Время исканий

Миссия любого педагога во все времена – вложить в каждого ученика то, что сделает его хорошим человеком. Это не зависит ни от того, какой предмет педагог преподает и в какой школе работает, ни от того, какие в государстве строй и идеология. К примеру, учитель русского языка и литературы гимназии №4 Брянска Елена ГРАЧЕВА вообще сначала хотела стать дизайнером. Но потом так сложилось, что пришла в школу и в какой-то момент поняла, в чем заключается ее главное предназначение…

Когда в 1993-м она оканчивала школу, страну сотрясал очередной кризис (кстати, в 1998-м, когда оканчивала вуз, тоже). Куда в таких случаях поступают люди? Туда, где светит хоть какая-то стабильность. Вот Елена Алексеевна и пошла в Брянский государственный педагогический университет, на филфак. Да, был выбор, но в итоге остановилась именно на нем. Причем с самого начала и вплоть до первых лет работы в школе она не чувствовала присущего многим желания все изменить. Не было стремления открыть какое-то новое направление в педагогике, разработать авторскую методику, основать учреждение, в котором все было бы не так, как везде. Просто училась, просто работала.

– Говорят, бывших учеников их учителя не воспринимают как полноценных коллег, – вспоминает Елена Грачева. – Ко мне самой некоторые мои преподаватели поначалу так и относились. Не скажу, что я от этого печалилась, но росла. Зато мой классный руководитель, которая всегда в меня верила, наоборот, когда я вернулась к ней уже в другом статусе, сразу стала ко мне обращаться на «вы». Это было непривычно и вызывало даже некоторый дискомфорт, однако напоминало, что я уже не школьница, а соратница, коллега.

«Необстрелянная» молодежь в принципе отличается от старых и опытных «бойцов» тем, что не боится браться за новое, незнакомое, она не связана обязательствами следовать правилам, быть как все. Новый человек в школе №4 быстро освоился и начал делать то, к чему другие относились с настороженностью и недоверием. Например, заниматься тьюторством, которое тогда только зарождалось, участвовать в социальном и учебном проектировании. Грачева понимала: революции в образовании она не совершит, да ей это и не нужно, а вот какие-то локальные преобразования, способные помочь всем и каждому учиться и учить, ей вполне по силам.

– Я застала советскую школу, училась в ней, – рассказывает педагог. – Помню тот период, когда сначала все ходили в форме, потом ее отменили, затем снова ввели. Воспитание сначала было, потом от него отказались, а еще через некоторое время поняли, что ошиблись. Много было потрясений, но из детства ведь вспоминается только самое лучшее. Сейчас могу сказать, что по советской школе я скучаю как по времени своей юности, это были первая любовь, лучшие друзья, первые победы. Мне дали хорошее образование, я училась в физико-математическом классе, при этом однажды написала сочинение, за которое учительница поставила мне высший балл и очень хвалила. В то время, которое сейчас называют эпохой перестройки, можно было использовать разные жанры, писать не так, как сейчас, по шаблону. И я попробовала изложить тему в виде дневниковых записей. Но что касается эпохи инноваций, по ней я тоже скучаю, это было очень яркое время. Тогда было время исканий. Искала страна, искало общество, искала я вместе со всеми. Мы в гимназии устраивали игры, сидели до ночи, потом пришло тьюторство, ездили в Москву, узнавали что-то новое, проходили какие-то курсы. Это был глоток свежего воздуха. Кислорода было настолько много, что у некоторых кружилась голова. Мы перепробовали все, что только можно. Сейчас не так…

Впрочем, убеждена Грачева, жаловаться на отсутствие свободы для творчества и самовыражения тоже нельзя, всего этого у творческого учителя хватает. Тем более у нее, руководителя школьного медиацентра. Каждый педагог вправе и в силах создать свой собственный островок свободы, на котором можно делать самые разные интересные вещи: вести нестандартные уроки, проводить неординарные классные часы, организовывать группы в социальных сетях, поддерживать контакты со своими бывшими учениками и коллегами. Да, это несколько иная свобода, не та, что была в 90-х. Но она есть!

