Творчество на грани преступления

Представление о том, что люди творческие, а в особенности писатели, не вполне здоровы, довольно давно закрепилось в общественном сознании. Вот и классик американской литературы Ширли Джексон не исключение. В фильме «Ширли» она предстает взбалмошной, резкой, нетактичной, но, в общем, искренней женщиной, одержимой собственным творчеством, которое подчас слабо отличимо от реальности.

На что готов пойти человек ради достижения желаемого? Этот вопрос, пожалуй, главный в фильме. Его герои становятся участниками незримой игры, походящей на романы ужасов, которые и создает Ширли Джексон. Актриса Элизабет Мосс великолепно воплотила образ скандальной писательницы, передав ее противоречивость и привнеся нечто дьявольское. Перед нами личность, для которой творчество заслоняет все другие сферы не только во временном, но и в нравственном смысле. Она живет с мужем Стенли Хейманом (Майкл Стулбарг), профессором Беннингтонского колледжа в штате Вермонт, зная о его изменах, но любя его больше всего за то, что он читает и комментирует ее рукописи. В свою очередь Стенли становится если не соавтором ее книг, то отчасти духовным вдохновителем, только вот слово «духовный» несет не всегда положительный смысл.

Это история о жутких муках творчества и о том, через что может переступить человек с признаками гениальности. Герои в какой-то мере зеркально отражают друг друга. Молодая пара – Роуз (Одесса Янг) и ее муж Фред (Логан Лерман) – поселяется в доме Хейманов и сразу попадает от них в зависимость, степень которой они еще не осознают. Фред одержим академической карьерой и благодаря Стенли начинает преподавать в университете, но профессор видит в нем конкурента, тщеславного юнца, замахнувшегося его превзойти. Впрочем, это лишь внешняя сторона, вполне проявляющаяся в язвительном отношении Стенли к своему младшему коллеге. Сторона внутренняя вплетена в фильм в качестве создаваемого романа Ширли. Возникающий в ее сложном воображении сюжет о пропавшей студентке Пауле Джин Велден, которая и вправду бесследно исчезла, трансформируется из воображаемого в реальный. Иначе говоря, Ширли пытается превратить в эту студентку Роуз. Та, разумеется, до поры до времени об этом не подозревает. Но и не это главное. В фильме великолепно показано, как человек может подчинить себе другого, очаровать его/ее, а потом выбросить как отработанный материал.

Как бы жестоко это ни звучало, но искусство порой несет не светлое, а дьявольское начало. Об обаятельности зла писали и Томас Манн в романе «Доктор Фаустус», и Энтони Бёрджесс в «Заводном апельсине». В обоих случаях символом катастрофичности выступала музыка. Оно и понятно, проклятый нацизм с его классическим музыкальным сопровождением не мог пройти бесследно. Действие «Ширли» происходит в послевоенные годы, когда пережитая жестокость все активнее вплетается в литературу, жанр саспенса и ужасов обретает популярность.

Характерно, что фильм начинается с того, что Роуз едет в поезде и читает рассказ Ширли «Лотерея», в котором героиню забивают камнями. Жуткая история вызывает в ней не раздражение, не страх, а восхищение талантом писательницы. Более того, вскоре она занимается любовью с Фредом прямо в поезде, а затем смотрит на себя в зеркало, словно не узнавая, предчувствуя перемены. Таким образом, возникает соединение «эроса» и «танатоса» – происходят в некотором роде смерть прежней Роуз и рождение новой, но уже не простой девушки, очарованной талантом Ширли, а персонажа ее книги. Отныне жизнь Роуз будто ей не принадлежит, а обожествляемая ею писательница становится ее Мефистофелем, с которым она невольно заключила контракт.

Режиссеру фильма Жозефин Декер удалось показать, как трансцендентное проникает в реальность, а события жизни символизируют нечто иное, напрямую с ними не связанное. Роуз беременна и перерождается сама, а появление ребенка совпадает с ее прозрением. Фред притворяется, что посещает «шекспировское общество», а на самом деле изменяет жене, как бы иллюстрируя знаменитые слова английского классика из комедии «Как вам это понравится»: «Весь мир – театр. В нем женщины, мужчины – все актеры» – фраза, которая могла бы послужить эпиграфом к «Ширли».

Актеры здесь и светское окружение семьи Хейманов, с которыми вынуждена соприкасаться Ширли. Она чувствует лицемерие этих людей, которые улыбаются ей, выражают свое почтение, но втайне считают сумасшедшей, высоко ценя ее литературный талант. Они в чем-то правы, но в отличие от Ширли поглощены исключительно материальным, а в глазах писательницы предстают своеобразными скелетами, живыми мертвецами. Создается ощущение, что Ширли рассматривает окружающих только как героев своих будущих книг. Ее картина мира находится в рамках художественного произведения, а вернуться в действительность ей, как ни странно, помогает алкоголь, который, казалось бы, должен задурманивать сознание. Она говорит то, что думает, прямо и не задумываясь о последствиях, а ее рассказы настолько пронзают, что кажется, их написала колдунья. Неудивительно, что Ширли чуть ли не обвиняли в черной магии.

Это отражено и в фильме. «Ширли» в каком-то смысле феминистический вариант фаустианской темы, в которой силы зла торжествуют. Впрочем, навешивать ярлыки на персонажей – дело неблагодарное, да и границы добра и зла, реального и воображаемого в киноленте довольно условны. Тем самым зрителю открывается широкий простор для трактовок, оценок и прочих приятных и не очень впечатлений. Однако каким бы ни был спектр эмоций, фильм заслуживает внимания и вдумчивого просмотра.