На чтение: ≈ 14 мин.Говоря о раздельном обучении мальчиков и девочек, мы так или иначе затрагиваем тему поиска лучшей, идеальной образовательной формы для детей. Где же та самая лучшая школа? Разумеется, аспект раздельного или совместного обучения всего лишь инструмент, маленькая деталь в огромной машине школьного образования. Подробное изучение проблемы – удел специалистов по истории педагогики. А меня, литератора, автора книги о школе профессора Сергея Рачинского, интересует суть вопроса, панорамный взгляд на этот аспект образования.
Во всех средних учебных заведениях, действовавших в Российской империи с начала XVIII века, – гимназиях, прогимназиях, реальных училищах, пансионах – было введено раздельное обучение. В учебных заведениях, которые давали начальное образование, – земских школах, церковно-приходских школах и городских училищах, повсеместно открытых по всей России с 1870‑х годов, вместе с мальчиками могли обучаться девочки до 12 лет.
Раздельное обучение носило сугубо практический смысл, так как сумма знаний девочек должна была принципиально отличаться от практической суммы знаний мальчиков. Мальчика учили быть мужчиной – воином, строителем, путешественником. Девочку – быть женщиной, матерью, хозяйкой. Помимо этого, разумеется, в раздельном воспитании был заложен нравственный аспект. Отсутствие рядом за партой «объекта повышенной опасности» в лице противоположного пола давало возможность ученику (или ученице) полностью сосредоточить свое внимание на учебе.
Важно заметить, что девочек и мальчиков независимо от школьного воспитания приучали к труду в семьях всех сословий. Это воспитывало ответственность и ускоряло приобретение необходимых жизненных навыков, а также закаляло физическое здоровье. Вспомним фотографии царской семьи, на которых маленькие девочки – великие княжны – вышивают или шьют. Тут же выстроится и ряд фотографий юношей – с охотничьими ружьями (скорее всего, отцовскими), с гончими собаками и прочими атрибутами не только дворянской усадебной жизни. Как у Пушкина – «псари в охотничьих уборах».
Вспомним и еще один документ – записки князя И.Барятинского, отца будущего наместника Кавказа фельдмаршала князя Александра Ивановича Барятинского. Так, он писал в 1821 году в своих «Письмах о воспитании сына»: «До семилетнего возраста наставление мальчика скорее физическое, чем нравственное. Внушение ему о правде и неправде стоит делать с ранней поры. Ложь и неумеренность – главные пороки детства. Необходимо быть неумолимым в искоренении лжи, потому что она унижает человека.
До пятилетнего возраста можно будет оставить сына моего на руках женщин. Как только он будет в состоянии бегать и прыгать, следует постараться укрепить его телодвижением и холодным купанием, к которому следует приучить постепенно. Купание в реке самое здоровое. Надо будет достать ему две или три маленькие верховые лошадки, на которых он будет по очереди ездить без седла: ничто не придает больше ловкости, как этот способ езды кочевых народов. Сыновья наших крестьян – наездники с ранней поры и скачут на отцовских лошадях с пяти или шести лет с изумительною ловкостью. Когда мой сын достигнет семилетнего возраста, я бы желал, чтобы он начал учиться славянскому, латинскому, греческому и в особенности родному языку. С этого возраста до 12 лет он приобретает некоторые познания, а в 14 и 15 лет он будет в состоянии с пользою читать классических авторов. Изучение рисования и арифметики должно будет идти рядом с изучением мертвых языков, то есть с 7 лет…»
Согласитесь, фрагмент этой педагогической программы дает понять, насколько воспитание мальчика может разниться с воспитанием девочки. Что из этого подойдет для вашего сына, а что – для дочери, вычленить не составит труда.
Школа дореволюционного времени, на которой мне легче наглядно сосредоточить внимание, – это Татевская школа, основанная профессором Московского университета Сергеем Александровичем Рачинским в своем родовом имении на Смоленщине в 1870‑е годы. Татевский учитель не то чтобы выступал за совместное обучение мальчиков и девочек, просто количество желающих учиться девочек было значительно меньше, чем мальчиков. И вопрос о раздельном обучении не ставился. Сложность была в другом – крестьяне не считали нужным вообще отдавать дочерей учиться. В этом была своя охранительная риторика. Женщина – хранительница очага. Девочка воспринимала от матери все навыки по уходу за ребенком, глядя, как та нянчит младших братьев и сестер, навыки животноводства и ведения домашнего хозяйства. Это уже огромный багаж знаний! Владеем ли мы сегодня таким багажом в должной мере? Я, признаться честно, не умею ни ткать, ни прясть, ни кружево плести. А платье ручной работы хотелось бы носить!