Медиацентр под ее руководством занимается освещением жизни гимназии, выпускает газету «Школьный экспресс», ежедневно обновляет информацию в группе ВКонтакте. Как говорят мудрые люди, качество и надежность системы организации проверяется при отсутствии ее руководителя. Уехала Елена Алексеевна на конкурс в Ростов-на-Дону, а дело ее живет, команда отлично справляется. Ребята уже вышли на такой уровень, когда они сами знают, что писать, как писать, откуда брать фактуру и т. п. А если надо посоветоваться, всегда можно оперативно связаться в соцсетях и в мессенджерах. Более того, воспитанники Грачевой по собственной инициативе подписались на других конкурсантов, организаторов и членов жюри, чтобы из их блогов брать свежие фотографии. И в течение всего конкурса делали перепосты, периодически интервьюировали своего учителя, чем она занималась, что интересного было за день.

Словом, «Школьный экспресс» – это не игра во взрослость, а подготовка к будущей профессии, становление личности через свободу творчества и самовыражения. Благодаря этому изданию многие, кто пришел в медиацентр робким подростком, теперь не боятся писать, умеют это делать и могут сотрудничать с любым СМИ. А главное – ребята владеют искусством коммуникации, способны грамотно излагать свои мысли и редактировать чужие. Сегодня без этого никак.

– У меня был ученик, который имел тройку по русскому языку и литературе, поначалу писал коряво и с кучей ошибок, – рассказывает Грачева. – Но сейчас он учится на 5-м курсе, правда, технического вуза, зато пишет сценарии, ведет множество разных проектов. Но тут есть одно деликатное «но». Почему-то считается, что если ты учитель русского языка и литературы, значит, по определению должен быть журналистом, создавать потрясающие очерки, публиковаться в СМИ и т. п. На самом деле это разные профессии, разные навыки. Меня никто не учил, как нужно писать для газеты и как оценивать газетную публикацию, всему этому я училась сама методом проб и ошибок. Что-то получалось, что-то нет. Однако я теперь понимаю, почему одну статью, даже написанную с ошибками, люди могут прочесть от начала до конца, а другую, исполненную безупречным языком, бросят после первого абзаца.

После двух десятилетий работы в школе она, разумеется, знает ответ на традиционный журналистский вопрос «Что нового вы привнесли в преподавание своего предмета?». Не знала бы, не пошла бы на конкурс. А может, наоборот – благодаря конкурсу поняла это.

– Для меня главное в предмете не то, чтобы дети знали, в платье какого цвета танцевала на балу Наташа Ростова или какие-то другие подобные мелочи, – признается Елена Алексеевна. – Гораздо важнее, чтобы ребенок пропустил через себя литературное произведение и вынес из него какую-то важную для него самого мысль. Поэтому я подаю предмет так, что мы разговариваем о литературных героях как о людях, которые пришли в нашу жизнь. Возможно, так делают все мои коллеги, но, думаю, так и нужно. Например, когда дети говорят, что Чацкий такой хороший герой, я задаю девочкам провокационный вопрос: «А вот пошли бы вы за него замуж?» Большинство отвечают: «Нет». Почему? Начинаем разбираться, переносим персонаж из плоскости литературного произведения в реальную жизнь. И открываем для себя много интересного. Кроме того, люблю использовать необычные формы, тем более сейчас для этого есть множество возможностей. Например, мы сделали азбуку «Преступления и наказания» – великолепный способ обобщить произведение. Группа получает свою букву, нужно сделать на нее логически законченный материал, чтобы получить картинку из произведения. Еще я люблю экспериментировать, переводить звук в цвет. Есть научные исследования, согласно которым в поэме Лермонтова «Демон» у главного героя есть фраза, состоящая из звука «а» и звонких согласных. Считается, что звук «а» имеет окраску красного цвета. И получается ярко-красная фраза, причем Демон произносит ее дважды. Так автор изображает огненный поток, перед которым ангел отступает. В общем, это все способно зацепить, заинтересовать ребят. Поэтому я всегда пытаюсь найти какой-нибудь интересный подход, связанный с музыкой, живописью, историей.

