«Звоночек» – горькая утрата

Друзья-космонавты звали его, самого молодого из первого «гагаринского» набора, «Звоночек». Судьба, отмерив Валентину Бондаренко лишь 24 года, уготовила ему участь первой в нашей стране трагичной утраты на пути в космос.

Родился Бондаренко 16 февраля 1937 г. Отец с началом войны добровольцем ушел на фронт. Валентин с матерью и старшим братом пережили 2 года оккупации.

Небом грезил с детства. В школе учился легко. В старших классах занимался в Харьковском аэроклубе. В 1954-м поступил в Ворошиловградское военное авиационное училище. В 1956 г. перевели в Грозненское училище, оттуда в Армавирское. Окончил его в 1957-м. Женился, родился сын Сашка.

Он с первых дней завоевал авторитет у командования и сослуживцев. Увлекался спортом, любил петь, а главное – хотел летать и продолжал учиться. Вот почему, когда в полк приехала комиссия для отбора кандидатов в отряд космонавтов, первым на собеседование вызвали Валентина. И он оказался в первой двадцатке, именуемой ныне «гагаринским» набором в отряд космонавтов.

В шестерку, отобранную для первых полетов в космос, не попал. Быть может, потому, что был самым молодым в отряде. Но все, кто общался с Валентином в Центре подготовки космонавтов, отмечают его целеустремленность, трудолюбие, упорство.

«Валя был очень добродушным, веселым парнем, – вспоминал космонавт №4 Павел Попович. – Сам любил пошутить и никогда не обижался, когда подшучивали над ним. Он отлично пел, голос и слух – выше всяких похвал. Мы называли его «Звоночек». Каждое утро, а он жил на самом верхнем этаже дома, Валентин сбегал по лестнице и стучал во все квартиры: «На зарядку, на зарядку!» Отлично играл в футбол».

«В настольный теннис Валентина никто обыграть не мог, – вспоминал летчик-космонавт СССР Алексей Леонов. – Он никогда не обижался на дружеские шутки. А когда «попадался», то смеялся вместе со всеми… Смелости и решимости ему было не занимать».

Однажды из квартиры на пятом этаже на подоконник вылез мальчонка и в страхе застыл. Внизу собралась толпа. Уговаривали его вернуться внутрь, но тот боялся пошевелиться. Валя Бондаренко среагировал мгновенно. Поднялся по водосточной трубе на пятый этаж и снял ребенка с подоконника.

«Меня и теперь трясет, когда вспоминаю, как Валентин поднимался по водосточной трубе. Ведь каждую секунду мог свалиться вместе с ней», – рассказывал летчик-космонавт СССР Георгий Шонин.

Но все закончилось благополучно. Внизу Валентина встретили как героя, а он, улыбаясь, отмахнулся: «Бывает куда сложнее. Зря мы, что ли, на тренировках кувыркаемся».

Да, бывало всякое. Но предстояло пройти сурдобарокамеру, в которой проверяли нервы и здоровье будущих покорителей космоса.

Начало испытаний Бондаренко наметили на 13 марта. Утром он попрощался с женой Аней и матерью, поцеловал сына. Сказал, что едет в командировку дней на 10-12.

…Шли десятые сутки пребывания Валентина в сурдобарокамере в НИИ-7 ВВС (ныне Институт авиационной и космической медицины в Москве) в «перевернутом» режиме дня – днем спать, а ночью бодрствовать. Тренировка в «мире тишины», где изменяется давление воздуха, содержание кислорода и углекислоты, температура, подходила к концу. Давление в сурдобарокамере было пониженным («высота» 4,5 км), но компенсировалось высоким содержанием кислорода.

Валентину разрешили снять медицинские датчики. Он протер покрасневшую кожу ватой, смоченной в спирте, и, не глядя, бросил ее в корзину для мусора. Но вата упала на спираль электроплитки. В перенасыщенной кислородом атмосфере этого оказалось достаточно, чтобы вспыхнул пожар. Пламя мгновенно охватило маленькое помещение. На Валентине загорелся шерстяной тренировочный костюм. Он пытался бороться с огнем. Дежурный врач не смог сразу открыть герметичную дверь из-за перепада давления. Требовалось время, чтобы выровнять его.

Когда Валентина вынесли из сурдобарокамеры, он был в сознании и повторял: «Никого не вините, я сам виноват».

Его немедленно доставили в Боткинскую больницу. 8 часов медики боролись за жизнь. Для ее спасения сотрудники НИИ-7 наперебой предлагали свою кровь, кожу для пересадки. Но врачи были бессильны. Он умер от ожогового шока.

23 марта 1961 г., за 19 дней до полета Гагарина, отряд космонавтов понес первую трагическую утрату. Она заставила специалистов еще раз задуматься о том, что в космонавтике нет мелочей. С того рокового дня во время подготовки космонавтов на тренажерах трагических случаев больше не было.

15 апреля 1961 г. появился указ: «Обеспечить семью старшего лейтенанта В.В. Бондаренко всем необходимым как семью космонавта». Звание космонавта присвоили ему посмертно. А Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 июня 1961 г. за успешное выполнение задания правительства Бондаренко посмертно награжден орденом Красной Звезды.

В фондах музея Центра подготовки космонавтов хранится память о Бондаренко. Фото, автобиография, выписка из экзаменационных ведомостей Армавирского училища с отличными оценками и диплом, орденская книжка, фотография могилы, карты Луны с кратером, носящим его имя… Немного? Немало для столь короткой жизни.

Похоронен Валентин в Харькове, где жили родители. На могильном памятнике стандартная надпись: «Светлой памяти от друзей-летчиков». И только в 80-х годах появилась приписка: «-космонавтов СССР».

27 января 1967 г. случилась трагедия на мысе Канаверал. Во время наземных тренировок экипажа в кабине корабля «Аполло-1» из-за замыкания электропроводки и пожара заживо сгорели 3 американских астронавта Вирджил Гриссом, Эдвард Уайт и Роджер Чафсри, который, как и Валентин Бондаренко, так и не слетал в космос.

«Дорогая миссис Бондаренко, – писал в Харьков вдове космонавта-ноль Анне Семеновне отец Р. Чаффи Дон Чаффи. – Вы, как и я, отдали любимого человека космонавтике, но их вклад в улучшение мирового сообщества никогда не будет забыт и их достижения первопроходцев высоко оценены… Мне было бы приятно прислать Вам с дарственной надписью книгу «По направлению к звездам» – биографию моего сына… Пожалуйста, помните, что те, кто живет в сердцах людей, преодолевают смерть».

Игорь КУЧМЕНКО, член Федерации космонавтики России