Точка зрения

Преданная литература

Статья вторая

так, главная задача учителя литературы вообще, а сегодня, о чем мы уже говорили в первой статье, особенно – донести слово писателя до своих учеников. Ничего более важного на этом уроке нет. И все, в том числе и сочинения, должно быть подчинено решению именно этой задачи: донести слово писателя до ученика и научить его слышать это слово. Потому что в литературе все – идеи и чувства, идеалы и верования, этика и эстетика, социология и психология – все, воспользуюсь строкой Пастернака, “образ мира, в слове явленный”.

Мне же порой кажется, что основным методом нашей методики литературы, в данном случае я говорю не о методической практике, а о методических сочинениях, продолжает оставаться метод социалистического реализма с его стремлением говорить не о действительно сущем, а выдавать должное, желаемое, идеальное за якобы реальное.

Обратимся лишь к реалиям, так сказать, учебно-методическим. И начнем с конкретного примера. С двухтомного учебника для ХI класса русской литературы ХХ века, выпущенного уже тремя изданиями “Дрофы”. “Учительская газета” уже писала о достоинствах этого учебника, написанного серьезными специалистами. Могу сказать, что и сам я, прочитав его, многое в русской литературе ХХ века увидел глубже и полнее. Но тем не менее своим ученикам не стал рекомендовать его приобрести: учебником для общеобразовательных школ, как то написано на его титуле, он не является (может быть, это учебник для гуманитарных лицеев и гимназий, но об этом лучше судить тем, кто в них работает, а я уже девять лет в специализированных гуманитарных классах не преподаю).

Вот глава о поэзии Блока. Анализируется первый том его стихотворений и три входящих в него цикла, затем второй том лирики Блока, и в связи с этим говорится о том, как в нем отразились изменения в мировоззрении поэта. Далее автор главы переходит к третьему тому: “тезу” первого и “антитезу” второго тома сменяет “синтез”. Опять же характеризуются все входящие в том циклы стихотворений. Все это сделано умно, хорошо, тонко. Но… согласно программе и в реальных условиях обычной школы учитель литературы знакомит своих учеников с 10-15 стихотворениями поэта и на их основе дает им представление о поэзии Александра Блока. В учебнике же идет речь о стихах, которые ученик не читал, соответственно не пережил. Эта информация ничего не говорит его уму и сердцу.

Обратимся теперь к вышедшей в серии “Библиотека московских образовательных стандартов” книге “Русский язык. Литература”. О своем отношении к стандартам вообще и к стандарту по литературе в частности говорить не буду. Сейчас речь пойдет о другом.

Вот я читаю в главе “Принципы отбора содержания литературного образования”: “В истории русской литературы есть писатели, чье творчество отразило ее национальное своеобразие и определило пути ее развития. В старшей школе ученики должны научиться давать характеристику творческой биографии этих писателей (А.С.Пушкин, Н.В.Гоголь, Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой, М.А. Булгаков, М.А.Шолохов), опираясь на материал учебника”. Вдумайтесь: ученик, прочитавший только “Преступление и наказание”, лишь “Войну и мир”, один из романов Шолохова и один из романов Булгакова (скажем честно: это часто в лучшем случае), должен, не читая других произведений этих писателей, “давать характеристику творческой биографии этих писателей”, как сказано в другом месте, “характеризовать этапы или периоды творчества, эстетические позиции, участие в литературной борьбе”! И при этом откровенно и прямо сказано: “ОПИРАЯСЬ НА МАТЕРИАЛ УЧЕБНИКА”. Зачем? Какой в этом смысл? Кому нужна эта литература без литературы? Кого и зачем мы обманываем? В чем смысл этой видимости широких и глубоких знаний?

Увы, так построен весь этот стандарт. Вот колонка “Обязательный уровень усвоения (выпускник должен)”: “Называть основные этапы творческой биографии А.С.Пушкина. Характеризовать внутренний мир лирического героя А.С. Пушкина. Рассказывать о творческой биографии Ф.М.Достоевского. Раскрывать нравственные позиции главных героев Л.Н.Толстого. Характеризовать развитие русской драматургии ХIХ в. Характеризовать новаторство драматургии А.П.Чехова. Называть основные этапы и особенности литературы ХХ в. Характеризовать Россию, какой ее представлял И.А.Бунин. Характеризовать вклад М. Горького в развитие отечественной литературы ХХ в.”.

Не буду говорить, насколько все это не в ладах с русским языком и самим литературоведением. Не буду говорить, насколько многое здесь абсолютно абсурдно. Вы, скажем, возьметесь “характеризовать развитие русской драматургии ХIХ в.” или “называть основные этапы и особенности литературы ХХ в.”?

