Юлий Пустарнаков, Москва: Марина Цветаева и Сергей Эфрон с Константином Родзевичем вместе в море не купались.

Зрители, которые до просмотра фильма специально не интересовались личностью и судьбой Марины Цветаевой, решат, что в эмиграции ей жилось вполне комфортно, что она, как настоящая светская дама, посещала концерты, рестораны, была на приемах…

В конце ноября на канале «Культура»-«Россия К» повторно был показан многосерийный телефильм Михаила Козакова «Очарование зла». Художественное кино предполагает наличие художественного вымысла. Иногда вымысел оказывается более достоверным, чем формальное следование историческим фактам. Художественный вымысел может дать характер, судьбу героя, историческое событие в целом, во всей полноте, выпукло, без мелких деталей реальной жизни, которые картину могут только запутать. В нашем случае это не так. На мой взгляд, фильм «Очарование зла» не очаровывает, не обладает выдающимися художественными достоинствами. Это обычный современный российский сериал. Если бы только не необычные герои. Авторский вымысел исказил их до неузнаваемости.

Зрители, которые до просмотра фильма специально не интересовались личностью и судьбой великого русского поэта Марины Цветаевой, решат, что в эмиграции ей жилось вполне комфортно, что она, как настоящая светская дама, посещала концерты, рестораны, была на приемах. Между тем на самом деле Марина Ивановна с семьей во Франции жила практически в нищете. Из ее письма сестре Анастасии Ивановне Цветаевой (1928 год): «Мы очень плохо живем, куда хуже, чем в прошлом году, и конских котлет (Алина невозбранная услада!) уже нет. Мяса и яйца не едим никогда».

Из воспоминаний Марины Цветаевой: «Никто не может вообразить бедности, в которой мы живем. Мой единственный доход — от того, что я пишу. (А печатали мало! — Ю. П.) Мой муж болен и не может работать. Моя дочь зарабатывает гроши, вышивая шляпки. У меня есть сын, ему восемь лет. Мы вчетвером живем на эти деньги. Другими словами, мы медленно умираем от голода».

А теперь вспомните Галину Тюнину в элегантном вечернем платье в образе Марины Цветаевой в первой серии на концерте Надежды Плевицкой. И сравните с воспоминаниями очевидца — писательницы Зинаиды Шаховской, которая отмечала, что Марина Ивановна в Париже неизменно была «в скромном, затрапезном платье, волосы неопределенного цвета, блондинистые, пепельные с проседью, бледное лицо, слегка желтоватое. Глаза зеленые, но не таинственно-зеленые, не поражающие красотой, смотрят вперед, как глаза ночной птицы, ослепленной светом».

Светской дамой Марина Ивановна никогда не была, авторы фильма, видимо, этого не знают. Они не знают о презрительном отношении поэта к буржуазности и мещанству, о том, что «мне совсем не стыдно быть плохо одетой и бесконечно — стыдно — в новом!», «не могу — с спокойной совестью — ни рано ложиться, ни поздно лежать, ни до сыта есть. Точно я не в праве. И, если углубить, не оттого, что я хуже, а оттого, что я лучше».

Марина Цветаева все делала сама: и белье стирала, и полы мыла… Прочтите ее «Вольный проезд». О том, как Марина Ивановна после революции поехала в Тамбовскую губернию за пшеном.

«Мытье пола у хамки.

— Еще лужу подотрите! Повесьте шляпку! Да вы не так! По половицам надо! Разве в Москве у вас другая манера? А я, знаете, совсем не могу мыть пола, — знаете: поясница болит! Вы, наверное, с детства привыкли?

Молча глотаю слезы».

Точно также авторы фильма обошлись с мужем Марины Ивановны Сергеем Яковлевичем Эфроном. В исполнении Карэна Бадалова он — трусоватый демагог, даже внешне не похожий на себя. Неприятно удивила фотография на стене съемной квартиры Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. За основу взята известная фотография Сергея Эфрона в военной форме, и на нее наложили фото Карэна Бадалова. Получилась пародия.

