездный час летописца светом настал с приходом на российский рынок Cosmopolitan и «Домового», Cool-girl и Hello. А первые работы Владимира Широкова в то время опубликовала «Учительская газета».
– Владимир, вам приходится общаться с кумирами миллионов, с теми, на кого мечтают походить восторженные поклонники и кого осуждают снедаемые завистью критики. Вращаясь среди блеска, не вывели ли вы собственной формулы эликсира внешнего великолепия?
– Вот уже лет десять я снимаю известных людей. И всегда получаю колоссальное удовольствие, когда вижу человека без маски. Такого, как он есть. Ненакрашенная женщина трогательна и беззащитна, она естественна и невыразимо прекрасна. Когда я вижу лица без косметики, это открытие: человек всегда оказывается гораздо моложе и привлекательнее. После того как артист создаст свой сценический образ, что-то нарисует, что-то наклеит, он становится другим. Из моего великого желания донести натуральную красоту публичных персон родился проект «Звезды без макияжа». Это один из самых стильных моих проектов. Все участвовавшие в нем невероятные красавицы – Анфиса Чехова, Ксения Собчак – совершенно волшебные, все-все, поверьте… Косметика всегда прибавляет возраст, и уж коли ей пользоваться, то это должен быть такой минимум, который не способен спугнуть, испортить, убить чистоту, которая есть в любом лице.
И еще для того чтобы выглядеть хорошо, человек должен быть в гармонии с собой. Слепое подражание глянцевым картинкам никого не сделает привлекательным, скорее наоборот – смешным и нелепым. Чаще всего неповторимость образа рождается вопреки рекомендациям журналов мод. Советы можно принимать, только преломляя через собственное представление о своей цельности.
– То есть искренность всегда в моде?
– К сожалению, это не так. Естественность, безыскусность ближе лично мне. Большинство женщин все равно тоннами скупают косметику и надевают броские туалеты для того, чтобы понравиться большинству мужчин. И никакие тенденции и разговоры о стиле не удержат прелестниц от желания сражаться столь эффектным оружием.
– А действительно, какие тенденции преобладают у нас в моде сегодня?
– За этим надо следить, как за новостями, чтобы быть в курсе. Я категорически против этого, мне это мешает жить. Все эти годы мне приносят одежду на съемку, и видно: сейчас закончился силуэт, все платья без талии. И это чудовищно уродует любую фигуру. Стилисты закалывают эти одеяния булавками, чтобы они хоть как-то пристойно смотрелись. Такие платья хороши в движении, в них можно летать по улицам и присесть за столик попить кофе, но снимать в статике эти мешки невозможно. К тому же чтобы носить такое одеяние и не выглядеть в нем бесформенной, нужно быть очень худой.
– Говорят, сейчас эталон красоты сильно пополнел?
– Какие-то понятия, конечно, смещаются. Мир моды расширяет границы. Когда появился стиль Casual, то его куртки на тему Atlantic expedition рассматривали почти как рабочую одежду, и вдруг стало престижно в этих вещах появляться в залах консерватории и Большого театра… Рваные джинсы и кеды – нередкий атрибут лауреатов, выходящих на сцену за своими Оскарами. Главное, удобно, значит – хорошо. Некий новый стиль. Все с ног на голову. Сегодня вполне допустимо к обычному будничному костюму прицепить брошь от Van Cleef & Arpels. Получится вечерний вариант. Законов нет, рамки дресс-кода размыты. Гармоничность – вот единственный критерий того, что и как правильно.
– Владимир, ваш путь к звездам был долог и тернист?
– Я родом из Кирово-Чепецка. Все завязывалось постепенно. Один из моих друзей немного занимался шоу-бизнесом, у другого были контакты в Cool-girl… А начались мои замечательные московские фотосессии вот с чего. С визажистом Натальей Мориловой мы тогда делали портфолио девушкам для модельных агентств. Со всей страны съезжались красавицы, желающие попасть на подиум. Это была настоящая школа стиля. Мы тогда сломали все стандарты. Снимал я на дневном свете. Этого не делал никто и никогда. Портфолио в 1998 году выглядело так: 10 разных фотографий в полный рост, сидя, в купальнике, крупный план без макияжа, крупный план с макияжем. Это было советское среднестатистическое паспортное фото. А она приходит живая, не ходячий каталог. И мы стали делать такие странные фотографии. Так, сяк, размыто. Характеры. Фешн-истории. Редакторы отделов моды только зарождавшихся глянцевых журналов смотрели на эти картинки, и они их цепляли. «Кто это делал?» – «Широков».
Первая моя съемка для Harpers Bazar была очень смешная. Мне надо было снять стилиста-модельера Алишера и его коллекцию. Когда редактор давала мне это задание, у нее не возникло ни капли сомнения, смогу ли я справиться. Она понимала: снять портфолио значительно сложнее. А у меня был шок – это было совершенно другое. Я должен был перестроить свои мозги. Как надо это снять? Я не знал! И в довершение всего у меня не было денег, чтобы купить достаточное количество фотоматериалов… Не знал тогда еще, что все эти расходы оплачивает журнал. Стоит ли говорить, как был поражен весь его коллектив, когда я принес свою работу, уместившуюся в 16 кадров! Для сравнения: обычно все приносят 200. «Это все?» – ошарашенно спросила редактор. «Ну есть еще 2 кадра, но они без резкости». Такой был забавный дебют.
Учился снимать на звездах. Мне помогли попасть в студию грамзаписи при Первом канале, которую возглавлял тогда Иосиф Пригожин. Я снимал Алексея Глызина, Алису Мон, Александра Маршала. У меня было два инвалидных прибора из Кирово-Чепецка, которые иногда вспыхивали, иногда не вспыхивали. Снимал на слайды на «Славе». На бельевой веревке висел белый фон – единственный цвет, который был. И происходило все это в спортзале художественной школы, где работал мой одноклассник.
Иногда я думаю, ну какое же это бесконечное счастье – моя работа. Снимать портреты разных людей я полюбил еще в период учебы в художественной школе, но в последние годы к этой радости добавилась еще и радость знакомства-общения с людьми, которых знает вся наша огромная страна. Какие же они все прекрасные! Очень важные, порой невыносимые, порой очень открытые, порой еще красивее, чем на экране, порой неожиданно добрые. Это всегда такая гамма чувств, это что-то!
Жанна ФРИСКЕ и Инна ГОМЕС в проекте Cosmopolitan «Звезды без макияжа». Фото Владимира ШИРОКОВА
Выбор читателей
Комментарии