Вы говорите по-русски?

– Три года назад мы очень ощущали наплыв беженцев – дети из Чечни, Закавказья, Средней Азии, Афганистана составляли треть классов, – говорит директор 856-й московской школы Галина Монахова. – В этом году процент приезжих значительно ниже: один-два человека на класс.

– Ситуация, в общем-то, типичная для многих школ. Типичны и проблемы – дети подчас не знают русского языка. Как вы выходите из положения?

– Учим говорить. У нас работает замечательная учительница – Нина Сидоровна Новикова. Отличник народного образования, но дело даже не в этом. У нее очень интересная методика обучения разговорной речи. Я присутствовала на одном из уроков, когда Нина Сидоровна, не зная языка пушту, занималась с афганскими детьми. Она брала их за руки и, глядя в глаза, медленно проговаривала сначала слова, потом предложения. Естественно, это были индивидуальные занятия, причем бесплатные. Безусловно, есть у человека дар… и громадный опыт – сорок лет в школе. И конечно, терпение титаническое. Молодость хороша, но знаете, дети, пережившие бомбежку и прочие ужасы войны, психологически тянутся к старым учителям. Вероятно, видят в них своих бабушек.

После занятия я подошла к Нине Сидоровне и, видя ее измученное лицо, только и нашлась что спросить: как вы себя чувствуете? Она со смехом ответила: «Ничего, вот только спина вся мокрая…» Уже к концу первой четверти афганцы говорили по-русски.

– А как быть с грамматикой?

– Это сложнее. Грамматика и русским не всегда легко дается, так что без родительской поддержки здесь не обойтись. Некоторые берут репетиторов, некоторые сами занимаются с детьми. В начальной школе проще – есть группа продленного дня, а следовательно, домашние задания делаются под чутким руководством педагога.

К сожалению, не все родители заинтересованы в том, чтобы их дети поскорее избавились от языкового барьера. Например, семья, приехавшая из Таджикистана, круглые сутки занята на вещевом рынке – торгуют. С мальчиком заниматься некому, кроме, естественно, учителей. В такой ситуации трудно обучить ребенка русскому языку. Правда, ему легко дается математика – очевидно, привык считать деньги.

– Педагоги оценивают детей по двум критериям: прилежание и поведение. Первый мы рассмотрели. Наверное, есть проблемы и со вторым?

– Я бы не сказала. В восьмом классе у нас учится девочка. Она попала под бомбежку в Грозном. Понимаете, она как взрослая – умеет ценить хорошее отношение, быть благодарной. Война не обозлила ее на весь свет, а сделала умней.

Учатся у нас четверо братьев, тоже из Чечни. Казалось бы, четверо парней – это уже группировка. Между тем их поведение не выходит за рамки дозволенного. Дети очень уважительно относятся к взрослым: достаточно одного замечания.

– Понимаю, вопрос избитый, но без него, наверное, нельзя. Случаются ли конфликты на национальной почве? Если да, то как вы в таких случаях поступаете?

– На каждый роток не накинешь платок. Дети есть дети. Могут и обозвать, и подраться. Важно, чтобы взрослые, в частности родители, не усугубляли ситуацию. Не нагнетали обстановку. В подавляющем большинстве случаев именно родители виноваты в том, что какая-нибудь самая незначительная ссора между детьми получает продолжение и соответствующую идеологическую окраску. Из подобных ситуаций мы стараемся выходить достойно. Сами понимаете, конфликты никому не нужны.

– Последний вопрос, Галина Михайловна. Вы, как директор, имеете право не принять ребенка в школу на том хотя бы основании, что он плохо говорит по-русски?

– Знаете, в расчет здесь берутся несколько другие критерии. Если есть места в классе, к примеру наполняемость 25 человек, мы примем ребенка 26-м. Если же в параллели по 30 учеников, то поможем родителям найти менее загруженную школу. Это, пожалуй, единственная причина, по которой мы можем не принять ребенка в школу.

В конце нашей беседы директор попросила, чтобы имя Нины Сидоровны Новиковой со всеми ее регалиями обязательно прозвучало в будущей статье. Я, разумеется, пообещал, однако не стал заострять внимание на том, что знаю Нину Сидоровну с детства. Знаю ее абсолютное бескорыстие и готовность в любой момент прийти на помощь. Вне зависимости от того, кто просит о помощи – афганец, чеченец или русский.