Учитель Рачинский решительно выступал за то, чтобы девочки наравне с мальчиками получали начальные знания арифметики, грамматики, Закона Божьего, рисования, церковного пения. И в этом он достиг больших успехов. «Свобода образования есть начало истинное и неоспоримое», – писал татевский учитель. Стараниями С.А.Рачинского в Глуховской волости Бельского уезда Смоленской губернии были открыты две женские школы – Шопотовская и Тарховская. Последняя особенно славилась мастерицами вышивки и кружевоплетения. В 1900 году школа Рачинского участвовала во Всемирной выставке в Париже. На экспозицию были отправлены расшитые девочками полотенца. В 1885 году Сергей Александрович стал попечителем женских училищ Бельского уезда.
Мальчики в школах, открытых Рачинским, учились столярному делу, начальным навыкам иконописи, помогали священнику в алтаре. Важными дисциплинами в школе были цветоводство и пчеловодство. Этим навыкам обучали девочек и мальчиков. Дети, оканчивающие школу, имели навыки ведения домашнего хозяйства и начальную профессию.
Еще для визуального представления дореволюционной школы обратимся к героям картин Николая Петровича Богданова-Бельского, ученика Сергея Рачинского. На картине «Воскресные чтения в сельской школе» (1895) учитель сидит за столом, в руках у него раскрытая книга. Вокруг него односельчане – стар и млад. Из записок Рачинского мы знаем, что в его школе была введена практика таких встреч учителей, учеников и их родителей. Учитель мог рассказывать о церковном празднике или давать толкование Евангелия. Рядом с учителем стоит мальчик лет десяти, он держит в руках развернутую нотную тетрадь. Видимо, ждет, пока учитель, он же регент, освободится и начнутся спевки.
Девочки с книгами в руках на картине Богданова-Бельского «Ученицы», мальчик со скрипкой на одноименной картине, мальчик с гармонью на картине «Веселая компания». Все это мозаика школьной жизни. А вот картина «В школу» – мальчиков и девочек везет на санях, видимо, чей-то отец. Значит, учатся эти дети все вместе.
Кстати, для статистики заглянем в «Обзор Смоленской губернии за 1902 г.». К 1902 году в Смоленской губернии было 916 школ. В них обучались 34525 детей: 26399 мальчиков и 8126 девочек, как значится в «Обзоре…».
А как же школьная любовь, десятки раз описанная в советской литературе, как же эти гениально экранизированные сюжеты? Получается, ее не могло быть в дореволюционной школе. И все же как-то решался этот вопрос, раз семьи наших прабабушек были большими и многодетными. Ведь помимо школы дети могли общаться в быту: народные гулянья, базары, ярмарки… Да и в церкви мальчики и девочки вместе.
А еще и в царское, и в советское время существовала практика проводить совместные балы курсантов военных училищ и студенток педагогических и медицинских институтов. Такие балы в зале Российской государственной библиотеки, бывшей Ленинки, помнят многие сотрудники самой большой в Европе библиотеки.
В мае 1918 года в РСФСР было введено обязательное совместное обучение мальчиков и девочек. А в 1943 году в стране снова предприняли попытку сделать обучение раздельным. Такую практику ввели в некоторых школах Москвы, Ленинграда и в столицах союзных республик. Эти реформы в образовании отменены были в 1954 году. Надо отметить, что раздельное обучение было введено в сталинское время наряду с возвращением кадетских училищ, погон офицерскому составу, в 1942 году – орденов Александра Невского и Дмитрия Донского для награждения командного состава Красной армии. В то же время были открыты гимназии по типу царских, в которых даже вводились классические языки.
Сегодня в частных и церковных учебных заведениях можно видеть фрагменты раздельного обучения. Но это не специально введенные меры, а естественное и необходимое разделение труда мальчиков и девочек. К примеру, в Православной гимназии Свято-Алексеевской пустыни в Переславском районе Ярославской области девочек обучают сестринскому делу, шитью. Для мальчиков существуют Сухопутный Святого благоверного князя Александра Невского кадетский корпус и Морской взвод имени Святого праведного воина Федора Ушакова. На сегодня это Объединенный Святого апостола Андрея Первозванного КК САП. В корпусе четыре взвода: разведывательный (спортивный), музыкальный, казачий и морской, где преподаются строевая и огневая подготовка, тактика, изучение уставов, морского дела, общая медицинская подготовка, автодело, экстремальный туризм, топография, верховая езда. Воспитанники гимназии занимают первые места на всероссийских соревнованиях среди кадетских корпусов и военизированных детско-юношеских организаций.
В Википедии можно встретить такое заключение: «Гендерная модель воспитания в современном мире неконкурентоспособна». Мы не будем с этим спорить. А просто еще раз выстроим для себя картины школьной жизни, отраженной как в документальных источниках, так и в искусстве. И увидим, что образовательная организация не может быть оторвана от практического функционирования семьи и государства. В школе все должно быть так, как в жизни.
Ирина УШАКОВА
Выбор читателей
Комментарии