Школа

Лучшими учителями школы и самыми моими любимыми стали люди строгие. Так уж сложилось.

Вот математик Николай Иванович Дроздов. Пожилой человек, фронтовик. Он ходил с палочкой, говорил медленно, немного “окая” и растягивая слова. Его уважали и боялись. Николай Иванович, как учитель-ас работал только в старших классах. Большая часть наших выпускников, даже те, кто имел по математике тройки, спокойно поступала в вузы. Мне математика не давалась. Впрочем, до 9-го класса я получала четверки – и потому, что была очень старательной, и потому, что по остальным предметам сплошь стояли хорошие отметки, а портить процент успеваемости нашему классному руководителю не хотелось. У Николая Ивановича большинство прежних хорошистов съехало на тройки, и мало кому потом удалось исправить оценку. Пятерки он вообще ставил редко, особенно в полугодиях и в году. У меня, кажется, за два года были лишь три текущих пятерки, я даже помню их – выставленные в дневник красной ручкой. Я билась изо всех сил – толку было мало. Тогда, двадцать лет назад, я очень обижалась на математика, а теперь вполне понимаю преподанный мне урок: “не в свои сани не садись!” Не каждому дано знать математику, и ничего тут не поделаешь. Да и тройка означает “удовлетворительно”. А хорошо я математику действительно не знала.

Зато я была первой ученицей класса по русскому языку и литературе. Лидия Ивановна Нивинская тоже преподавала в основном в старших классах. Когда мы попали к ней в восьмом, повторилась та же ситуация – бывшие хорошисты начали получать тройки и даже двойки. Первую четверть я закончила на четверки, а в конце второй Лидия Ивановна подозвала меня к столу и строго спросила: “Я хочу поставить вам – она всех называла на “вы” – “отлично” и по русскому, и по литературе. Что вы на это скажете?” Помню волну радости и смущения – говорят, я даже покраснела. Но вот выпускное сочинение я растянула и нарушила логику. Чтобы получить итоговую пятерку, нужно было отличиться на устном экзамене. Я хорошо справилась с билетом, а потом Лидия Ивановна попросила меня почитать комиссии свои стихи. Но я растерялась, прочла есенинские… А наша всегдашняя отличница Маринка сделала в сочинении грубую ошибку, и Лидия Ивановна поставила ей “четыре”. Медали ей не дали, и Марина очень обиделась тогда. Позже, уже работая в школе, я видела, как члены экзаменационной комиссии подставляют или убирают нужные запятые. Согласна – иногда нужно помочь какому-нибудь мальчишке-бедолаге: не дать ему остаться на второй год. Но простить принципиальную ошибку девочке, претендующей на медаль, Лидия Ивановна не смогла.

Я благодарна своим строгим учителям за эти уроки. Сама-то я была учительницей очень мягкой. Но это уже совсем другая история.

Наталья САВЕЛЬЕВА