Юрий НАЗАРОВ: Учиться на артиста мне посоветовал Шолохов

Народный артист России Юрий НАЗАРОВ – человек-легенда. За полвека им сыграно около двухсот ролей в кино, причем «повоевал» за Родину актер на советском экране изрядно. Он и сейчас воюет, только уже в реальной жизни, горячо защищая советское прошлое нашей страны. О себе говорит, что характер имеет сквалыжный, не шибко покладистый. Несмотря на суперпопулярность в 70-80-е годы, Юрий Назаров постоянно порывался бросить карьеру киноактера и заняться делом более приземленным. Почему у востребованного артиста возникало такое желание?

– В искусство, по моему твердому убеждению, нужно идти только ради того, чтоб сеять разумное, доброе, вечное. А я человек серьезный. Мне именно эта серьезность, даже какое-то болезненное чувство ответственности и мешали долгое время сделать окончательный выбор профессии. Внутренний раздрай начался уже в старших классах. А после окончания школы вдруг поехал поступать в Щукинское училище. Не сам так решил – просто друг позвал…- А разве вы не мечтали об этом с детства?- Мечтал… Опять же за компанию с одноклассником, Виктором Лихоносовым. Витька был звездой и у доски, и на футбольном поле. Но «открыл» я его для себя во время школьного спектакля. Впечатление неизгладимое. Конец учебного года, седьмой класс, самодеятельный театр, премьера по пьесе, которая так и называлась – «В начале мая». Шло действие ровно и пресно, как обычно бывает в любительских постановках. И вдруг на сцену выскакивает мальчишка: штаны закатаны, тапочки в руках, волосы мокрые… Вылетел и, смеясь, скачет на одной ноге, вытряхивая воду из ушей. И такая была в нем правда жизни, что показалось, будто со сцены действительно пахнуло майским грозовым воздухом! Ух как мне захотелось тогда в наш драмкружок!- Знаете, большинство взрослых людей нельзя представить ребенком, а вас – легко…- Интересно. Вообще-то я в детстве обожал наших богатырей, д’Артаньяна с его шпагой. Помню, огромное впечатление на меня произвел американский фильм «Железная маска» по Дюма. Восхитительная картина! Я смотрел ее в четвертом классе, но воспоминания живы до сих пор… Помню, в мой день рождения, в мае, мы с друзьями уезжали за тридцать километров на велосипедах из города на Обь. Падали на траву в лесу и мечтали. Мы, послевоенные дети, были ответственны за восстановление страны, даже если и не отдавали себе в том отчета. Это чувство все определяло. Мы с упоением читали, не пропускали ни одного фильма в кинотеатре «Металлист», жадно принимали все, что нес театр. А в новосибирском «Красном факеле» в безупречной постановке шли лучшие произведения мировой драматургии. После Щукинского училища я получил туда распределение, но уже при вручении диплома меня «перехватил» кинематограф. А поработать в том театре я все-таки успел: в девятом классе по радио услышал, что «Факелу» требуются рабочие сцены на период московских гастролей, и отпахал все лето 1953-го.- Хотелось кухню театральную узнать?- Нет, что вы! Загорелось мне тогда Шолохова увидеть, думал, поеду с гастролями в Москву и найду его. Нашел. Но через год, уже студентом. Шел с надеждой: вот поговорю с Шолоховым, и все про жизнь станет ясно. А тут – челядь пялится, один, другой прибежал, коридор, нелепица, неудобица… Стою, толком ничего из себя выжать не могу, кроме: дайте совет, учиться мне или не учиться, я тогда раздумывал по поводу театрального училища. «Глаза у тебя хорошие, крепкие, – отвечает Шолохов. – Учись, сынок, это тебе говорит человек, который никогда ничему не учился…»- Ну и как вы приняли эти слова?