Зачем к нам едешь, ревизор? Учителя хотят понять истинный смысл многочисленных школьных проверок

Для начала анекдот из читательской жизни. В нем ни капли вымысла – чистая правда.Встречаются две женщины средних лет, обе учительницы, бывшие сокурсницы. Одна преподает в городской школе, вторая – в сельской, малокомплектной. «Как проводишь каникулы? – интересуется городская. – Небось, из огорода сутками не уходила, а сейчас огурцы с помидорами солишь да варенье варишь?» «Как бы не так, – отвечает сельская. – В этом году я и без урожая, и без запасов, и лета, считай, не видела – ни разу с детьми купаться не ходила». «А чем же ты занимаешься?» – искренне недоумевает собеседница. «У нас грядет проверка. Готовимся». Городская понимающе кивает: «Ох, сочувствую, у нас весной они были. Думали, в живых не останемся…» Сельская ее прерывает: «У вас-то в городе, поди, еще ничего! А у нас, боюсь, школу закроют…»

P.S. Да, увы, это не единственный случай. Наверное, найдутся читатели, которые были участниками или свидетелями массированной подготовки к приходу комиссии. И, кстати, история, с которой я начала, еще не закончена. Сельская учительница все еще вносит исправления в электронные дневники своих учеников.

…Учителя, пережившие проверку региональных надзорных органов, знают, что аврал в ожидании комиссии – настоящее стихийное бедствие. Об этом учителя рассказывают друг другу, охотно делятся в соцсетях, живописуют в блогах. Вот, например, письмо на эту тему одной из наших читательниц (она просила не указывать ее фамилию, так как опасается преследований со стороны муниципального руководства, и небезосновательно, прецеденты были): «В кратчайшие сроки переписываются все локальные акты, заново пишутся журналы, электронные и бумажные, нередко и дневники. Мы должны подогнать записи в документах под свое перспективное поурочное планирование, добиться того, чтобы все числа в дневниках и журналах с ним совпадали. Иногда приходится переписывать по нескольку раз ночи напролет. Кому это нужно?»Вопрос правомерен. Ведь перспективное планирование – документ внутреннего, служебного пользования. Все знают, что школа – живой организм, а не часовой механизм: отмены уроков нельзя избежать, а если кто-то из педагогов болеет, то далеко не всегда можно найти замену, тем более что теперь мало кто из предметников ведет меньше 26 часов. Директора должны обеспечить среднюю зарплату на уровне средней по региону, а иного способа добиться этого, кроме увеличения нагрузки, нет. Кроме того, есть еще карантин, общегородские и сельские праздники, на которые детей снимают с уроков. Я продолжаю цитировать письмо нашей читательницы: «Нервное напряжение достигает апогея за три дня до планируемой встречи с комиссией. Завучи уже не выходят из кабинетов, нередко даже ночуют в школе, съедая горы сладостей, чтобы снять стресс, и запивая крепким чаем-кофе, чтобы не падать от усталости. Уроки проводятся на автопилоте, школьная жизнь замирает, как природа перед грозой, все, кроме начальной школы (ее не удержишь!), ходят по одной половице, боясь потревожить высшее руководство. Зам. директора по хозчасти озабочен сверх всякой меры – на его ответственности лежит накрытие столов и встреча «дорогих» гостей. Гости действительно влетают школе в копеечку…»Да, об этом я тоже не раз слышала от своих знакомых учителей и директоров. Знаю я и о том, что автономные организации, имеющие внебюджетные доходы, еще могут понести внеплановые расходы, а директора казенных и муниципальных учреждений вынуждены залезать в свой карман или оплачивать банкет из учительских стимулирующих средств. Коллектив обычно полон понимания и не ропщет: «…Нам нужна одна победа… Мы за ценой не постоим».Но это еще полбеды. Оптимизация, проводимая ради повышения средней зарплаты по школе, нередко приводит к тому, что не у всех предметников имеются документы, подтверждающие право преподавания того или иного предмета. В этом случае дипломы и сертификаты приходится покупать в срочном порядке, благо их в большом ассортименте и по приемлемым ценам предлагает Интернет. Нередки ситуации, когда ради «соответствия» требованиям директор вынужден серьезно рисковать и подставляться. Да что там говорить: ради спасения репутации школы руководитель – в обычной жизни человек порядочный и законопослушный – готов прибегнуть к криминалу (наверное, каждому читателю «УГ» известны подобные случаи, у меня их целая коллекция).Неудивительно, что, после того как комиссия придирчиво все проверит, откушает чаю, выскажет свои замечания и выпишет штраф (уточнив, что санкция лично на руководителя обойдется дешевле, чем на школу), директор делает глубокий выдох и, как правило, берет несколько дней в счет отпуска. Иногда больничные приходится брать и завучам – здоровье после недельной нервотрепки бывает безнадежно подорвано…Все вышеописанное хорошо известно. Известно как проверяемой стороне, так и проверяющей. Получается, что процесс проверки обессмыслен донельзя. Нельзя же считать целью нагнетание страха. Но других задач перед комиссией словно бы и не стоит. Во всяком случае никакого улучшения образовательного процесса вслед за выводами комиссии не следует… Следуют штрафы, то есть пополняется скудеющая казна.В России почему-то быстро смирились с очевидным фактом: надзорных и контролирующих органов расплодилось так много, что можно говорить о совершенно ненормальной, недопустимой пропорции: на одного работника, занимающегося общественно полезным трудом, делающего конкретное дело (не важно, в государственной или частной структуре), один инспектор, его проверяющий. Эта армия контролеров кормится за счет трудящихся налогоплательщиков, причем кормится, прошу заметить, гораздо сытнее, чем сами работающие. Не абсурд ли?