Убийство с… удовольствием

– Господин Гроссман, это правда, что каждый человек имеет врожденный барьер, не позволяющий ему лишить другого человека жизни?
– Здоровые нормальные люди испытывают биологически мощное сопротивление против акта убийства. Исследования подтвердили, что во время второй мировой войны только 15-20% солдат стреляли прицельно во врага. Большинство же даже в условиях опасности для собственной жизни стреляли наугад. Так силен врожденный барьер убивать себе подобных. В 50-е годы военное и полицейское руководство США решило, что такое отношение неприемлемо на войне и в борьбе с криминалом. Человека нужно тренировать, чтобы он убивал. Это достигается при обучении в специальных лагерях.
Нашим детям мы предоставляем те же механизмы, которые учат профессиональных солдат убивать. Это происходит через сцены насилия на телевидении, через жестокие интерактивные видеоигры. Следствие этого мы видим в США ежедневно: дети хладнокровно расстреливают своих одноклассников, учителей и просто людей, подвернувшихся под руку.
– Дискуссия о том, что сцены насилия неотвратимо порождают настоящее насилие, имеют долгую традицию. Многие эксперты считают, что испытание агрессивных фантазий положительно влияет на человеческую психику.
– То, что происходит, намного глубже и серьезнее. Я говорю о длительном, годами выработанном условном рефлексе. Все начинается с ожесточения. Четырех-пятилетние дети становятся менее чувствительными, восприимчивыми, когда они смотрят фильмы ужасов, где людей жестоко убивают. 60% восьмилетних детей смотрят фильмы ужасов, и многие исследования подтверждают, что дети младшего возраста смотрят фильмы с Фредди Крюгером. В этом возрасте они не могут отличать действительность от фантазии. Для детей ужасные убийства на экране – реальность, действительность.
– Этот процесс соответствует “промывке мозгов” в спецлагерях для военных?
– Правильно. То, чему учатся в первые годы жизни, уже нельзя стереть. У детей, которые ежедневно видят насилие в средствах массовой информации, развивается “синдром враждебного мира”. Они не обязательно станут преступниками, но в своей жизни они мирятся с насилием намного легче, чем другие. И это начало.
– Но когда эти дети становятся старше, они понимают, что кровавые трупы в фильмах – не настоящие?
– О да. Но теперь они испытывают от этого удовольствие. Происходит выработка классического условного рефлекса. Подростки смотрят, как людей пытают, убивают жестоким образом, одновременно они пьют любимую “колу”, обнимаются с подружкой. Вряд ли может возникнуть более взаимная связь между насилием и удовольствием. После того как два мальчика 11 и 13 лет стреляли в своих одноклассников, учительница из соседней школы рассказала о трагедии своим ученикам. И некоторые дети смеялись во время ее рассказа. Почему? Они привыкли считать смерть чем-то забавным.
– Вы считаете видеоигры, в которых людей на мониторе расстреливают в кровавые куски, особенно сильным тренингом. Почему?
– Два года назад 14-летний Майкл К. из штата Кентукки пришел во двор родной школы и выстрелил 8 раз. До этого он никогда не держал в руках пистолет, но из 8 выстрелов было 8 попаданий: 5 в голову и 3 в верхнюю часть тела. 3 убитых и 5 тяжело раненных. В то время я тренировал “зеленые береты”. Когда я рассказал им об этом случае, они мне не поверили. Среднестатистический полицейский поражает 1 мишень из 5. Как мог стать Майкл К. таким первоклассным стрелком? Только играл в такие игры, как “Doom”, “Quake”.
– Может быть, такая меткость была случайна?
– Нет. За это говорит то, как он исполнил эти убийства. Он держал оружие двумя руками и не двигался, а стрелял, не отклоняясь ни вправо, ни влево. У него было совершенно отсутствующее выражение лица. В каждую минуту он выпускал одну-единственную пулю. Люди как бы возникали перед ним на мониторе: выстрелил – убил.
– Этот мальчик делал это по тому условному рефлексу, который приобрел, играя в видеоигры, как и все другие?
