Спасение утопающих

Прежде, чем соваться в воду, нужно узнать про ее броды

…Во Франции, колдуя возле костра, я нечаянно опрокинул крышку от котелка, в которой жарилось сало, и очень чувствительно ошпарил палец. Тут же приложил к нему какую-то травку. Но это не спасло. На следующий день место ожога вспучилось, и образовался синюшный пузырь. Случилось это во Франции. В Арле (южный Прованс) я сунулся в ближайшую фармацию, то бишь аптеку, с просьбой о помощи. Тут же, как всегда, обозначил словесно и свою страну: Украина. Именно это и расслышала пожилая француженка, стоявшая у прилавка. «Ну и что, что Украина, зато я первая», – сказала она, оттесняя меня. Я понял, что влез без очереди, извинился («Пардон, мадам») и стал покорно ждать. Наконец меня попросили размотать палец (мадам тоже приняла в этом деятельное участие). Однако, увидев рану, продавщица замахала руками: «Хоспитал! Хоспитал!»

Пришлось искать госпиталь. Он оказался за городом – помпезное здание на горе. Тут, наверное, и мертвых на ноги ставят. В прохладном обширном зале на первом этаже я сунул палец в какое-то окошечко и произнес только одно слов: «Хелп». Эта просьба о помощи на английском языке давно стала международной. Сначала мне предложили заполнить какую-то анкету. Потом попросили… бумагу. Я долго не мог понять, что это такое (если славянин у славянина просит бумагу, то…), оказалось, паспорт. Его изучали тщательнее, чем на таможне. После этого я стал расписываться под разными документами. Длилось это минут десять. Я посмотрел на свой бедный палец и подумал: сколько ж евро у меня сдерут за его лечение? Ну, возможно, смилостивятся и не сразу заставят оплатить, а пришлют счет на Украину. Зря, конечно, я паспорт показал, лучше бы бомжем прикинулся… Ну да ладно, решил, пройду процедуру до конца. Медсестра, наконец, с чувством хорошо, а главное – правильно, выполненной работы натянуто улыбнулась и сказала: «Ждите». Я оглянулся на холл, заполненный людьми, и спросил: «Сколько?» Француженка стерла с лица улыбку, как привыкла стирать губную помаду: «Не знаю. Ждите. Вас вызовут». Это и было концом истории. Я еще раз оглядел толпу покорно ждущих вызова, рефлекторно развернулся и направился к выходу, где меня ждал мой верный железный конь. В моей стране «вызывают» не для того, чтобы сообщить приятную новость. На окраине городка я еще раз заехал в одну фармацию, где милая миниатюрная француженка снабдила нежнейшим, пропитанным каким-то антисептиком бинтом. В тот же день вечером, продезинфицировав на костре кончик ножа, я вскрыл пузырь и аккуратно забинтовал место ожога. С телесной раной справился, душевную же вылечила кружка прохладного красного вина.

Спасение утопающих – дело не только рук, но и мозгов самих утопающих. Конечно, лучше, прежде чем соваться в воду, узнать все про ее броды, но коль уж оступился и тебя понесло течение, сумей справиться с ним сам. Можно отдаться на его волю и помощь небес. Иногда помогает (недаром небесного заступника назвали Спасителем). И все же, на Бога надейся, а сам не плошай, или в другом варианте, как говорили мои предки-запорожцы, Богу молись, а до берега гребись. Не плошай ни при каких обстоятельствах, гребись из последних сил, хоть сам себя за волосы тащи из болота, но не мешкая действуй, проявляй сноровку и характер, вырывай себя из объятий судьбы-злодейки. Встряхни свою ослабленную цивилизационными благами волю, возбуди в себе полузабытый первобытный инстинкт борьбы, выживания, вырви из груди душераздирающий крик, только не о помощи, а победный клич. Только так можно спастись. Это золотое правило всякого путешествия, в котором часто попадаешь в ситуацию, когда ждать помощи не от кого и неоткуда, надежда только на себя. Особенно когда в путь пускаешься один. Полезный, кстати, опыт. В группе тебя подстраховывает спутник, напарник по связке. Это тоже золотое правило. И ты знаешь об этом, крепко держишь в памяти и, случается, в трудной, но не критической ситуации позволяешь себе отвлечься созерцанием какого-нибудь природного дива, расслабиться, погрузить себя в мечту. Не исключено, что в этот момент твой спутник может поступить так же. Имеет полное право. Вот тут вас и может подстеречь критический случай, накрыть беда, в которой вам обоим не поздоровится. Преодолевая же дорогу в одиночку, ты, надеясь исключительно на свои силы, знания и умения, максимально сосредоточен и мобилизован, вооружен постоянной готовностью лицом к лицу встретить опасность. И избежать ее. Или одолеть. Она минует, но не позабудется (непременно это случится!), и ты продолжишь путь и в конце концов вернешься домой. Однако и там спасение, первая помощь себе и другим – это прежде всего твои личные усилия и качества, твои умения, сила и энергия, твой жизненный опыт «самости». В том числе и опыт, приобретенный в дороге.

…А знаете, чем закончился тот эпизод с французским «хоспиталом»? Где-то через месяц после возвращения домой я получил конверт из Франции с красивой маркой. Запомнился караван верблюдов на ней, бредущий по пустыне в ночи под яркой звездой. Ее я сразу, чуть пропарив над чайником (так в детстве поступал), аккуратно отлепил, решив, что обрадую друга-коллекционера. Подумал, что и плотный конверт для чего-нибудь пригодится. Потом я осторожно надрезал краешек послания, из которого тут же выпорхнула какая-то казенная бумажка, испещренная четкими ровными приятными для глаза печатными строчками. На вполне вразумительном для меня английском языке конкретному адресату (то есть мне) сообщалось, что он (то есть я) должен уплатить за медицинские услуги двадцать пять евро. Мне тут же захотелось ответить, что все наоборот: двадцать пять евро французское государство должно заплатить мне, так как я избавил его от нужды оказания мне медицинской услуги. Но, понятно, я не сделал этого. Пусть за Францией останется должок. Приятная мысль. Письмо выбросил в мусорную корзину, марку отложил, а конверт оказался удобной емкостью для бутерброда. И, спасаясь от городской квартирной маеты и домашней скуки, отправился на рыбалку. Очень надеясь, что там, на реке, мне спасать никого не придется. Даже себя.

Владимир СУПРУНЕНКО