Специальное образование

Необучаемые?

Урок нерадивым чиновникам дали дети с тяжелыми нарушениями интеллекта, освоив специальную программу обучения

В 1991-м на директора этого интерната хотели подать в суд. По 13-й статье – за расходование средств не по назначению. И тогда она набралась смелости и заявила “искателям правосудия”: “В таком случае я тоже подам на вас в суд – за нарушение международной Конвенции прав ребенка”. И они испугались. Так школа-интернат, в которой наравне с другими олигофренами обучались дети с глубокими умственными нарушениями, получила лицензию. А спустя несколько лет у чиновника, посягнувшего на эту школу, родилась внучка с тяжелыми нарушениями интеллекта. В те годы таких детей передавали на попечение учреждений соцзащиты.

Все большие человеческие дела начинаются в подполье. “Мы всегда учили таких детей. Бывало, даже исправляли в документах настоящие диагнозы, чтобы ребенок мог официально остаться в школе”, – такие признания не раз звучали на конференции “Основные подходы к решению проблем обучения и воспитания детей с глубокими умственными и множественными нарушениями”, которая прошла в Пскове. Об этом заговорили всерьез. Заговорили, потому что посчитали невозможным более молчать. Глубоко умственно отсталых можно учить – и это доказано!

Впервые о методах обучения детей с нарушениями интеллекта начали открыто говорить после подписания в 1993 году министром образования Е.Ткаченко приказа о создании первых стандартов для всех типов школ. В 1997-м В.Черномырдин ставит свою подпись под положением о школах VIII вида (для умственно отсталых), в которых предполагается обучение и детей с более сложной структурой интеллектуального развития.

О реальных же концепциях и методах работы впервые удалось поговорить на псковской конференции. Директора спецшкол из Глазова и Пскова, Петербурга и Москвы наконец поделились с дефектологами из 25 регионов России самым ценным, что у них есть, – опытом обучения “необучаемых” детей!

Псков – это оазис. Райский сад для детей, некогда вычеркнутых нашей системой из жизни. Усилиями администрации города, Евангелистической церковной общины Вассенберга (Германия) и Псковской ассоциации родителей детей-инвалидов шесть лет назад здесь появился Лечебно-педагогический центр. Сегодня в нем занимаются 50 учеников от 6 до 18 лет, никогда не ходивших в детский сад или школу. Среди них ребята с ДЦП, синдромом Дауна, ранним детским аутизмом, олигофренией в степени имбецильности и идиотии и другими диагнозами. Как правило, у воспитанников центра не одно, а несколько нарушений.

У здешних детей изменены многие функции центральной нервной системы – восприятие, мышление, внимание, память, моторика, речь. И поэтому главная задача учителей – насколько возможно развить эти функции, научить детей познавать себя, свои возможности, а потом – и окружающий мир. Бывает, что и в 10 лет сознание их воспитанников похоже на сознание младенца. С кропотливостью великих художников учителя и воспитатели пишут на этих белых листах новые жизни.

“Найди свой ротик, ручки, ножки… Для чего они нужны тебе?” С этих, казалось бы, простых вопросов начинается проект “Портретная галерея”. Он рассчитан на четыре месяца, в течение которых дети исследуют части тела человека и определяют их назначение, приобретают гигиенические навыки (чистят зубы, умываются, причесываются), описывают, сравнивают друг друга и “рисуют портреты”.

Конечно, итоговые уроки здесь не походят на занятия в художественной школе. Чтобы создать “портрет” одного из учеников, его усаживают в центр круга, описывают его особенности (цвет глаз, волос, одежду). Далее, выбрав краски и инструменты для рисования, ученика укладывают на большой лист бумаги, обводят его толстым фломастером, а потом раскрашивают его изображение, вырезают ножницами и вешают в “картинную галерею”.

Данный проект преследует несколько целей. Во-первых, каждый из учеников изучает себя и собственное тело. Во-вторых, он учится управлять своим телом и эмоциональным состоянием, лежа неподвижно во время обрисовывания. В-третьих, приобщается к активной творческой деятельности. Те, кто не умеет держать карандаш или кисть, раскрашивают крупные части “портрета” руками. А те, у кого отсутствует вербальная речь, включаются в совместную работу при помощи пиктограмм и жестов. В заключение дети “проводят экскурсии” по созданной галерее для учеников других классов, учителей и родителей.