Восприятие литературного произведения всегда личностно, субъективно. Суть общения человека с литературой – в сопричастности, сопереживании, соразмышлении, сочувствии, сострадании. Каждый из нас открывает в произведении свое, соприкасаясь с ним всем своим “я”, и степень сопричастности у разных читателей разная. Школа же сплошь и рядом приводит всех и вся к одному знаменателю. И сплошь и рядом ее к этому подталкивают.

К тому же непосредственное переживание, что давно уже отмечено психологами, всегда богаче своего осознания. Не все, о чем идет речь в классе (об этом писал Н.И.Кудряшев), каждый ученик обязан знать. Есть чувства и мысли, которые трудно выразить, но даже то, что не высказано, а только пережито, имеет огромное значение для нравственно-эстетического становления. Когда же учитель ориентирован прежде всего на то, что самое важное – это чтобы ученик ответил, написал, сдал, тогда урок литературы лишается самого важного. Тогда главным, а часто и единственным становится лишь учебный материал, сумма сведений. Знать важнее, чем перечувствовать и понять. И выучить вообще важнее, чем знать. Отметка за Пушкина важнее Пушкина.

Особо нужно еще раз сказать о тестах. Я не раз о них писал, но два важных обстоятельства заставляют меня к ним вернуться. Первое – это то, что все увеличивается выпуск книг и статей с тестами по литературе. И второе, самое для меня печальное, они приобретают официальный статус. Вот тому весьма горькое свидетельство. Центр инноваций в педагогике издал “Аналитические материалы по итогам 1996-1997 учебного года в Москве”. Я прочитал в них о том, что “в целом в десяти учебных округах Москвы в 1996-1997 учебном году наблюдается ВЫСОКИЙ УРОВЕНЬ ОБУЧЕННОСТИ ПО ЛИТЕРАТУРЕ (82%)” (вы знаете, что такое обученность по литературе? – Л.А.) и что он возрос по сравнению с предыдущим годом на 18%. Эти оптимистические выводы сделаны на основании тестирования, тут же таблица, где на основании этого тестирования сравнены успехи разных округов Москвы.

И я сразу же вспомнил эти тесты, поскольку в 1996-м и моих учеников, а следовательно, и меня по ним проверяли.

О характере этих тестов можно судить хотя бы по этим примерам. “Укажите автора статьи “Базаров” (о романе И.С.Тургенева “Отцы и дети”): 1) Н.А.Добролюбов; 2) Д.И.Писарев; 3) В.Г.Белинский; 4) Н.Г.Чернышевский”. “Укажите, к какому роду литературы относится роман: 1) эпос; 2) лирика; 3) драма”. “Укажите, кто из персонажей романа Гончарова “Обломов” был лучшим другом главного героя: 1) Тарантьев; 2) Штольц; 3) Пенкин; 4) Алексеев”. “Укажите, как называется построение художественного произведения: 1) сюжет; 2) кульминация; 3) композиция; 4) конфликт”. “Укажите, в каком произведении важную роль в сюжете играет такая художественная деталь, как подсолнечное масло, которое разлила Аннушка: 1) А.И.Куприн “Поединок”; 2) М.А.Булгаков “Мастер и Маргарита”; 3) И.А.Гончаров “Обломов”; 4) М.А.Булгаков “Собачье сердце”.

Естественно, ученики, оканчивающие школу, должны знать какие-то факты, к литературе относящиеся. Но, согласитесь, знать, что подсолнечное масло пролито в “Мастере и Маргарите”, и разбираться в этом произведении – не одно и то же. И судить о работе учителя школы, округа, города в целом по таким тестам просто безграмотно. Психолог по образованию, человек, знакомый с фундаментальными зарубежными работами по тестированию, может сказать с полной ответственностью: все эти наши доморощенные тесты по литературе методически, педагогически, психологически, методологически абсолютно несостоятельны. Зато как удобно: на проверку одной ученической работы уходит 30-40 секунд, на проверку класса – не более получаса.

Вот передо мной вышедший в начале 1998 года сборник, в котором 619 тем экзаменационных сочинений, которые в последние годы были предложены в вузах страны: “Русский язык и литература. Учебное пособие для поступающих в вузы и старшеклассников. М. НТЦ – “Университетский”. 1998″.

