search
main
0

Светлана Потапова, Великий Новгород: Математика хороша для тренировки мозгов любого человека. Но делать ее приоритетным предметом для всех поголовно школьников нелепо.

Пятиклассника с гуманитарными способностями ставят перед выбором: либо ты будешь поглощать в физматклассе убойными порциями нелюбимую математику, либо попадешь, извините, в «Г», то есть в гуманитарный класс…

Как давно я не писала сочинений! Помнится любимый, ожидаемый миг – начало урока, учительница вносит в класс стопку простых, тогда еще у всех одинаково зеленых, тетрадок в целлофановых обложках и кладет на стол. Это наши сочинения, проверенные ею за выходные. Та тетрадка, что лежит в этой стопке на самом верху,  – с лучшим сочинением. Мой одноклассник, двоечник и непоседа, сидящий за передней партой, вытягивается всем корпусом вперед и тянет шею, напряженно вглядываясь и пытаясь прочесть на обложке имя и фамилию счастливчика, которые ему видятся «кверх ногами». Изучив этот маневр, наша учительница стала потом переворачивать тетрадки так, что стопка скрывала абрис профиля Пушкина или Гоголя, девиз «Пока свободою горим…», начертанные советскими производителями тетрадок, и фамилию автора лучшего сочинения. К любопытному двоечнику за первой партой обращался лишь зеленый тетрадочный тыл с кирпичиками Гимна Советского Союза, песней «Орленок» или призывом к пионерам и октябрятам «изучать и выполнять правила дорожного движения». Иногда зеленый тыл для разнообразия взывал к читающему с необычными просьбами: «Выращивайте кроликов в школе и дома и сдавайте их на заготовительные пункты потребительской кооперации!» Но у двоечника кролики даже не вызывали улыбки. Он был огорчен. Узнай он первым фамилию на обложке, парнишка минуты три купался бы в лучах преходящей человеческой славы и популярности. Но сказать любопытному человечеству десятого «Б» ему было, увы, нечего.

Наша учительница не спрашивала нас заранее,  можно ли прочитать наши сочинения вслух. А нам, взращенным советской системой, в голову не приходило, что таковое разрешение нужно спрашивать. Права человека меркли перед ощущением интриги. Учительница медленно, с выражением, не менее почтительно, чем поэму Пушкина, читала вслух ЛУЧШЕЕ СОЧИНЕНИЕ. Мы внимали. В конце интрига рассыпалась, как  пушистый комок снега, брошенный к нам, завороженно сидящим за партами, в окно класса праздно гуляющей во дворе продленкой. Учительница называла фамилию автора сочинения.

После лучшего сочинения наша преподавательница читала еще три-четыре сочинения, которые тоже, на ее взгляд, были хороши. Так же как в первом случае, только ПОСЛЕ чтения она называла фамилии их авторов. Дальше шли сочинения четверочные. Потом – троечные и наконец двоечные. Учительница кратко говорила о каждом. И это было интересно, потому что принцип детектива, который она использовала, – узнать, кто герой, в самом конце,  работал всегда.

Было ли стыдно тому, кто бывал последним в этой стопке тетрадей,  я не знаю. Важно, что он не оставался НЕОЦЕНЕННЫМ.

Честно говоря, интрига первой тетрадки в стопке была формальной. Там всегда лежало мое сочинение. Лишь однажды соперником мне стал мой одноклассник – он выбрал для сочинения тему настолько острую и неординарную, что его друзья уже перед уроком поздравляли его, поощрительно хлопая по спине кулаками. В дружеских связях с литературой эти парни замечены не были, и мощные кулаки, разжимаясь на уроках русского языка, брали ручку столь же неловко, как младенческие пальчики погремушку, но предстоящий успех друга, похоже, эти атлеты признавали за нечто достойное. Что за мудрый педагог была наша учительница!

И все-таки я победила и тогда. Раздосадованные атлеты ушли на перемене биться с враждебным кланом десятого «А». Я не хвастаюсь своими успехами. Я ими горжусь. У каждого есть свое, чем можно гордиться. Нас этому научили в школе.

Один мой одноклассник был гением математики – математики за курс средней школы, но это немало! Другая девочка выступала за школу на спортивных соревнованиях. Что бы нам ни говорили сейчас о том, что, мол, тогда коллектив был важнее личности, я, вспоминая школу, этого не чувствую. Напротив, личностями,  может, благодаря таким педагогам, как моя учительница литературы,  уже в школе ощущали себя многие подростки. И одно из лучших моих воспоминаний о школе,   как после прочитанного в классе сочинения другая учительница литературы, не наша, красивая женщина с четким овалом лица, большими синими глазами и русой косой, положенной в неизменной прическе вокруг головы, на переменке подходит к моей учительнице и просит: «Та ваша девочка… Вы ведь снова сочинение писали… Дайте, мне, пожалуйста, опять ее сочинение домой на вечер почитать!»

Такие вещи потрясают сердце ребенка. Может быть, та учительница с русой косой навек останется единственной преданной поклонницей моего творчества в жизни. Я к ней и не подошла-то ни разу и не знала точно, как ее зовут. Но если есть у меня уверенность на пути, по которому я иду сейчас,  она оттуда, из детства и  благодаря таким моим учителям.

Уже лет десять в школе пишут мало сочинений. Все меньше год от года.

Мастерство учителя сейчас оценивается по тому, насколько хорошо класс сдает ГИА и ЕГЭ. От этих показателей по НСОТ – новой системе оплаты труда – напрямую зависит прибавка к зарплате.