Чтобы прийти к конечному результату, нужно хорошо потрудиться. Для многих глубоко умственно отсталых детей тяжело не только показать пальцем на названный объект, но и обнаружить его. Проектно-ориентированные занятия, проводящиеся в центре, комплексно развивают жизненно важные способности учащихся. К тому же в совместной деятельности каждый участвует в создании материального продукта, реализуя так свои возможности.

Здесь, конечно же, бывают уроки чтения, счета и письма. Но не все воспитанники центра способны заговорить. Активная вербальная речь отсутствует более чем у 50 процентов детей. И поэтому их учат выражать свои желания и мысли при помощи пиктограмм. В старшей группе на доске висит набор таких картинок, изображающих простейшие действия и желания: хочу, есть, спать, в туалет, гулять.

Преподаватель Римма Егоровна Руковицына, работающая в центре со дня его создания, говорит о том, что главная цель педагогов ЛПЦ – научить ребят жить среди людей. Ее старшеклассники, которым от 14 до 18 лет, учатся не только общаться и управлять своими ощущениями, но и обслуживать себя. Одно из таких занятий проходит по пятницам. В этот день ученики сами готовят себе завтрак! Утром, когда автобус привозит их в школу, они обсуждают, что будут готовить, какие продукты им для этого нужны, и отправляются в магазин. Если ученик, чья очередь делать покупки, не умеет говорить, учитель пишет ему на карточке названия необходимых продуктов. С остальным он справляется сам, ведь ходить в магазин они учились, участвуя в сюжетно-ролевых играх.

В столовой всем классом дети готовят бутерброды и чай. Кто-то режет колбасу и хлеб, кто-то вытирает со стола, а кто-то моет посуду, в зависимости от своих возможностей.

– Не каждый из них сможет в будущем полностью обслуживать себя. Если у ребенка почти не двигаются руки, то для него большое достижение за годы учебы научиться подносить их к струе воды. Но есть в моей группе девочки, такие, как Оля Иванова, Юля Немирова, Ира Зуева, которые умеют ровно строчить, стирать небольшие вещи, полоскать, сушить и гладить. Алла Фомина по моей просьбе иногда следит за неспокойными “бегунками”. А Алеша Барышкин и Артем Геносян копают и рыхлят землю, сажают и пилят. Правда, учить их этому нужно намного дольше и терпеливее, чем обычных детей. И они бывают очень благодарны, когда с ними общаются по-человечески.

В прошлом году у Риммы Егоровны был первый выпуск:

– Я прикипела к ним душой. Когда они уходили, было больно до слез. Так много сил было положено, и вот все опять разошлись по домам. Они же все забудут!

– О том, куда пойдут наши дети после восемнадцати, мы начали думать с самого начала создания центра, – рассказывает директор ЛПЦ Андрей Царев. – Ведь трудоустроить их на предприятия нереально. Мы мечтали создать трудовые мастерские, как в Западной Европе. И наконец такое учреждение “Специальные социально защищенные интеграционные мастерские для инвалидов” придумано. Мы планируем зарегистрировать его в самое ближайшее время.

В мастерских будут созданы рабочие места для выпускников ЛПЦ, школы для детей с нарушениями опорно-двигательной системы Пскова и филиала 1-й специальной коррекционной школы для детей со средней и глубокой степенью умственной отсталости. Здесь будет обеспечена занятость этих подростков в тепличном хозяйстве, столярном производстве, ремонтно-строительных работах и бытовых услугах (швейная мастерская, прачечная, кухня). По концепции в мастерских должны работать и здоровые люди, но число инвалидов составит не менее 51 процента.

Не каждый работник с проблемами сможет вести активную трудовую деятельность. Для них это будет прежде всего занятостью, социально-трудовой адаптацией, соучастием, жизнью не в изоляции, а в обществе. И частичную работу, такую, например, как уход за растениями, они тоже смогут выполнять.

Если с регистрацией учреждения не возникнет проблем, то уже в июле начнутся ремонтно-строительные работы по обустройству одного из помещений. В сентябре к работе подключатся инвалиды, и через год некоторые направления мастерских начнут функционировать.

Содержание и методы обучения в центре строятся на основе опыта работы школы “Рурталь” г. Хайнсберг-Обербрух. Но учителя разрабатывают и собственные программы по работе с глубоко умственно отсталыми и имеющими множественные нарушения детьми. Первый сборник уже выпущен и подарен всем участникам конференции. Дай Бог, чтобы этот опыт дал ростки и в других регионах России.

