Анна Хрусталева: Долой зомби-ящик!.

Если кому-то хочется жить, думать, смеяться и плакать по указке – всегда пожалуйста! В конце концов мы свободные люди свободной страны и вольному, как говорится, воля. Но меня и моих детей в этих стройных рядах не ищите. Нам в другую сторону.

Год назад  брала интервью у столь же модного, сколь и талантливого оператора и режиссера Павла Костомарова. Говорили о Чукотке, где он вместе с Алексеем Попогребским снимал фильм «Как я провел этим летом», и о Берлинском фестивале: там Костомарову за эту работу вручили «Золотого Медведя». Одним словом, много о чем говорили. Затем как-то сама собой беседа зашла о детях и их воспитании. И я поинтересовалась, что смотрит по телевизору его, берлинского призера, дочь. «Да ничего не смотрит, – резко ответил Костомаров. – У нас дома нет телевизора: я по примеру своего друга, режиссера Бори Хлебникова, перерезал телеантенну. Нам эта помойка ни к чему…» Повисла пауза. Я смотрела на Павла, он, уже вновь безмятежно улыбаясь, – на меня. «Инопланетянин, – подумала я. – Все они, художники, инопланетяне». О чем подумал Павел, мне не известно, но еще через пару мгновений меня осенило: на самом деле мало смыслящий в земной жизни инопланетянин – это я, а Костомаров-то как раз абсолютно нормальный человек, на деле пекущийся о душевном здоровье родных и близких. Вернувшись в тот вечер домой, я подошла к телевизору и аккуратно, двумя пальцами, вытащила антенну из гнезда.  Конечно, сам собой напрашивался театральный жест – торжественное перерезывание антенны ножницами. Но в школе я училась давно, физики не знала никогда, потому испугалась: вдруг током стукнет…

Не сказать, чтобы до этого наша семья злоупотребляла общением с «голубым другом». Иногда смотрели новости, еще реже – какое-нибудь воскресное кино. Куда чаще я выхватывала пульт из рук семилетнего ребенка, который как загипнотизированный наблюдал по НТВ за историей очередного заказного убийства. Конечно, при этом возмущалась, вопила что-то нечленораздельное про «уродов», которые показывают всякие «страсти» аккурат в обеденное время. Мол, не стыда у них, ни совести, о детях бы подумали. И лишь в тот прекрасный вечер, когда тщательно замотанная скотчем антенна упокоилась за книжным шкафом, я поняла, что о моих детях никто, кроме меня, думать не будет. Потому что никому, кроме меня, дела до них нет. Бесконечные смачные описания расчлененных трупов и копание в «грязном белье» звезд на одном канале, плоские шутки «ниже пояса» – на другом, лицемерная политическая каша  – на третьем, низкосортные сериалы – на четвертом. Разве это нужно моим детям? Может, это делает их здоровее, умнее и чище? Может, это учит их думать своей головой, анализировать, отличать зерна от плевел? Если кому-то хочется жить по чужой указке, думать по указке, смеяться и плакать по указке – всегда пожалуйста! В конце концов, мы свободные люди свободной страны и вольному, как говорится, воля.  Но меня и моих детей в этих стройных рядах не ищите. Нам в другую сторону.

…Не поверите, сразу стало легче дышать. Ребенок, конечно, повозмущался сначала, но потом смирился и даже больше времени стал проводить за пианино. А потом, с тоски, видимо, взялся читать Джека Лондона. Еще через какое-то время успокоился окончательно: ну вы же тоже не смотрите телевизор, значит, мы равны. Чтобы посмотреть новый фильм, мы идем в кино. Или берем с полки диск, благо их больше сотни, а прежде и руки не доходили, вроде идет что-то по телеку, и ладно… Новости, если надо, читаем в интернете. И чувствуем себя абсолютно счастливыми. Потому что теперь по вечерам не сидим у «зомби-ящика», а пьем чай и разговариваем друг с другом. Оказывается, за день у нас столько всего приключается, куда там вышеозначенным сериалам. И никто третий не навязывает нам своего мнения, не учит жить, не агитирует умело, что черное – это белое и наоборот.

Помните, как булгаковский профессор Преображенский настоятельно рекомендовал коллеге не читать перед обедом советских газет? Думаю, живи он в наши дни, он тоже отключил бы в своем доме телевизионную антенну. Чтобы не портить пищеварение. Чтобы самому не превратиться в овощ. И наверняка пришел бы к этому решению сам. Без советов столь же модного, сколь и талантливого оператора и режиссера Павла Костомарова…