– Да. Естественным импульсом было бы стрелять в жертву, пока она не упадет, и только потом концентрироваться на следующей. Но совсем по-другому действуют в видеоиграх. Там одновременно возникает множество целей, так что надо быть очень быстрым и не задерживаться на одной жертве. В большинстве таких игр даются дополнительные очки за попадание в голову. Такое поощрение провоцирует более изощренный тренинг.
– Родители трех убитых Майклом девочек подали иск на 130 млн. долларов на 24 изготовителя и распространителя видеоигр. Вы будете выступать экспертом обвинения, каковы ваши аргументы?
– Мы скажем, что видеоигры обучили Майкла К. убийству. Это, конечно, не извинение для него, он отвечает за свои действия, но видеоигры дали мальчику умение совершить убийство.
– Создатели игр “Doom”, “Quake” утверждают, что в основе этих игр лежат всего лишь современные индейские и ковбойские игры.
– С одной большой разницей. Когда я играю с моим братом Билли и раню его или причиню боль, то игра и веселье на этом прекращаются. Я учусь понимать, что Билли испытывает настоящую боль и что я буду наказан, если продолжу его бить. Во все времена дети играют в ковбоев и индейцев, дерутся на деревянных мечах и берут пленных, и это все совершенно нормально. Видео- и компьютерные игры извращают это. Их единственные смысл и цель состоят в том, чтобы играющий как можно больше уничтожил людей и при этом испытывал удовольствие. Так люди становятся псевдосоциопатами.
– А что же делают родители? Они не несут ответственности за действия своих детей?
– Задача родителей – оградить своих детей от кровавых видеоигр. Делают они это или нет? Также доступность оружия в США является большой проблемой. Чтобы убить, нужно 3 вещи: оружие, умение, воля.
– Какие игры наиболее опасны?
– Игры, при которых дети действительно держат в руках оружие. Это прямой тренажер (автомат). Во многие игры можно играть и дома с джойстиком. Новейшие разработки (модели) делают даже отдачу, как при стрельбе из настоящего оружия. Это сопровождается веселыми оправдательными объявлениями: “Психиатры говорят, что, убивая, важно что-то чувствовать. Если ты убиваешь без чувства, ты бессердечный социопат”. В новейшей версии “Quake” можно сканировать фото, например, своих учителей, чтобы потом их виртуально расстрелять. При этом бегущая строка комментирует: “Мы делаем убийство массовым… Убивай своих друзей без чувства вины (сожаления)”.
– Только немногие подростки делают шаг от монитора к живым мишеням?
– Да, это только верхушка пирамиды, внизу находятся совсем “нормальные”, потом идут те, кто совершает кражи, грабежи, разбойные нападения. Опасность все время увеличивается, насилие становится изученным действием. Наверху этой пирамиды стоят те, кто убивает.
– Насилие в средствах массовой информации не ново, почему же раньше подростки не разгуливали с пушкой в руках, чтобы убивать людей?
– Как раз наоборот! В США и Европе число убийств и попыток убийства после введения телевидения увеличилось. “Убийственные”, жестокие компьютерные игры для детей относительно новы. У нас есть время оглядеться.

Подготовлено по публикации в журнале “Цайт”

Вместо комментария

Боевой пистолет школьник держал, как игрушку, расстреливая своих товарищей. Каждую минуту он выпускал одну пулю за другой, как в игровом автомате. Родители погибших детей подали в суд на компании – производители видеоигр.

Дети, как солдаты: их можно научить уничтожать людей. Военный психолог Дейв Гроссман считает видеоигры хорошим тренингом для этого. Дейву Гроссману 43 года, он был военным психологом и офицером, преподавал психологию в военной академии Вест-Пойнта. В 1998 году он ушел в отставку, чтобы организовать Killology Research Group (Группу исследования теории убийства) и чтобы посвятить себя исследованию убийства. В октябре 1999 года вышла его новая книга “Остановить обучение наших детей убийству” (“Stop Teaching our kids to kill”, Random House, New York).