На чтение: ≈ 12 мин.Болгарская ясновидящая Ванга к вящему удовольствию Михалкова предрекла ему долгую жизнь. Да, детский писатель-классик был обласкан еще Сталиным (недоброжелатели зубоскалят: мол, орден Ленина получил за стишок «Светлана», потешив отцовские чувства «вождя народов»), ухитрялся не выпадать из «обоймы» при всех сменах кремлевских декораций, многие годы стоял у кормила литературного министерства – Союза писателей, что само по себе являло неограниченную, почти монаршью власть и немалые номенклатурные привилегии.
Конечно, обиженные были. Возможно, кто-то – несправедливо… Иным вольно теперь сводить с ним публичные счеты…
Время рассудит.
Мне же доподлинно ведомо, как этот резковатый, вспыльчивый, порой невыносимый в общении человек самозабвенно отстаивал интересы пиитов и прозаиков на самых высоких уровнях, вытаскивал безвинных из тюрем, буквально спасал хворых писателей, устраивая их в лучшие – правительственные – клиники и санатории (помог с операцией Зое Ивановне Воскресенской, погибавшей от рака желудка; после хирургического вмешательства в Кремлевской больнице Зоя Ивановна прожила еще почти двадцать лет), неустанно пекся о том, чтобы книжные прилавки, библиотечные полки заполнялись образцами высокохудожественной детской литературы, а не бездарным, конъюнктурным печатным ширпотребом…
Издавна, с ХV века, берет начало род Михалковых. Люди разных сословий: служивые, ратники, бояре, воеводы верой и правдой крепили государство Российское.
В автобиографии «Сам о себе» Сергей Михалков исчерпывающе рассказывает.
Родился он в Москве. Отец – Владимир Александрович – выходец из русского дворянства, безоговорочно принял революцию. Образованный специалист, проявил себя в промышленном птицеводстве, возглавлял Птицеводсоюз. Мать – Ольга Михайловна – сестра милосердия, учительница, после замужества отдавала силы семье, воспитанию трех сыновей.
Старший из братьев – Сергей – с малолетства старался приносить пользу. В подмосковных Жаворонках мальчик-книгоноша ходил по домам, предлагал жителям брошюру отца «Что нужно знать крестьянину-птицеводу».
В Пятигорске, на Северном Кавказе, куда позднее переехала семья, окончил школу второй ступени и пристрастился к сочинительству. В краевой газете «Терек» появилась «Казачья песня» юноши Сергея Михалкова:
Качалась степь осокою,
Гармонь рвала бока…
…Казачка черноокая
Любила казака…
Отец благосклонно отнесся к увлечению сына: в 1930 году отправил Сергея в Москву, чтобы «поставить на ноги». Столичные издания поначалу не публиковали юного Михалкова, и он зарабатывал на хлеб чем придется – был и разнорабочим, и слесарил, отправлялся помощником топографа в геологические экспедиции.
Все же талант и упорство взяли верх. С 1933 года он стал «более или менее часто печататься» (из автобиографии). Стихи появлялись в журналах «Огонек» и «Прожектор», на газетных полосах «Известий» (та самая колыбельная «Светлана»), «Комсомольской правды», «Вечерней Москвы». «Марш эскадрилий» поместила «Правда».
Пафос первых пятилеток питал молодую литературную смену. Насущной потребностью Сергея Михалкова и его собратьев по Литинституту – Симонова, Недогонова, Долматовского, Ошанина – являлось стремление откликнуться на события времени. Оттуда, из тех лет, – михалковские стихи о челюскинцах и папанинцах, пограничниках и пионерах-красногалстучниках. В еще «неокрепшем», по собственному признанию, поэтическом голосе – гнев против наглеющего фашизма:
Чтоб не могли в твоем краю
Орудовать враги,
Будь зорче!
Родину свою,
Как око, береги!
Вдохновенный дар Сергея Михалкова особенно ярко и доходчиво проявился в произведениях для детей. Становлению мастерства споспешествовали дружба с известным детским писателем Львом Абрамовичем Кассилем, общение с руководителем Союза писателей Александром Александровичем Фадеевым, вдумчивое следование советам корифеев – Самуила Яковлевича Маршака и Корнея Ивановича Чуковского. Им, разглядевшим и ободрявшим его дарование, Михалков считает себя обязанным «на всю жизнь».
