На чтение: ≈ 20 мин.Завершилась 17-я олимпиада школьников по литературе. В этом году ее проводила Высшая школа экономики в Химках.
Спокойным и беспристрастным по отношению к олимпиаде быть не могу: слишком давно принимаю участие в празднике литературы, еще с тех пор, когда олимпиад по литературе не было – были только по математике, физике… И тогда математик по образованию, заместитель министра просвещения РСФСР Любовь Кузьминична Балясная придумала и начала проводить всероссийские литературные праздники. Я возглавлял делегации школьников Смоленской области на пяти из них. Счастьем для всех – и школьников, и руководителей – было слышать в эти дни два традиционных выступления детского хора Всесоюзного радио и телевидения под руководством Виктора Попова, гениальное чтение стихов Пушкина Иннокентием Смоктуновским и короткий, но блистательный рассказ о Театре сатиры его главного режиссера Валентина Плучека на открытии московского литературного праздника. Толстовский праздник подарил счастливые минуты общения с удивительными людьми: директором яснополянского музея Л.Н.Толстого и директором Яснополянского детского дома. И так было всякий раз: нечто яркое, незабываемое, творческое. Заканчивался день не то в час, не то в два ночи разбором полетов для руководителей делегаций, а затем, после нас, еще и для членов оргкомитета, но в шесть утра Любовь Кузьминична была уже вся в заботах, вникая в каждую деталь. Вы уже догадались, что эта мемуарная врезка сделана не просто так, не ради воспоминаний? Правильно, она сделана для сопоставлений.В олимпиаде нет мелочей, нет деталей – все значимо, все решает определенную задачу, из суммы деталей рождается итог. Вот по деталям, по порядку и пойдем.Начну с того, что не успели еще прибыть члены жюри из прежнего состава, как услышали безапелляционное заявление о том, что олимпиада по литературе в кризисе и надо что-то кардинально менять. В чем кризис, правда, не объяснили, но отношение к себе как к ретроградам, доведшим хорошее дело до кризиса, ветераны почувствовали. Критика, и прежде всего конструктивная, созидательная, необходима. Важно понимать, на что направлена критика – на разрушение или созидание. Заявление о том, что олимпиаду надо начинать с чистого листа, следовало бы подтверждать делами.Дело первое: открытие. В традициях олимпиад по литературе прошлых лет это всегда праздник слова, музыки, танца, праздник красоты. И еще праздник знакомства, на котором очень кратко, но точно и емко представляются все делегации, члены жюри, где чиновные люди торжественно открывают олимпиаду и находят нужные и важные слова о литературе, о ее роли, о детях со всех концов России, приехавших свидетельствовать, как они умеют говорить и думать о ее судьбе. Ничего подобного принимающая сторона – Высшая школа экономики – не делала. Она устроила некий сухой съезд с парочкой номеров художественной самодеятельности, представлением команд, приехавших в Москву из самых дальних регионов, выступлением председателя, сопредседателя, члена жюри и заместителя министра образования и науки РФ. Здесь есть несколько деталей. Деталь первая: одежда зам. министра – демократичная, как сейчас сказали бы, а по мне, так свидетельствующая о полном пренебрежении к месту и статусу события – потертые джинсы, невзрачный свитер… Но важнее деталь вторая: пять-семь минут речи, в которой обо всем, даже о судостроении. Но только не о литературе. И это на литературной олимпиаде! Лучше бы такого свадебного генерала не привозили вовсе.Работа жюри… Эта часть олимпиады, как правило, скрыта от школьников и руководителей делегаций, поэтому коротко скажу, от каких традиций отказались на этот раз устроители московской олимпиады и какие привнесли в «чистый лист». Традиционно жюри работало в одном помещении: удобном, просторном, светлом, где были все условия для ежедневного изнурительного многочасового труда. Проверяющие были обеспечены в соответствии с регламентом всем: от простых карандашей, синих и красных ручек до сейфа, в котором хранились работы участников, компьютера с выходом в Интернет, принтера. Оргкомитет последней олимпиады не счел необходимым следовать регламенту, поэтому ни сейфа, ни компьютера с выходом в Интернет, ни принтера, ни полного необходимого набора канцелярских принадлежностей не было. Не было даже проштампованной бумаги, на которой выполнялись письменные задания. И в самом деле, зачем ластик, сейф? И зачем штамп? Это консерватизм, ненужность. Или зачем большая комната для всех членов жюри? Однако главное на «чистом листе» даже не это. Главное – в другом, в отношении к делу. Количественный состав жюри – 24 человека. Два человека не приехали сразу, председатель и сопредседатель жюри традиционно работы не проверяют, тем более что