- По-своему, конечно. На первом курсе мне дали читать отрывок от имени Павки Корчагина. А какой я Корчагин? Я даже не дрался ни с кем. Я решил, что нет у меня морального права героев играть. Нужно себя жизнью проверить. А тут как раз партия на освоение целины позвала. Я решил ехать. Оказался в Казахстане. Четыре месяца строил там железные дороги и мосты. Летом приехал в родной Новосибирск с записью «проходчик» в трудовой книжке, возмужавший, мускулистый. Витя Лихоносов работал тогда учеником резчика на заводе «Сибсельмаш». И вот мы с ним опять сговорились вместе поступать. Теперь уже в сельхозинститут. Хорошо шли на экзаменах. Но вдруг я заскучал, вместо того чтобы химию сдавать, задумался, как бы мне рвануть в Одесское мореходное училище. Я ж на море с первого класса хотел! Стихийно решение пришло – флот, и баста! Чтобы заработать на дорогу, устроился разнорабочим в колхозе под Новосибирском, жмых разгружал. И купил билет до Москвы, чтобы оттуда отправиться в Одессу. В Одессе познакомился с парнями из мореходки и три дня ночевал у них в общежитии. Посмотрел город, заглянул в картинную галерею. Просился матросом в Черноморское пароходство. Не взяли.Тогда у меня вспыхнуло другое желание – увидеть шолоховский Дон. Добирался автостопом, на бортовой машине дотарахтел до Вешек. В кармане – 60 копеек, а на душе – благодать. Нашлись люди добрые, не оставили бомжевать на улице. Работу дали – молотобойцем в кузне. А недели через две я домой собрался. С разными дорожными приключениями прибыл в Новосибирск. Поработал немного стропальщиком в стройколонне. И вернулся-таки в Щукинское училище. А по его окончании сразу и надолго попал в кино.- Вы снялись в огромном количестве лучших советских фильмов, но почему-то в первую очередь вспоминаются именно военные картины…- Вообще-то я на экран не рвался, был готов работать хоть грузчиком. Но в ту пору действительно снималось много фильмов о войне, и для всех картин я подходил. Почему? Это вопрос к режиссерам. Чувствовал я войну, наверное… Да и окончательно примирила меня с актерской профессией именно военная драма  «Горячий снег». Мне очень дороги слова автора романа «Горячий снег» Юрия Бондарева, участника Сталинградской битвы: «У меня такое чувство, будто мы вместе воевали». То, что в детстве вошло в меня смутными ощущениями ужаса, пришлось прожить через четверть века: фильм-то о Сталинградской битве 1942 года… Вот эти съемки и стали переломным периодом. Я ведь уже успел и в Ленкоме поработать, а потом опять на сцену плюнул, уехал на родину, сначала пошел в типографию, потом устроился рабочим – на земснаряде ковырял дно Оби, во время навигации даже дослужился до лебедчика и собирался поступать в Институт инженеров водного транспорта… Но тут «Мосфильм» вернул: пригласили сразу на две большие роли. И внезапно на пробах ощутил я всей кожей, до блаженной одури, что такое «актерское проникновение» в образ. Мой персонаж и я стали одним целым… Видно, нужно было дорасти.- Вы ведь еще и в театрах служили?- Было дело. Параллельно снимался. Но в театрах не задерживался. Все-таки в кино ты более свободен. А театр – структура сложная, там волей-неволей приходится на компромиссы идти. Подминаться не могу…- Благодаря съемкам в картине по сценарию Юрия Бондарева «Последние залпы» вас заметил Андрей Тарковский. Вы чувствовали на съемках «Андрея Рублева», что делается кино мирового масштаба?- Напряжение на площадке было страшное. Все уставали до изнеможения. Но рядом с Андреем Тарковским думать о комфорте было неприлично. Все понимали его значительность. И значительность нашей общей работы. Через много лет после выхода «Андрея Рублева» дочь приходит с институтской лекции и рассказывает, что профессор привел студентам в качестве примера феодальной вражды русских князей эпизод из «Рублева», где братья-князья вроде и мирятся, но один другому будто невзначай наступает на ногу. Дочери тогда очень хотелось сказать, что это я сыграл, но утерпела. А эпизод-то родился прямо перед камерой. Лобызались мы с дублером, который князя малого изображал спиной, я лицом к камере стою, и вдруг Андрей Арсеньевич тихонько мне говорит: наступи-ка ему на ножку…- В «Рублеве» вы выглядите умелым наездником, и не скажешь, что получили до этого серьезную травму…- Да, попал в