До абсурдного уменьшилось количество часов, отводимых на литературу и русский язык.

В 7, 8, 9, 10-х классах осталось по 3-4 часа русского языка в неделю. В 11-м классе – всего 3 часа на русский язык, которые ДОЛЖНЫ БЫТЬ (цитирую пояснение к программе) «нацелены на подготовку выпускников к ЕГЭ по синтаксису и пунктуации» (!).

До сочинений ли тут? И конечно, современный педагог не может позволить себе такой роскоши, как чтение вслух сочинений в классе, тем более всех сочинений, как делала когда-то моя учительница. Без сочинений беднеют мысли и речь детей, снижается уровень грамотности… Обо всем этом лучше меня и с куда более сильными эмоциями могут порассказать учителя-практики.  На этом удручающем фоне  последняя капля: новость, преподнесенная недавно СМИ. Глава Правительства РФ Дмитрий Медведев объявил, что ради экономического развития страны в школах будет сделан «акцент на изучении математики».

Что ж, скажу тем, кто этого, может быть, не знает, – матемобилизация всей школы, мобилизация лучших педагогических кадров на преподавание исключительно предметов математического цикла уже давно идет.

Она начинается в пятых классах школ.

Родителей четвероклашек в конце учебного года администрации гимназий, лицеев и  обычных школ ставят перед выбором: в 5-м классе детей будут делить по профилям. И если профилей в образовательном учреждении всего два – физико-математический и гуманитарный (а так в большинстве школ обычно и бывает), то почему-то автоматически в физматклассы попадают хорошо успевающие в учебе дети, а все остальные сливаются в классы гуманитарные.

О том, что чувствуют дети, когда их в пятом классе, в начале переходного возраста, вдруг отрывают от родных однокашников, с которыми проучились четыре года, и насильно запихивают в другой класс, да еще в момент такого страшного для них перехода во взрослую школу (вместо одного учителя – тьма новых, само здание школы порой новое, не то, куда они ходили в начальных классах),  обо всем этом разговор особый, наверное, не для этой статьи.  Опуская сейчас проблему неэтичности такого насильственного деления и его последствий в виде психологических травм детей, рассмотрим, что ждет в новых классах математиков и гуманитариев.

Лучшие классные руководители и учителя – в математических классах. Им самим приятнее работать с отличниками, и благодаря этим профи учебные результаты, нужные для престижа школы, отличники выдадут скорее. О превосходстве математических классов говорит даже такая деталь. Классы начиная с пятого называют по первой букве профиля: «М1» – первый математический класс, «М2» – второй математический, «Г» – гуманитарный. Так вот на школьных линейках, объявляя об учебных делах, учителя невольно начинают с классов «М». Почему? Ведь «Г» идет первым по алфавиту! Но «Г» классы  (изменю сейчас английское крылатое выражение – least but not last)  комплектуются троечниками и двоечниками, которых вытолкнули при дележе из «М» классов. Самые отпетые хулиганы и интеллигентные девочки-гуманитарии – такова гремучая смесь классического состава «Г» классов.

Таким образом, пятиклассника или пятиклассницу с гуманитарными способностями ставят перед выбором: либо ты будешь поглощать в физматклассе убойными порциями нелюбимую математику, либо попадешь, извините, в «Г»…

И большинство гуманитариев сейчас маются,  именно маются, в математических классах, ненавидя математику. Если какие-то способности к математике они все-таки имеют, то это до самого выпускного  брак без любви и возможности развода. Лучший вариант в данном случае. А если способностей к математике у них нет вообще (вспомним Пушкина, имевшего стабильные двойки по этому предмету), гуманитарии бросают (снова  психологическая травма) свои школы и бегут искать специализированные гимназии, ориентированные на гуманитарные предметы. (Не факт, что таковые они в своем родном городе обнаруживают.)

Математика в средних дозах, даже если не имеешь к ней склонности, хороша для тренировки мозгов любого человека. Но делать ее ПРИОРИТЕТНЫМ предметом для всех поголовно школьников столь же нелепо, как объявить, что все школы страны ДОЛЖНЫ,  например, для побед России на Олимпийских играх,  сделать акцент на изучении плавания вольным стилем на 400 метров.

Для развития экономики, как нам предложено, вовсе не нужно всех поголовно заставлять углубленно изучать математику. Это не даст никакого эффекта, а вот новые проблемы мы получим. Нужно другое – создавать сеть специализированных математических школ в каждом областном центре и интернатов для одаренных математически детей. Пока что таким спецшколам и интернатам, напротив, создаются препятствия для работы,  вспомним недавний скандал с физико-математической школой для одаренных детей при Новосибирском госуниверситете, которую оштрафовали за слишком высокий уровень преподавания (подробности можно посмотреть в разделе «Новости» сайта «УГ» за 12 сентября 2012 года).

Почему бы Правительству РФ не озаботиться другим фактом. Лауреатов Нобелевской премии по литературе, имевших гражданство СССР, у нас всего трое – Пастернак, Шолохов и Солженицын. Последний получил Нобелевку в 1970 году, 42 года назад. Я бы могла сейчас предложить для интеллектуального развития страны сделать акцент на уроки литературы в школах. Но не буду! Мое мнение – акценты на пестрой картине школьной жизни должны размещаться равномерно. В этом заключается секрет гармонии… Гармонии любого явления, в том числе воспитания личности человека.

Оценить:
Читайте также
Комментарии

Новости от партнёров
Реклама на сайте