В 1968 году крупная британская акционерная компания “Букер Пи-Эл-Си”, специализирующаяся на международных операциях, связанных с пищевой промышленностью и сельским хозяйством, учредила премию по художественной литературе, которой суждено было стать самой известной в Великобритании и странах Содружества и одной из самых престижных в мире. Все было сделано и выдерживается, что у нас, россиян, всегда вызывает восхищение, по строго английским правилам. Ежегодно в октябре в Англии становится известен новый букеровский лауреат, страна ожидает события с нетерпением, церемония награждения транслируется по телевидению. Букера может быть удостоен автор романа, написанного на английском языке и опубликованного в Великобритании гражданином англоязычной страны (за исключением США, за чистоту английского слова британцы умеют постоять).

Урожай истекшего тридцатилетнего посева поистине великолепен. Не перечислить имен достойных писателей, которые стали за эти годы финалистами и лауреатами премии, среди них хорошо нам известные Айрис Мердок, Салман Рушди, лауреат Нобелевской премии Уильям Голдинг, Кингсли Элис и многие другие. Кто из нас не помнит оскароносных фильмов “Список Шиндлера”и “Английский пациент”, а ведь они созданы тоже по романам букеровских лауреатов Томаса Кенилли и Майкла Ондачи. Так что и коммерческий успех лауреатам английского Букера почти обеспечен.

Это очень краткая история “родного”Букера, а какова же предыстория российского?! Она насчитывает пока 7 лет. Благороднейший сэр Майкл Кейн, большой доброжелатель русской литературы, к сожалению, ушедший от нас в начале этого года, взял на себя смелость и перенес эту чисто английскую традицию на российскую почву. Может быть, нашу благодарность английскому джентльмену лучше всего выразил художник Г. Франгулян, скульптурный портрет лорда Кейна работы которого представили организаторы церемонии Смирнофф-Букер в Москве в отеле “Метрополь”(так с этого года звучит название награды в России) и вдова лорда Кейна баронесса Никольсон из Уитерборна.

Вряд ли стоит говорить, это понятно и так, что на нашей земле английские, как и другие европейские саженцы, приживаются, но… несколько видоизменяются. Видимо, причиной того наш национальный характер – все пытаться подвести “под наш русский стандарт”. Хотя, думается, с русским Букером (извините, Смирнофф-Букер) это произошло в меньшей степени, чем с другими явлениями подобного рода. Сэру Майклу Кейну все же удалось на нашей почве не только создать, но и “привить”первую негосударственную, неофициальную награду для писателей. Почему? Потому что он сам, статный, высокий, неизменно вежливый и доброжелательный, был воплощением вкуса, который, видимо, хотел утвердить в русском Букере, несмотря на то, что принадлежал не к литературному кругу, а к профессии, которой еще предстоит у нас доказать свои культурные начала: он был бизнесменом, а с 1979 года – президентом Букера.

Новая команда, пришедшая на смену первой – “Фонд памяти П.А.Смирнова”и United Distillers & Vintners и Booker plc, продолжит линию лорда Кейна в чем-то. Речь господина Доктороу на церемонии вручения московской премии-99, рассказавшего о некоторых организационных изменениях, звучала на русском языке очень приятно для нашего слуха.

Выбор жюри и обсуждение будущих победителей всегда вызывают споры, подвергается сомнению и объективность отбора. Но это по-человечески понятно, мы россияне, люди непредсказуемые, а знаменитая русская “чрезмерность”во всем известна всему миру. А жюри премии Смирнофф-Букер, возглавляемое в этом году критиком, историком литературы, преподавателем и переводчиком К. Азадовским из Санкт-Петербурга, поработало много, за что ему спасибо. И лауреата последнего Букера ХХ века в России – ответственного секретаря журнала “Новый мир”, автора романа “Свобода”- писателя Михаила БУТОВА хочется поздравить от души…

М. БУТОВ: Готов ли я был получить такую награду? Честно говоря, нет, я об этом не думал. Когда пишешь, то думаешь совсем о другом. Так что к самому получению я отнесся спокойно, нервного стресса не было. Но, конечно, лестно, скрывать не буду,получить такую награду. Думаю, за мою жизнь второй награды такого уровня больше не будет.

– Что положительного и что отрицательного есть в английской традиции, “пересаженной”на российскую почву?

– Положительно то, что сам институт премий необходим для литературного процесса. Когда произведение, отчуждаясь от автора, выходит в свет, ему нужен “воздух”. Вот его, этот воздух, создают толстые литературные журналы, некоторые издательства, институт премий… Это все стимулирует процесс творчества…

Отрицательное в том, что в жюри букеровской премии в России не всегда присутствуют люди, которые имеют непосредственное отношение к литературному творчеству, хотя это им не мешает быть очень уважаемыми людьми. Но в этом можно усмотреть и положительный момент, поскольку их решение выносится более объективно, вне всяких литературных распрей литературных группировок, столь свойственных сегодня нашей писательской среде.

– Вы будете в редакции отмечать ваше награждение?

– Будем отмечать юбилей журнала, ему исполнилось 75 лет…

– Так что букеровская премия вам – она в пандан празднику всего “Нового мира”. И еще, пожалуйста, несколько слов читателям “Учительской газеты”.

– К учителям у меня странное отношение: в школе я их не очень любил, а сегодня уже рациональным зрением понимаю, что это – одна из самых достойнейших профессий на земле. И хочу пожелать, чтобы дети относились к ним с любовью, а от общества они в свою очередь тоже получали любовь и уважение, которого они заслуживают.

Натали ДОРЕ

Фото Марка ОРЛОВСКОГО