В Пскове же при 1-й специальной коррекционной школе для детей с умственной отсталостью (упомянутой выше) два года назад открылся филиал для детей с глубокими умственными нарушениями. Сегодня в нем обучаются 22 ребенка с тяжелой степенью олигофрении.

Благодаря активности ЛПЦ, факультета коррекционной педагогики Псковского пединститута и западных коллег в городе начала работать программа ТЕМПУС. В ее рамках создан центр развития детей с множественными нарушениями от рождения до поступления в ЛПЦ – “Призма”.

Такая концепция непрерывного образования и социализации, реализованная в Пскове, – наверняка мечта каждого родителя, имеющего “тяжелого” сына или дочь. И тем не менее члены московской родительской ассоциации “Даун-синдром” борются за большее. Они требуют полной интеграции своих детей в общеобразовательные школы и закрытия специальных. Это чем-то похоже на требование мира во всем мире – великая и утопичная мечта.

Обратимся к опыту других стран. Как обстоят дела с интеграцией, например, в Германии? С этим вопросом я подошла к директору школы “Рурталь” Бернду Шлебергеру.

– В нашей стране дети с глубокими умственными нарушениями имеют возможность обучаться в интегрированных детских садах и начальной школе. А вот со средним звеном проблемы. Пока из интеграционной начальной школы наши дети попадают в специальную, а затем учатся и работают в мастерских.

– Как вы относитесь к идее закрытия всех специальных школ?

– Такой опыт есть в Италии. Там нет специальных школ, но в обычных квалифицированную помощь могут получить далеко не все дети с нарушениями. Эту идею нужно держать в голове. Но чтобы подготовить общество к интеграции, надо идти маленькими шажками.

Эти шажки уже совершают и школа “Рурталь”, и псковский ЛПЦ. Их дети не сидят в четырех стенах. Они участвуют в летних и зимних лагерях, велоэстафетах и даже международных обменах – в общем, живут полноценной жизнью.

Узнав о цели моей командировки, одна из моих коллег спросила: “Неужели ты считаешь, что стоит тратить столько сил, чтобы за год научить ребенка говорить всего лишь три буквы? И нужно ли оставлять этих детей жить, если они ничего не смогут произвести?” “Производство материального – очень важно, – ответила я. – Но не всех людей нужно рассматривать как инструмент для создания общественно значимых благ”.

Спросите у родителей этих детей, хотят ли они отказаться от своих малышей? Хотят ли они видеть их беспомощными и несчастными? И не мечтают ли они, как и другие родители, чтобы их мальчики и девочки ходили в детский сад, школу и были как все?

На конференции я встретила женщину, у которой третий сын родился дауном. Настоящим откровением стало ее признание: “Я, наверное, даже счастлива, что у меня такой ребенок. Я поняла, что нужно помогать другим детям, и рада, что мои мальчишки приняли и полюбили его. А ведь сегодняшние дети очень жестоки…”.

– Как правильно относиться к детям с проблемами? – спросила я Андрея Царева. – Помогать? Защищать? Жалеть? Любить?

– Любить, но как и всех других людей. Обязательно уважать. И помогать им становиться более независимыми, равными не в юридическом, а в человеческом смысле.

В последний день конференции на сцену поднялась 20-летняя Оля из Санкт-Петербурга. Имея синдром Дауна, она приехала на конференцию поблагодарить всех собравшихся за их причастность к проблеме детей с множественными нарушениями. Проходя после выступления между рядами, она говорила приветствовавшим ее людям: “Вы делаете святое дело. Спасибо вам!”

На первое место Светлана всегда ставила ум. Она подсмеивалась над дурашливыми сокурсниками и считала не достойным человека глупость. И вот ее – закончившую два института – судьба наградила ребенком. На первом году жизни оказалось, что у него поврежден ум. “Я считаю, что это испытание послал мне Бог за то, что я ценила в жизни совсем не то…”

Сегодня среди инвалидов около 15 процентов людей с глубокими нарушениями интеллекта. Нынешнее Министерство образования борется за то, чтобы учреждения соцзащиты, в которых находятся такие дети, были переданы в его ведомство.

Ольга БИГИЛЬДИНСКАЯ

P.S.

Конференция была организована ГУО Псковской области и Управлением специального образования МО РФ.