На чтение: ≈ 8 мин.Для чего Харуки Мураками понадобилось писать новый роман, в котором он приводит главного героя чуть ли не к тому же самому, с чего он, по существу, и закручивает действо, причем обильно сдобрив оное самоповторами? Вот главный и, по сути, единственный вопрос, который ставит «Убийство Командора» перед читателем, поскольку в конечном счете все остальные так или иначе все равно сведутся к нему.
В том, что новый роман писателя похож на его прошлые книги, нет ничего удивительного: Мураками относится к тому типу писателей, которые всю жизнь пишут один и тот же текст. И «Убийство Командора» в этом ряду отличается лишь тем, что автор не стал даже пытаться что-то там изобретать, а пошел проторенной дорожкой одного из предыдущих романов – «Хроники Заводной Птицы», на что указывает отправная точка обоих произведений – разрыв с женой.
В «Хрониках» сей инцидент писатель обосновывает мистически: паранормальным воздействием старшего брата жены, стремящегося к тотальному контролю над людьми. В «Убийстве» завязка целиком и полностью остается в рамках чуть ли не кондового реализма: супруга протагониста как-то одним дождливым вечером просто объявляет ему, что больше не может с ним жить, правда, просит не спрашивать ее, почему. Позже выясняется, что ей просто нравятся мужчины-красавцы, вот она и находит такого и даже беременеет от него. Но, разумеется, эти объяснения больше для отвода глаз – не более чем шелуха, скрывающая в себе настоящий корень проблемы, который однозначно находится в духовной плоскости. Мураками – наследник Кафки. В фокусе его внимания маленький, потерянный человек, который не понимает, кто он и зачем в этом мире, но упорно пытается это прояснить. В «Хрониках» Мураками для наглядности делает своего героя вообще безработным, пытающимся понять, к чему у него склонность. И эту ситуацию с социальным положением вполне можно перенести полностью на все сферы его жизни. В «Убийстве», на первый взгляд, не все так очевидно: безымянный герой – художник, пишущий фотографические портреты, но мечтающий заняться настоящей живописью, с которой он и начинал, – абстракцией. Но, по сути, это все тот же герой из «Хроник»: писание портретов для него лишь средство заработка, некая социальная повинность, не имеющая ничего общего с самоопределением себя как личности, иллюзия, которая и держалась на установленном порядке, прежде всего – семье. Именно поэтому жена и рвет с ним, потому что он «бесцветный», не определившийся с тем, кто он, и поэтому, кстати, разрыв действует как катализатор: герой завязывает с писанием портретов и планирует заняться своим искусством, чтобы найти себя, а не пытается, как Заводная Птица, вернуть свою дражайшую назад. Для этого он переселяется в небольшой домик, одиноко стоящий на горе, где раньше жил отец его друга – знаменитый художник, начинавший как модернист, а позже ставший художником-виртуозом в традиционном жанре нихонга. Направленность очевидна: выстроить параллель между двумя живописцами. А чтобы крепко-накрепко связать их судьбы в один клубок, писатель подкидывает своему герою ребус – загадочную картину под названием «Убийство Командора» именитого коллеги, которую он находит на чердаке.
Этого, казалось бы, вполне хватило для полноценного сюжета, но Мураками вводит еще одну линию – с богатым и странноватым соседом, который просит написать его портрет, причем сделать это так, как захочется герою. Сосед «приведет» к введению еще одного персонажа – девочки (и здесь явственно звучит: «Денс, денс, денс»), загадочное исчезновение которой и отправит героя в мистическое странствие, являющееся обрядом инициации с переходом на новую степень духовного самосознания. Впрочем, намек на это странствие в загробный мир с Хароном и Стиксом появится куда раньше – в начале романа, когда настойчивый звон бубенца среди ночи приведет нашего портретиста к горе камней, под которой окажется ритуальное захоронение (а вот и еще одна отсылка к «Хроникам»). Это выяснится не без настойчивой помощи того странного соседа, так что даже не раз всплывет мысль: а не является ли именно это захоронение его истинной целью?
Но нет: Мураками плетет ткань повествования как набор случайностей, каким-то чудом стыкующихся друг с другом. Видимо, поэтому писатель и не утруждает себя проработкой всех линий – когда они ему становятся не нужны, он их безжалостно обрывает, точнее, они обрываются сами, переставая находиться в сфере его внимания. Этим Мураками как бы старается подчеркнуть хаотичность нашего мира, который выглядит упорядоченным только в глазах обывателя. Когда же намечается выход за рамки среднестатистической картины мира, от структуры ничего не остается. Поэтому жизнь в ее социальном смысле, как любая система, стремящаяся к самосохранению, пресекает все попытки выхода из установленного порядка вещей: чтобы мир продолжал крутиться, ему нужны болты, винтики и шестеренки, а те, кто не подходит под это описание, ставят под угрозу само его существование. Исходя из этого, вряд ли стоит удивляться тому, что санкционированных путей выхода просто не предусмотрено. Как раз для этого писатель и прибегает к мистике.
Но Мураками не революционер, он не собирается расшатывать основы мироустройства – он стремится прийти с ними в гармонию. Поэтому его герой, совершив мистическое путешествие и как бы переродившись, не просто возвращается в мир, но на свое прежнее место – к жене и писанию портретов. Но это уже не какая-то внешняя необходимость, требование социума, следование правилам – он совершает свой выбор осознанно. Если угодно – обретает себя. Что равнозначно принятию и утверждению этого мира: написать портрет Харона-Безлицего (еще одна отсылка к «Хроникам») у героя так и не выходит. Он не теряет надежду, но это уже не главное. Главное то, что он нашел свое место. Сделал то, что не вышло у Заводной Птицы, который так и остался в подвешенном состоянии, как и сам роман. Что, надо полагать, и вынудило писателя к тому, чтобы как бы вернуться к нему повторно и расставить уже все точки над i.
Харуки Мураками. Убийство Командора. – М. : Эксмо, 2019.
Выбор читателей
Комментарии