Жизнь

Черно-белые деревья, черно-белая земля. Весна…

муглолицый – только зубы и белки глаз блестят – кавказец торгует зеленью, кропит водой чуть привядающие уже пучки кинзы и петрушки. В белом искусственном свете универмага снуют темные фигурки людей, сгорбленные шубами, теплыми куртками, пальто. Я подхожу к кавказцу, смотрю на зелень, выгребаю из карманов мелкие деньги: мятые бумажные и новые металлические. Считаю. Мне не хватает – сто или сто пятьдесят – сбилась со счета. “Оторвите мне петрушки на эту сумму, – с максимальным в такой ситуации достоинством говорю я. – Сдачи не надо”. “Э, – машет он, – что ты! Бери так…”

о черному влажному асфальту катит новый автобус, и я бросаюсь бежать к остановке, но сдаюсь – далеко, сумки тянут руки, путаюсь в длинных полах. Но автобус стоит, жарко дышит трубами, светит стоп-сигналами и ждет. Я оглядываюсь – никого нет вокруг – ждет именно меня. Все равно иду не спеша – знаем мы эти штуки – подойдешь к дверям, он захлопнет и радостно тронется. Только автобус ждет, нетерпеливо, даже подрагивает. Все-таки я вплываю в задние двери, и водитель сочувственно улыбается мне в зеркальце.

жидание – не черная и не белая полоса. Как весна – все вместе. Две девочки – школьницы-невесты – щебечут рядом на весь автобус. Звонко, как синицы в солнечный день. “Ты представляешь, он мне говорит: жить без тебя не могу – и хлоп на колени! Прямо в лужу”… Ну, конечно! Каждой из нас именно такая любовь нужна, с подвигами. Я отворачиваюсь к окну, где мелькают черно-белые березы, черно-белая земля… Ожидание – все-таки противное чувство. Но не мое же это дело – добавлять черные краски в окружающий мир!

Лидия СЫЧЕВА

Вкратце

Репетиция в “Самбо-70”

До начала первых Всемирных юношеских игр остается еще больше года, а руководители Московского городского физкультурно-спортивного обьединения, на которых возложена ответственность за их проведение, уже вовсю проводят репетиции, целью которых является отработка деятельности различных служб.

Разумеется, лучше всего проводить их в условиях, максимально приближенных к “боевым”, то есть по ходу крупных соревнований. В знаменитом УСК “Самбо-70” (его директор Ринат Лайшев патронирует проведение дзюдоистского турнира в рамках Всемирных юношеских игр) собрались на открытые российские соревнования более 500 атлетов в возрасте 15-17 лет. Помимо посланцев из многих регионов России, в них участвовали юные дзюдоисты Украины и Азербайджана.

В “Самбо-70” подготовились к встрече гостей по высшему разряду. Не забыли украсить зал гирляндами воздушных шаров цветов российского триколора, надолго запомнится всем и великолепный фейерверк, который начался сразу после торжественного открытия соревнований, обьявленного генеральным директором МГФСО, руководителем исполнительной дирекции оргкомитета по проведению Всемирных юношеских игр-98 Львом Кофманом. В зале находились также многие прославленные спортсмены, руководители Российской федерации дзюдо. Конечно, юношам и девушкам не хотелось ударить в грязь лицом на их глазах. Азартных, непредсказуемых поединков хватало с избытком, и не случайно некоторых призеров тут же взяли на заметку тренеры национальной сборной.

Валерий РАДЖАБЛИ

Дикое поле

Тихий мальчик из Егорьевска подозревается в убийстве двоих взрослых и младенца

Свобода нравов, подогреваемая пристрастием малолетнего населения к алкоголю, похоже, добралась и до ближайших столичных окрестностей. Следствие уже вынесло обвинительное заключение: в подмосковном Егорьевске от рук подростка погибли его земляки, среди которых оказался и годовалый малыш.