Как любой другой хороший учитель, Грачева никогда не ограничивается рамками лишь своего предмета. Поэтому изучение того или иного романа, рассказа или повести, например, она начинает с исторического экскурса. Согласитесь, невозможно правильно понять литературное произведение без знания того, что тогда происходило в мире, стране и обществе. Тут бы очень помогли встречные инициативы со стороны учителей истории, которым также полезно использовать на своих уроках фрагменты литературных произведений, получилась бы, так сказать, перекрестная ссылка. Но, увы, мешает несовпадение тем и программ: когда проходят литературу одного периода, на истории изучают другую эпоху.

С географией литература тоже имеет очень много интересных точек пересечения. Где происходили события, на каком расстоянии находится населенный пункт, почему там была такая погода и пр. В общем, копать не перекопать. Вспомните, как гениально Яков Перельман разыграл карту популяризации науки через фрагменты литературных произведений в своей «Занимательной физике». Что мешает нынешним учителям стать Перельманами?

Но не будем распыляться. Главное на уроках литературы все-таки литература.

– Постоянно задают вопрос, насколько классическая литература готовит ученика к реальной жизни, нет ли опасности, что она создает какую-то иллюзию, показывает некий идеализированный, абстрактный, выдуманный мир, образцы произведений, – рассуждает Елена Алексеевна. – Если брать реализм, то готовит хорошо. Если сентиментализм – нет, там о другом. Андреем Болконским, например, я в детстве была просто очарована. Но через некоторое время он меня начал раздражать: почему жену отправил в деревню, почему молоденькой девочке ставит какие-то условия?.. «Преступление и наказание» – в принципе книга о современном человеке, для которого характерны индивидуализм, эгоцентризм и т. п. Читателю нетрудно понять, к чему все это может привести, если идти такой дорогой. По сути дела, когда мы узнаем из новостей о той или иной трагедии, связанной с расстрелами мирных граждан каким-нибудь вооруженным психопатом, это тоже отсыл к фразе «Тварь ли я дрожащая или право имею». Хотя смаковать такие вещи сложно и не всегда нужно. Ведь тут можно прийти либо к тому, что именно книги научили человека так поступить, либо, наоборот, что он мало читал классическую литературу, плохо ее понял и, следовательно, поступил таким образом.

Говорят, подготовиться к экзамену – это значит написать то, что от тебя хотят услышать экзаменаторы. Но это, по мнению Грачевой, проще всего. Да, для экзамена необходимо уметь излагать свои мысли в определенной форме, чтобы работу засчитали. Значит ли это, что педагог приобщает своих детей к искусству приспособления? Нет. Есть правила, их необходимо соблюдать. Она не учит детей мыслить непременно вразрез или, наоборот, чтобы кому-то угодить. Здесь вообще довольно непростая ситуация, ведь один ребенок услышал, что говорит учитель, и сделал именно так, как тот сказал, хотя у самого иная точка зрения. А другой поступил строго наоборот, он хоть и согласен с педагогом, но делает иначе в знак подросткового протеста.

– Поэтому всегда надо ориентировать ребят не на то, что я сама думаю по поводу прочитанного, а на то, как они это поняли, – подытоживает Грачева. – Тем более что в русской литературе нет ни одного персонажа с однозначным знаком «плюс». О каждом мы разговариваем как о человеке со всеми его достоинствами и недостатками. Да, одни вам (и мне тоже) могут нравиться, другие – нет, но на то она и классическая литература, чтобы, с одной стороны, отражать реальную жизнь, а с другой – создавать образы, которым хотелось бы подражать или, наоборот, от них дистанцироваться.

Вадим МЕЛЕШКО, Брянская область, фото автора