сопредседатель по болезни принимал участие только в открытии. Из оставшихся двадцати стабильно, изо дня в день, с утра до ночи трудились лишь семь-восемь человек. Остальные, новомосковская часть, принимали участие в проверке работ эпизодически, и, когда я возмущался, мне говорили разное: «Но это же Московский университет!» или «Но у человека уроки!» Ну и что? Давая согласие на работу в жюри, ее члены обязаны были освободиться от всех других проблем. Реально получалось так, что работу отсутствующих брали на себя остальные члены жюри… Но ведь такой перегруз вполне мог сказаться на качестве проверки, мог сработать так называемый человеческий фактор. Я вспоминаю на контрасте работу в жюри недавно ушедшего из жизни доктора филологических наук, профессора, зам. декана филфака МГУ по науке Анны Ивановны Журавлевой. Ни намека даже на статус, научную значимость, признанную в филологическом сообществе. Скромно, как настоящий интеллигент, трудилась вместе со всеми, никому не навязывала собственного мнения, но тактично и корректно отстаивала интересы детей, если их работы были того достойны.Работа с руководителями делегаций. Наверное, в целом эта часть олимпиады была продумана лучше других. Для учителей организовали так называемые мастер-классы, выступления замечательных филологов. На мой взгляд, пренебрежение возможностями «старой» части жюри было ошибкой: выступления профессионалов – участников создания стандарта второго поколения, примерной программы по литературе, являющейся составной частью этого стандарта (В.П.Журавлева, например), возможностями одного из ведущих специалистов по изучению творчества Л.Н.Толстого и редактора академического собрания сочинений писателя, профессора ИМЛИ А.В.Гулина были бы для методистов и педагогов-практиков весьма полезными, во всяком случае в их выступлениях не было бы сомнительных сентенций типа «о Твардовском говорить не стоит…». Здесь я хотел бы сделать некое лирическое отступление. Я был необыкновенно рад, узнав, что в оргкомитете последней олимпиады принимает участие С.В.Волков: учитель, редактор журнала «Литература». Для меня он был как народный герой, сумевший в тяжелые для литературы минуты взять на себя ответственность в борьбе с чудовищно опасным проектом стандарта, подготовленным по заказу Министерства образования и науки и выполненным под руководством Александра Кондакова. Сергею Владимировичу с коллегами удалось если и не добиться отмены одиозного документа, то во всяком случае отодвинуть процесс его принятия, принудить составителей к открытой дискуссии. Я воспринимал автора открытого письма президенту страны как созидателя, человека, действующего во имя Литературы.Как нетерпимо больно было увидеть несоответствие виденного на расстоянии тому, что было в реальности. Передо мной был новый тип разрушителя: умного, способного, но разрушителя. Чего стоят только сомнительные тезисы о том, что классике следует противопоставить новую литературу, что «можно анализировать Блока, не зная ничего о Блоке». И пожалуй, самое главное: поддержка сомнительной практики работы без программ и учебников, по замыслу. А получаемые по заказу школы учебники – в чулан: за ненадобностью (так во всяком случае проповедуют в команде Волкова). Странно и страшно было слышать о том, что необходимо не искать новые системные подходы в теории и практике преподавания, а втихаря, нелегально, вопреки действующим нормам учить детей по собственному видению, в лучшем случае утвержденному на микрорегиональном уровне. Теперь, кажется, самое основное: принципы и подходы оценивания работ участников олимпиады. С ужасом для себя я обнаружил, с каким настойчивым постоянством, с каким упорством «новомосковская» часть жюри во главе с доктором филологических наук, профессором Е.А.Пенской обрушивается на те работы, в которых школьники демонстрируют владение языком своей науки: терминами, знанием теории, знанием их носителей: Ю.М.Лотмана, М.М.Бахтина, М.Л.Гаспарова, К.Ф.Тарановского и многих других. По этой логике дети не знают терминов по сути, но лишь козыряют ими. Доказательств нет. А во время разбора работ уважаемый доктор филологических наук, профессор Е.Н.Пенская говорила о том, что она не владеет этой терминологией, потому ею следует пренебрегать всем. Так и хотелось мне встать и сказать: «Поздравляю, коллега, вы не знаете языка своей науки. И гордитесь этим». Глубоко убежден в том, что подходы к комплексному анализу текста могут быть самые разные: в жанре эссе, или литературно-критической статьи, или статьи филологической, ориентированной в том числе и на элементы точных знаний, и так далее. Дело не в жанре, а в качестве проникновения в материал, в умении раскрыть художественную идею текста, установить инварианты между наибольшим числом компонентов художественной системы произведения. Уверен и в том, что этот подход равенства жанров необходимо записать в положении об олимпиаде, чтобы никому неповадно было навязывать только собственное видение правильности выполнения заданий.