По мнению специалистов и тех, кто хорошо знал несовершеннолетнего Андрея, в основе этой трагедии лежат взаимоотношения разведенных родителей мальчика, атмосфера в его семье и все то, чем на протяжении его неполных семнадцати лет напитывала окружающая среда. И вот вырос мальчик, внешне тихий, послушный и неприметный, внутренне же, как оказалось, – вспыльчивый, злобный, готовый на дикие поступки.

ервой подняла тревогу тетя Настя. Она же и позвонила в милицию. По ее словам выходило, что на соседнем земельном участке что-то произошло и на пересохшей от августовского зноя земле видны капли засохшей крови. “Сама земля, – торопливо выкрикивала тетя Настя в телефонную трубку, – в этом месте как-то подозрительно разрыхлена. Кто тут мог быть: соседи давным-давно отсюда уехали, за домом вроде бы присматривает какой-то их дальний родственник, по возрасту – малец.

Прибывшие оперативники действительно увидели развороченный грунт, тонкий длинный след бурых заветренных капель, небрежно засыпанную яму с человеческий рост. Рядом с ней сыщики обнаружили крохотный детский ботиночек с оборванным шнурком. Сумбурная информация тети Насти приобрела очертания реально совершенного преступления, и колесо расследования закрутилось.

Сыщики выяснили фамилию парнишки, обладателя ключей от заброшенного дома. Мальчик назвал подростков, которым давал ключи, чтобы те могли “расслабиться” в стороне от родительских глаз. Их оказалось несколько. Среди них был семнадцатилетний Николай Антонов (оберегая чувства родителей, фамилии всех “героев” мы изменили. – Н.). Милиционеры задержали мальчика, когда тот шел в магазин за хлебом. Беседа с Антоновым для следствия оказалась продуктивной. К вечеру того же дня егорьевские сыщики взяли второго подозреваемого – Андрея Новикова. История зверского убийства восемнадцатилетней Галины Мониной и ее крохотного сынишки восстанавливалась следователями по эпизодам и фрагментам, не связанным хронологией. Вскоре в ходе расследования к этому двойному убийству прибавилось еще одно, совершенное в Егорьевске весной, когда средь бела дня из собственного дома исчез местный житель Владимир Смирнов. Выяснилось, что Андрей вместе с родственниками этого тщедушного, болезненного человека принимал участие в пьяном застолье в доме Смирновых. Как водится, после энного количества выпитой водки между собутыльниками вспыхнула яростная ссора. “Крайним” оказался хозяин дома. Его забили тяжелой чугунной сковородкой. В лихой расправе над “провинившимся” туберкулезником принимал участие и Андрей. Он же помогал пьяной своре прятать тело убитого. Его наспех зарыли прямо за домом, в огороде. Летом там уже пышно цвела картошка, а осенью на этом самом месте милиционеры провели эксгумацию.

Но тогда, в апреле, очередное бытовое убийство в Егорьевске милиция “не заметила”: нет заявления от родственников об исчезновении человека – нет и преступления. Родственникам-убийцам и их гостю-подростку казалось, что содеянное злодеяние сошло им с рук. Андрей как ни в чем не бывало продолжал ходить в школу, встречаться с приятелями, смотреть телевизор, оттягиваться на дискотеке, по мелочам пакостить матери и старшей сестре, перед всей улицей хвалиться могуществом и деньгами отца, который давно бросил их семью, живет в столице и занимает серьезный пост в железнодорожном ведомстве. Редкие, от случая к случаю, отношения старший Новиков поддерживал только с сыном. В основном они сводились к судорожной передаче конверта с деньгами или пакета с модными обновами. Чем и как живет сын, где бывает и с кем дружит, отца не интересовало. Не до него было и матери Андрея, которая сама основательно запуталась в житейских проблемах. Свободно распоряжалась собой и старшая сестра, ни в чем себя не ограничивая. И обе нисколько не стеснялись его. В доме не переводились гости, там всегда было шумно, пьяно, скандально. Понятно, что в свои семнадцать Андрей уже все испытал и все изведал. До беды оставался один шаг. И он сделал его. Безнаказанность всех его предыдущих преступлений, будь то соучастие в убийстве или кража соседских гусей, укрепила веру в то, что так будет всегда. И он занес над человеком руку с ножом, уже не раздумывая.