Отечественные философы и антропологи все беды и неудачи внутренней и внешней политики последних лет связывают с серьезным кризисом целеполагания. И с ними нельзя не согласиться. На примере процессов, протекающих в сегодняшнем образовании, это можно проследить особенно наглядно.Региональные управления по контролю и надзору, созданные при министерствах, призваны осуществлять надзор за исполнением закона об образовании и всех подзаконных актов на местах. Комиссии проверяют школьный устав и локальные акты на соответствие закону, контролируют содержание образования (соответствуют ли темы уроков тематическому планированию, заявленным программам) и его качество (соответствуют ли отметки в журналах истинным знаниям учащихся). К слову, тестирование учащихся, которое проводят сотрудники территориальных надзорных структур, нередко выявляет настолько слабые места в преподавании того или иного предмета (чаще всего это касается точных наук), что единственным следствием могут быть лишь радикальные административные решения или очень серьезные кадровые перестановки. Но это чисто гипотетически. На самом деле почти никаких административных решений не следует и никаких перестановок не происходит.Свое письмо наша читательница заканчивает совсем грустно: «У нас, педагогов, складывается впечатление, что никому из вышестоящих инстанций не нужна реальная, объективная картина происходящего в образовании. Нужны только положительная динамика и вверх растущие показатели. Кажется, что чиновники озабочены лишь одним – они стремятся любой ценой обеспечить себе ежеквартальную премию, а в перспективе – высокую пенсию. Потому что, если бы это было иначе, проверка преследовала бы единственную цель – указать директору на имеющиеся недостатки и ПОМОЧЬ коллективу школы их исправить с наименьшими потерями. Так работают надзорные органы в Европе. Так должно быть в идеале. И если бы у нас было так же, то о готовящейся проверке никто не знал заранее. У руководства школ и всего педколлектива не было бы времени «принять меры» и «привести в соответствие». Не было бы аврала, нервотрепки и пятилетки в три года. Не было бы накрытых столов и связанных с этим расходов. Учителя не тратили бы драгоценное время на строительство «потемкинских деревень», не подгоняли бы записи в документах под свое перспективное поурочное планирование так, чтобы все числа в дневниках и журналах с ним совпадали. А что бы тогда делали учителя? Спокойно работали, если это учебная четверть, и отдыхали во время отпуска, набирались сил и положительных впечатлений. Из-за чиновной глупости, которую все приняли за норму, у учителей нет времени полноценно готовиться к урокам, читать методическую и художественную литературу, общаться с учениками. Чиновники словно забыли, что общение с детьми – наипервейшая обязанность педагога. А не многократное переписывание журналов и отчетов».Не только у автора процитированного мною письма, у многих моих знакомых, работающих в образовании, складывается стойкое ощущение, что единственная цель всех образовательных функционеров – не дать педагогам общаться с детьми, то есть делать то, к чему они призваны. И это по меньшей мере странно, ведь и начальство, и подчиненные работают, казалось бы, над достижением одной и той же цели – воспитать достойных граждан страны и, значит, должны быть вместе и заодно. Но между чиновниками, которые принимают решения, и педагогами, которые являются непосредственными исполнителями этих решений, с недавних пор существует своего рода непонимание, все более усиливающееся напряжение. Возможно, это оттого, что нет конструктивного обмена мнениями, что общение происходит лишь в форме циркуляров и приказов, то есть страдает односторонностью. Вероятно, если бы между чиновниками и учителями возможен был неформальный и конструктивный человеческий разговор (а августовские совещания проходят совсем в ином ключе), подобного негативизма и резкости в оценках можно было избежать.За комментариями к приведенному письму я обратилась к начальнику управления по контролю и надзору в сфере образования Министерства образования Нижегородской области Светлане Анатольевне Носовой. И вот что она сказала: – Представленные цитаты из письма вызывают чувство боли и тревоги в первую очередь за учителей, которые оказываются в такой ситуации не по своей вине. Жаль, что автор на примере своего учреждения делает вывод о работе контрольных органов в целом. Мне кажется, мнение учителя ошибочно. Автор пишет о том, что школы не должны знать заранее о проводимых проверках. А как же плановый характер деятельности? Не будет ли это еще больше лихорадить школы? Поэтому законом закреплено, что ежегодно до 31 декабря на сайте Генеральной прокуратуры размещаются планы проверок. При этом законодательство определяет основание и для внеплановых проверок, когда сроки информирования иные. А что касается переписывания журналов, то это похоже на переписывание контрольных работ. Цель у всех одна – дать нашим детям прочные и глубокие знания и воспитать высоконравственную личность. Автор пишет о собственном опыте, когда аврал, нервотрепка в учреждении являются нормой. Такого, конечно, быть не должно! Деятельность учреждения всегда (!) должна осуществляться в соответствии с законом, в интересах детей и педагогов. Допускаю, что это не единственный случай такой подготовки учреждения к проверке, но абсолютно точно это не норма. Нельзя по этому факту, указанному автором, делать выводы о нарушениях в работе других школ, которые всей своей ежедневной деятельностью не допускают подобных ситуаций.

Вера КОСТРОВА, Нижний Новгород