Каковы же эти темы? Вот несколько типичных: “Война 1812 года в творчестве А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Л.Н.Толстого”. “Россия в поэме Н.В.Гоголя “Мертвые души”. “Тема Родины в поэзии Есенина”. “Тема гибели человеческой души под влиянием пошлого мира в рассказах А.П.Чехова”. “Какие события в истории нашей Родины показаны в творчестве М.И.Шолохова?” “Мотивы лирики В.В.Маяковского”. “Россия в творчестве А.А.Блока”. “Мир, человек и общество в творчестве М.Ю.Лермонтова”. “Сущность любви” в лирике В.В.Маяковского и Б.Л.Пастернака”. “Тема любви в поэзии А.А.Блока и С.А.Есенина”. “Характер решения философских проблем в творчестве Ф.И.Тютчева”.

Сочинение, читаем мы в словаре Даля, самое произведение, что сочинено. А сочинять – изобретать, вымышлять, придумывать, производить духом, силою воображения. И что тут можно изобретать, как творить умственно, что производить духом? Больше того: изобретать и творить здесь вообще опасно. В этом году одна моя ученица, которая всегда писала самобытно и ярко, получила на вступительном сочинении в медицинский вуз при двух пунктуационных ошибках “два”. “Мы, – сказали ей, – готовим врачей, а не Чеховых. Или поступай в литературный институт, или пиши нормальные сочинения”.

И вот что самое страшное. Читаю книгу “135 сочинений для школьников и абитуриентов”. Незнание литературы, непонимание художественного слова, убожество мысли, замшелый догматизм, примитивный язык – и весь этот букет в одной книжке. А на обороте титула читаю: “В настоящий сборник вошли 135 лучших экзаменационных сочинений школьников и абитуриентов, поступивших в московские вузы с 1993 по 1995 год”. И ведь не врут же! Сочинения поступивших!

И вот в полном соответствии со сложившейся ситуацией четыре издательства начали выпуск дайджестов художественных произведений русских классиков. Вот, скажем, “Преступление и наказание” Достоевского. В каком вам угодно виде: хотите пересказ романа на 115 страниц, хотите на восьмидесяти страницах, а можно и на 17 страниц блокнотного, карманного формата. Да еще вдобавок с анализом “идейно-художественного своеобразия”, “жанровых особенностей романа”, его “проблематики и психологизма”. И с цитатами из статей Писарева, Страхова, Вл. Соловьева, Мережковского, Суворина, Бердяева, Бахтина, Селезнева, Фриндлендера (одно это сочетание краткого пересказа с жанровым своеобразием и Вл. Соловьевым, Бахтиным и Бердяевым ни один Щедрин не смог бы придумать). И планами сочинений и текстами оных. В общем, универсальная отмычка для взятия “Преступления и наказания” без особых затрат времени и душевных сил.

И зачем это люди пишут стихи, когда все можно сказать прозой? И кому вообще нужна эта самая литература? Наивный Пушкин: “Чувства добрые я лирой пробуждал”. И чувства добрые нынче не в цене, и лира ни к чему. Главное – уметь про все про это сказать, написать, ответить. Наверняка в этом году будет тема по Пушкину: двести лет все-таки.

Все. Конец. Дошли. Пушкин без Пушкина. Достоевский без Достоевского. Толстой без Толстого. Чехов без Чехова. Литература без литературы. Охарактеризовать. Назвать. Рассказать о… Вот и вся недолга.

Заведующий кафедрой современной русской литературы Уральского государственного педагогического университета Н. Лейдерман писал недавно на страницах “Литературы в школе”: “Кто из принимавших вступительные экзамены на филфаке не слышал от абитуриентов: “Я Твардовского не читал, но про образ Василия Теркина все знаю”?” Если с этим постоянно сталкиваются принимающие на филфак, то легко можно представить, до чего мы дошли.

Не будем себя обманывать: на наших глазах происходит обесчеловечивание преподавания литературы, которое, я это показал, насаждается в школе сознательно или бессознательно, это не столь уж важно. Коммерсантами от педагогики, потому что им все равно, лишь бы деньга шла. А нашими педагогическими начальниками потому, что они или не умеют об этом думать, или просто не хотят. И теми учеными и методистами, которые не знают современной школы.

Я уже говорил о многих и многих учителях, которые самоотверженно пытаются противостоять утилитаризации и опошлению преподавания литературы.

Сумеем ли мы выдержать? Сумеем ли в ХХI веке спасти великую русскую литературу для своих учеников, для нового поколения, для своей страны?

Именно так стоит сегодня вопрос: “Быть или не быть?”

Лев АЙЗЕРМАН, учитель 303-й московской школы