…Галя Монина добродетелью и строгим нравом не отличалась. В шестнадцать лет родила сына. С отцом ребенка у них, возможно, жизнь когда-нибудь бы и сладилась, да тот в пьяной драке до полусмерти избил человека и угодил в тюрьму. Горевала юная мама недолго. Шикарно пожить, вкусно поесть и выпить за чужой счет Галя любила и в этом себе не отказывала. Очередным ее кавалером стал Андрей Новиков. Ему-то она вскоре и назначила многообещающее свидание. Андрей добыл ключ от заброшенного дома и за компанию прихватил своего дружка Николая Антонова. В чужой дом ребята, нагруженные водкой и закуской, пришли первыми. Галя появилась налегке, но с малышом, которого ей не на кого было оставить.

Ребята много пили и веселились. Затем Галя затеяла с Андреем скандал – потребовала от него “за удовольствие” денег. Андрей стал ее избивать, душить, пока не подвернулся кухонный нож… Заодно порешил младенца. Завершив расправу, растолкал сильно пьяного дружка, и они вдвоем вынесли изуродованные тела во двор и закопали (эти-то следы и увидела наблюдательная соседка). Правда, потом, испугавшись, что “захоронение” обнаружат, подростки затолкали свой страшный груз в детскую коляску и на рассвете отвезли на городскую свалку.

Сокамерники подследственного Андрея уважали за его японский телевизор, магнитофон, щедрые передачи, которыми Новиков-старший обеспечивал свое чадо в СИЗО. К своей дальнейшей судьбе Андрей равнодушен, хотя чувствует себя уверенно. Он убежден, что выживет при любом повороте событий и даже самом строгом вердикте суда. Его цинизм коробит не только следователей, но даже видавших виды уголовников. У него есть программа – в колонии непременно стать авторитетом, а отсидев срок и вернувшись в Егорьевск, сколотить из местных бандитов шайку и возглавить ее. Но уже сейчас специалисты в области детской и подростковой преступности убеждены, что после своей отсидки к 24 годам Новиков станет законченным рецидивистом.

Дикое поле крепко держит тех, кто по своей ли воле или при попустительстве взрослых ступил на него.

Иван КИМОВ

Подсадка

На Щелковском шоссе милицейская машина прижала к обочине “Жигули”. Быстро выскочили двое плечистых парней в штатском и распахнули дверцы.

– Вылезайте! Руки на машину! Расставить ноги! Не шевелиться!

Быстрые пальцы мгновенно прощупали от плеч до пяток обалдевшего водителя. В руках у обыскивающего оказались портмоне, паспорт и водительское удостоверение.

– Кто в машине?

– Да вот, девочка попросила подвезти, – смущенно залепетал водитель – мужчина “в возрасте”.

Один из парней ловко нырнул в салон и вытащил наружу упирающуюся пассажирку.

– Тебе сколько лет?

– Через два месяца четырнадцать будет.

– Имя, фамилия, домашний адрес! Он к тебе приставал?

Девочка краснеет и опускает голову. А парень вдруг ловким движением бесстыдно стягивает с нее колготки. На бедре – кровоподтек.

– Та-ак, попытка к изнасилованию? Товарищ капитан, составляем протокол!

Водитель в полуобморочном состоянии…

Ужасная картина, не правда ли, читатель? Только вы напрасно думаете, что это доблестная милиция задержала престарелого развратника. На самом деле все гораздо гнуснее и подлее, что уже, увы, становится нормой нашей жизни.

…Надя всегда была рослой девочкой и выглядела старше своих лет. На этом и “погорела”. Как все подростки, она тоже любила прихвастнуть. Однажды на дискотеке она зашла в туалет, когда там курили более старшие девочки. Тут же услышала: “Сколько тебе лет?!” (На дискотеке царят свои нравы: если, скажем, в туалете курят старшие девочки, то нужно или попросить разрешения войти, или терпеть до тех пор, пока те не выйдут. Иначе запросто “схлопочешь”). Надя, не моргнув глазом, ответила: “Почти шестнадцать”.