Совершенно нельзя допускать в будущем, кто бы ни проводил олимпиаду, цензуры ни в какой ее форме. Вот пример цензуры уже не «филологической» – какой-то еще. Участник олимпиады Илья Старовойтов не был допущен к конкурсу чтецов без объяснения мотивов. Нельзя допускать пренебрежения к коллегиальному решению: большинством голосов жюри приняло решение представить к награждению в номинации «За лучшую литературоведческую работу» одного ученика (шифр №195; после расшифровки оказалось, что это Михаил Мелькин), на закрытии за эту номинацию был поощрен другой участник.Хорошо бы, как это было на всех предыдущих олимпиадах по литературе, награждать в номинациях не только книжками без подписи и печати (такую награду я в любом книжном магазине и сам куплю), а грамотой. Хорошо бы, как это было на всех предыдущих олимпиадах, дипломы победителей и призеров вручать на торжественном акте закрытия, а не «после бала». Хорошо бы видеть в дни проведения олимпиады председателя оргкомитета, как мы видели всегда Л.К.Балясную в дни проведения литературных праздников. Наверное, у заместителя министра дел было не меньше, чем у нынешних заявленных, но не выявленных руководителей.И все-таки олимпиада состоялась, и как показал «круглый стол», начинать с чистого листа, пренебрегать накопленным опытом – значит разрушить. Что говорит об успехах олимпиады? Результаты. Все понимают, что они достигнуты не благодаря государству и его способам руководства литературным образованием, а вопреки. Но достигнуты. В жесткой конкурентной борьбе подавляющее большинство участников получило более 70 баллов из 150: 206 из 242. По классам это выглядит следующим образом: 9-й класс – 41 из 45; 10-й класс – 74 из 88; 11-й класс – 101 из 109.Второе неоспоримое достижение: обширная география победителей и призеров. Вот она по степени убывания частоты (при этом следует помнить, что квоты у разных регионов были разными): 10 – Москва; 7 – Пермский край; 6 – Свердловская область; 4 – Алтайский край, Вологодская область, Воронежская область; 3 – Кировская область, Краснодарский край, Орловская область, Санкт-Петербург, Смоленская область, Челябинская область; 2 – Калужская область, Ленинградская область, Новгородская область, Республика Карелия, Республика Коми, Республика Татарстан, Ростовская область, Чувашская Республика; 1 – Белгородская область, Брянская область, Владимирская область, Калининградская область, Кемеровская область, Курская область, Липецкая область, Нижегородская область, Новосибирская область, Омская область, Пензенская область, Псковская область, Республика Башкортостан, Республика Саха (Якутия), Республика Тыва, Саратовская область, Ставропольский край, Удмуртская Республика, Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, Ярославская область.Одиннадцатиклассники, выполняя творческое задание третьего тура – представление на международную премию, – определили круг лучших, с их точки зрения, современных русских писателей. Получился такой своеобразный и во многом поучительный список (по степени убывания частоты имен): В.Распутин – 19; Б.Акунин – 9; Т.Толстая – 7; Д.Рубина, В.Пелевин – 5; А.Джейн, З.Прилепин, Л.Улицкая – 4; С.Лукьяненко, Вен. Ерофеев, братья Стругацкие – 3, А. Вознесенский, Е.Евтушенко, П.Санаев, Н.Садур, А.Геласимов, Н.Толстая – 2; Е.Алехин, Ф.Адра (Аргинский), И.Бродский, Д.Гранин, Д.Глуховский, Вас. Быков, В.Габушева, Е.Гришковец, С.Довлатов, М. и С. Дьяченко, Д.Донцова, Д.Емец, Н.Журавлев, А.Иванов, А.Кудряшова, Т.Кибиров, В.Крапивин, С.Логинов, С.Лихачев, А.Маринина, А.Пехов, Л.Петрушевская, М.Петросян, Э.Радзинский, О.Славникова, Н.Штерн, Е.Клюев, Б.Рыжий.Надо ли что-то менять в содержании олимпиады? Безусловно, надо. И об этом говорили участники «круглого стола»: есть резервы в заданиях сопоставительного характера (классика и современность), в привлечении не только завершенных текстов, но и фрагментов из эпических произведений. Думаю, что можно было бы подумать о замене письменных заданий третьего тура устными конкурсами: риторов, знатоков литературы, литературоведов, чтецов (когда при разных прочтениях одного и того же текста дается разная интерпретация) и так далее. Единственное, чего нельзя допустить, – это изменения статуса олимпиады и превращения ее в некую легковесную забаву. Геннадий МЕРКИН, доктор педагогических наук, профессор Смоленского государственного университета, заслуженный учитель РФ, член жюри заключительного этапа олимпиады по литературе
Выбор читателей
Комментарии