автокатастрофу. Перелом позвоночника, два года вынуты из профессии. Сильно досталось, был парализован, но выкарабкался. А со съемок «Рублева» полюбил лошадей. Общение с ними – особая радость, ее надо испытать. На съемках сел на коня впервые. Тренировался, используя любую возможность. Каждый вечер вместе с конниками отгонял лошадей в конюшню – верхом за четыре километра. Галопом с визгом и криками неслись мы по извилистой тропе, только успевай вынырнуть из-под веток, чтоб не выколоть глаза. Назад – пешком те же километры. А в восемь утра как штык на съемочной площадке, уже в седле. И весь день плавишься на жаре, весь заклеенный в усы и бороду, в музейной кольчуге, в отороченной соболем накидке, сбоку – сабля в ножнах, на голове – мисюрка с подшлемником. А? Здорово!- Фильм «Маленькая Вера» поднял столько шума в свое время. Как вы к этому отнеслись?- Я поначалу сниматься отказывался – прочел сценарий, чернуха какая-то. Но режиссер Василий Пичул уговорил. Подумал: а ведь интересный может быть материал. Отец-то Веры во всей этой истории больше всех дурил, даже ножичком махал, и помер в конце концов. Тема открывалась через него – больная, проблемная, стариковская тема со всей ее гиблостью. Никто из съемочной группы не ожидал, что картина вызовет такой резонанс. Парадокс «Маленькой Веры» в том, что и похвала в адрес фильма справедлива, и ругань. Созданы правдивые узнаваемые социальные типы. Эта задача выполнена в полном соответствии с принципом русского реалистического искусства. На экране – чистейшая правда… Только вот правда эта жжет каленым металлом по живому. Одна учительница после просмотра фильма спросила на весь зал: а жить-то как? С тем же вопросом в юности я ехал к Шолохову… Я потом долго размышлял над феноменом «Маленькой Веры». Так вот на вопрос «как жить?» создатели фильма не ответили. Может быть, сознательно. Ведь «чернушное» кино потому так и называется, что никакого выхода авторы не предлагают, им важен эффект «безнадеги». Вроде и не придерешься – все как в жизни. А после увиденного хочется или руки на себя наложить, или утонуть на дне бутылки…- А вам не кажется, что предыстория «Маленькой Веры» возникла из советской действительности?- Да, лжи было много. Но сейчас ее в разы больше. Как-то после выступления подходит ко мне мальчик: «А я думал – страна рухнула, по телевизору-то показывают одних идиотов». Вот так прямо и сказал… А в годы моей молодости мы всегда разделяли правду жизни и официальную брехню. Но есть главное, то, что важнее всего.- Что?- Вы вот про мое поколение говорили… Да, мы были настоящими комсомольцами, такими в душе и остались. И не предаем страну. Я сталкивался в юности с отъявленными хулиганами, но выдать кого-то – никогда. Не потому, что темную устроят. Это просто неприлично, не по-мужски. А сегодня это норма. Так вот что я понял в результате своих исканий: с этой землей, с этим народом я навсегда связан кровными узами.Досье «УГ»Юрий НАЗАРОВ родился 5 мая 1937 года в Новосибирске. Народный артист России. Снялся более чем в 170 фильмах и сериалах, значительная часть из которых приходится на роли второго плана, но с ярко выраженным характером. Дебют Юрия Назарова в кино состоялся в 1954 году. Среди самых известных киноролей актера – сержант Уханов в фильме «Горячий снег» по Бондареву, Жилин в «Кавказском пленнике», милиционер Шленов в «Трактире на Пятницкой», капитан Суворин в «Давай поженимся», отец героини в «Маленькой Вере». А своими самыми этапными работами актер считает участие в картине (в двух ролях) «Андрей Рублев» и фильме «Баллада о Беринге и его друзьях». Снялся Назаров у Тарковского и еще в одном фильме – «Зеркало», где сыграл контуженного военрука. По словам Юрия Владимировича, Тарковский «окунул меня в такие жуткие парадоксы России и при этом углубил мою любовь к ней». А «Баллада о Беринге» дорога артисту, потому что повлияла на выбор жизненного пути многих зрителей, ставших учеными.