А через несколько дней грянула неприятность: одна из бывших на дискотеке девочек случайно зашла в Надину школу и попросила позвать свою подружку из 10-го. К Наде она обратилась по-свойски, как к знакомой и ровне. И, между прочим, поинтересовалась у подруги: “Ты с ней в одном классе учишься или в параллельных?” – “Что?! Эта малявка из 7-го”

После занятий Надю подстерегли на улице четверо взрослых парней. В ближайшей подворотне ей популярно обьяснили: или сейчас разденут догола и заставят идти до дома, так как она соврала. Или она должна выполнить несколько заданий. Тогда ее не только не тронут, но и будут платить за каждое по 25 долларов. Что делать, Надя согласилась.

…Ничего особенного от нее не требовалось: нужно было выйти на большую дорогу, поднять руку… А потом эту машину останавливала другая, водителя “допрашивали” и шантажировали. Когда она первый раз готовилась “выйти на дело”, Олег, один из взрослых парней, вдруг засунул ей руку в колготки и больно ущипнул за бедро: “Так надо”, – предупредил он.

После первого “выезда” Надя проплакала весь вечер. Во-первых, ее покоробило, как Олег стягивал с нее колготки в присутствии еще двух парней и незнакомого мужчины. Во-вторых, была ошарашена беспардонной ложью Олега. А еще со стыдом вспоминала, как у мужчины тряслись руки, как он совал парням деньги и умолял отпустить. Как он даже готов был стать перед ней на колени и просить прощения. За что?

Пока шло препирательство и мольбы, Надя потихоньку отошла в перелесок и спряталась за дерево. Наконец, ребята отпустили водителя. Тот газанул изо всех сил. А парни сняли с крыши салона устройство, имитирующее антенну, отлепили синие полоски, и машина превратилась в обычные “Жигули”.

Через два дня поездка повторилась, а потом Надя стала регулярно ездить “на работу”. Правда, дома постоянно ходила в черных колготках, чтобы не показывать родителям защипанные ноги. Однажды в минуту откровенности Лена (так звали девочку из дискотеки) призналась Наде, что она нужна компании до тех пор, пока ей не исполнится четырнадцать лет (потом начинаются неприятности с законом). Надю отпустят, но она должна “забыть все”.

На двадцать третьем выезде все кончилось.

…Надя по знаку Олега остановила иномарку. Водитель не просто вышел, а даже открыл Наде дверцу, помог сесть. Проехали несколько километров, и все повторилось по известному сценарию. Только Надя заприметила, что водитель успел нажать какую-то кнопку на приборной доске. Правда, она этому не придала значения и ребятам ничего не сказала. Все повторилось, как всегда: водитель раздвинул ноги, положил ладони на крышу салона, его обыскали. Когда ребята напористо стали его запугивать, он почему-то долго тянул время. Потом Надя поняла причину, когда раздался вой приближающейся милицейской сирены. Ребята, отталкивая друг друга, бросились в машину, забыв про Надю.

Надю задержали, были долгие допросы, сотрудники милиции пытались узнать как можно больше о Надиных “друзьях”. Но она действительно ничего не знала о них – даже подлинных имен. Однажды в школе к ней подошла та самая десятиклассница и шепнула, чтобы Надя держала язык за зубами, иначе ее искалечат. Девочка поняла, что за ней постоянно наблюдают бывшие “друзья”.

Недавно Наде исполнилось 14. “Накопленные” 550 долларов она отдала папе – так у него и хранятся…

Игорь НЕХАМЕС

Беспризорник

За последние пять лет он совершил 11 правонарушений, в 10 случаях милиция делала попытки возбудить уголовное дело. Пьянство, хулиганство, порча чужого имущества, грабежи, вымогательство – вот основной круг занятий Александра Балашова. Четвертый год он числится учеником 4-го класса 3-й средней школы г.Ростова. Курит, злоупотребляет спиртными напитками, часто вступает в конфликт с ребятами и учителями, применяет нецензурную брань и рукоприкладство, вымогает деньги и вещи у младших ребят, ворует, занятия в школе постоянно прогуливает.