К счастью, остались воспоминания Сергея Эфрона «Записки добровольца», его статьи. В них — настоящий Сергей Эфрон — русский офицер, воин Добровольческой армии, участник Ледяного похода (в фильме поход называют Ледовым, видимо, по аналогии с Ледовым побоищем), выживший в Галлиполи, в эмиграции — страстно рвущийся на Родину.

Сергей Яковлевич не принимал участия ни в каких акциях, организованных НКВД, связанных с насилием. Из книги советского разведчика, генерал-лейтенанта П. А. Судоплатова «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы»: «…слухи о том, что Сергей Эфрон, муж поэтессы Марины Цветаевой, был одним из тех, кто навел НКВД на Рейсса, являются чистым вымыслом. Эфрон, работавший на НКВД в Париже, не располагал никакими сведениями о местонахождении Рейсса». Он агитировал (на языке «органов» — вербовал) эмигрантов, желающих вернуться в Россию, вступить в «Союз возвращения на родину», сотрудничавший с НКВД, и помогать СССР. Вероятнее всего, никаких денег за свою деятельность Сергей Яковлевич не получал, а если и было какое-то жалование, то — минимальное. Иначе его семья не голодала бы, а он сам в промежутках между обострениями болезней не подрабатывал бы актером и журналистом.

Из воспоминаний Зинаиды Шаховской: «Прежде всего, я считаю своим долгом защитить Марину Цветаеву Мне совершенно непонятно, почему сейчас многие пытаются доказать, что Цветаева была активной или пассивной соучастницей деятельности Эфрона. Марина жила во Франции в глубокой бедности, такой, какую эмиграция знала лишь в 20-е годы, да и самого Эфрона я никогда не видела богатым. Может быть, ему и платили, но в семью он никогда никаких денег не приносил».

Марина Ивановна Цветаева и Сергей Яковлевич Эфрон — две наиболее крупные фигуры, за которые более всего обидно, поэтому речь веду именно о них. На всех фактических несоответствиях останавливаться также не буду. Упомяну только следующее.

Марина Цветаева и Сергей Эфрон всю жизнь называли друг друга исключительно на «Вы», никогда — на «ты».

Сергей Эфрон стал сотрудничать с НКВД с начала 1930-х годов. По фильму в это же время проходит поэтический вечер Марины Ивановны, но читает она свое стихотворение 1939 года «О слезы на глазах!».

Кроме того, Марина Цветаева совсем иначе читала стихи — ровно, просто, без эпатажа. Авторам фильма нужно было послушать чтение Анастасии Ивановны Цветаевой, сестры поэта, ведь ее записи вполне доступны. Две сестры читали в унисон, в единой манере и очень похожими голосами.

Совершенно перепутаны ключевые даты последних лет жизни Марины Цветаевой и Сергея Эфрона, которые упоминает Константин Родзевич (по фильму — Александр Болевич) в своем письме Вере Гучковой. Полное отсутствие даже обыкновенной логики — Сергея Эфрона арестовывают на даче в подмосковном Болшеве 16 октября 1941 года, рядом с ним Марина Ивановна, не взрослеющий на протяжении всего фильма сын Георгий (Мур), а потом говорится, что Марина Цветаева покончила жизнь самоубийством в августе того же года («он так и не узнал, что Марина умерла раньше»!?). А кто же тогда провожал Сергея Яковлевича в Болшеве? Абсурд! На самом деле 16 октября 1941 года — день гибели Сергея Эфрона, а арестовали его 10 октября 1939 года, Муру в то время было уже 14 лет, и он не плакал, уткнувшись в мишку (да это просто и не в его характере).

Марина Цветаева познакомилась с Родзевичем в Праге, в 1922 году. И уж конечно, в 1911 году в Феодосии Марина Цветаева и Сергей Эфрон с Константином Родзевичем вместе в море не купались, как показано в самом конце последней серии.

Закончу я словами самой Марины Цветаевой: «Единственная обязанность на земле человека — правда всего существа».