Первое зафиксированное в милицейских протоколах ограбление Саша Балашов, тогда еще десятилетний мальчик, совершил в феврале 1992 года. Летом нынешнего в составе группы взрослых парней избил мужчину, отомстив ему за прошлые обиды. По факту хулиганства было возбуждено уголовное дело, но следствие по каким-то причинам прекращено.

Однако все прекрасно понимали, что остановить с малых лет вставшего на преступный путь Балашова может только заключение под стражу. Заявления от нового потерпевшего долго ждать не пришлось.

21 сентября Александр в очередной раз напился. Домой возвращался под утро. Проходя мимо соседнего дома, разбил окно у знакомой учительницы. От звона стекла она и ее семилетний ребенок проснулись. Оделась, выбежала на улицу, где натолкнулась на группу незнакомых ребят. На вопрос, кто разбил стекло, ей ответили: “Пэпс”.

В подьезде дома, где живут Балашовы, учительница увидела Александра. Он тоже заметил ее и попытался выключить свет. На ее справедливое замечание и предложение разобраться по поводу его безобразного поступка Александр ответил нецензурной бранью и оскорблениями. А когда услышал о милиции, распсиховался пуще прежнего, стал угрожать физической расправой. Угроза была настолько очевидной, что учительница испугалась и отступила вниз по лестнице. Балашов не отставал. И как только она обернулась, пьяный подросток ударил ей ногой в лицо. От сильного удара в правый глаз женщина на какое-то время потеряла зрение. Хулиган бросился вверх по лестнице. Не преследуя его, а только для того, чтобы посмотреть на себя в зеркало, находящееся в верхнем коридоре, побитая женщина поднялась вслед за Балашовым. А тот, забежав в свою квартиру, вскоре выскочил оттуда с кухонным ножом и заорал: “Зарежу!”

Матери Александра дома в эту ночь не было. 13-летняя Сашина сестра затолкала своего распоясавшегося братца обратно в квартиру и, захлопнув дверь, с большим напряжением удерживала ее. Александр же колотил кулаками по двери. Его состояние и его действия не оставляли сомнений в том, что свою угрозу убить он выполнит, если удастся вырваться в коридор.

Учительнице ничего не оставалось больше, кроме как вызвать милицию. Так она и сделала. А затем по ее заявлению против Александра Балашова было возбуждено уголовное дело.

– Саша Балашов по-своему несчастен, – говорит следователь Э.Николаева. И с ней трудно не согласиться. Мать его никогда по-настоящему не занималась воспитанием детей. Можно ли назвать воспитанием избиение и оскорбления сына! Взрослые парни, с которыми Александр проводит время, как-то припугнули Ирину Викторовну, что если не будет его кормить, а будет бить и выгонять из дома, то придут и разберутся с ней. Но детство Александра уже загублено, и в дальнейшем его не ждет, похоже, ничего хорошего. Приятели-заступники душу его не излечат, а искалечат еще больше.

В школе Александр, которому в октябре исполнилось 15 лет, появляется редко. В отделе предупреждения правонарушений несовершеннолетних, где он давно стоит на учете, все воздействие на подростка ограничивается профилактическими беседами. В спецшколу его и хотели бы направить, да непригоден по состоянию здоровья. В общем, все эти последние пять лет взрослые дяди и тети лишь наблюдали за деградацией предоставленного улице ребенка и ждали того момента, когда можно будет привлечь его к уголовной ответственности. А что они еще могли предпринять? Наш гуманный закон не позволяет применять суровых мер по отношению к малолетним правонарушителям. А если их родители ведут беспорядочный образ жизни и совершенно не думают о детях, страдающих по этой причине психическими и прочими заболеваниями, то кто и как может воздействовать на них? Кому позволено остановить малолетнего беспризорника (отцы меняются, мать пьет, из дома выгоняет), оградить от совершения дерзких правонарушений? Сегодня, похоже, некому. А в результате балашовых появляется на наших улицах все больше.

Николай РОДИОНОВ