В чем секрет искусства, адресованного детям? Не каждому дано понять растущего человека, выявить способности малыша, доброжелательно, весело направить увлечение в нужное созидательное русло.
Поэт убедился: читателя-ребенка увлекают живое воображение, игра, лишенная скучной назидательности беседа на равных.
Я хожу по городу,
длинный и худой,
Неуравновешенный,
очень молодой.
Ростом удивленные,
среди бела дня
Мальчики и девочки
смотрят на меня.
(Из записи в «Чукоккале» – альбоме Корнея Чуковского)
«Детская непосредственность» Михалкова принесла плоды. Иные строки обрели магическую популярность, словно бытовали испокон веков: «Мамы разные нужны, мамы всякие важны»; «Мы с приятелем вдвоем замечательно живем»; «Я прививки не боюсь, если надо – уколюсь!»
Крылатых михалковских присловий не счесть. Алексей Николаевич Толстой как-то сказал Михалкову:
– Тебе лучше всего удаются стихи, в которых ты идешь от фольклора, от народного юмора. Не начать ли тебе писать басни?
Совет мастера пошел впрок. Сергей Владимирович освоил новую жанровую дорогу. Следуя школе великого Ивана Крылова, старался придать басне многогранность, присматривался к тому, что волнует людей, находил сюжеты – услышанный разговор, встреча в дороге, болтовня на охоте, письма…
Басни переводили на Украине, в Армении, Белоруссии, иллюстрированная книжечка увидела свет в Тегеране, были публикации в Германии, Японии…
Успех несомненный.
Вспоминал старейший редактор «Детгиза» Борис Исаакович Камир: «Давным-давно я был у Сергея Владимировича. Беседовали о том о сем… Вижу – берет со стола книжку, что-то в ней пишет и как бы невзначай протягивает мне.
– Возьми на память, пригодится…
Заглавие: Сергей Михалков, «Лиса, бобер и др.». Рисунок на переплете: рослый бобер в шубе меховой, в руке портфель, поучает крошку-ежика, который нос высунул из игольчатого плаща.
На титуле – мне: «Экземпляр басен авторский, уникальный», подпись и дата – 21.8.61. В сборнике – 112 иносказаний, кратких, поучительных.
Раскрыл – обомлел.
Обороты обложки, в начале и в конце, заполнены авторскими «заготовками» – скоропись фиолетовыми чернилами с прочерками, исправлениями, обрывками слов. Свидетельства раздумий пищущего».
Вот отдельные записи:
«Авторитет подобен загару:
его нужно все время поддерживать…»
«…Оратор выступал без бумажки, все бумажки он давно выучил наизусть…»
«- Ну, этот такой… этот не проплеснет!
Про одного ловкача».
…Телефонный звонок в семь утра. Война!
Михалков ринулся на вокзал и первым же поездом – из Риги в Москву. Предписание Главполитуправления: отныне он военный корреспондент газеты Южного фронта «Во славу Родины».
Во время налета вражеской авиации на Одессу контужен и после госпиталя, едва окрепнув, получил назначение в газету Военно-воздушных сил Красной Армии «Сталинский сокол», где прослужил до последнего дня сражений.
Писал о том, что видел собственными глазами. Душой не кривил. Готовил и пропагандистские материалы, и заметки с поля боя, и стихи, и статьи.
Пилоты Северо-Западного фронта, вылетая на боевые задания, загружали борты самолетов пачками листовок с пламенными михалковскими воззваниями: «Ты победишь!», «Не быть России покоренной!».
Войну завершал в звании полковника. Именно в ту пору родилась идея текста Гимна Советского Союза.
В ночь под новый, 1944, год радио впервые исполнило главную песню государства – музыка профессора Александрова, стихи Михалкова и Эль-Регистана.
Ныне над страной звучит Гимн России – стихи Михалкова, музыкальная основа, как и прежде, Александра Александрова.
Россия – священная
наша держава!
Россия – любимая наша
страна!
Могучая воля, великая слава –
Твое достоянье на все
времена.
Далеко позади годы Великой Отечественной войны. Приходя к Вечному огню у Кремлевской стены, мы с волнением читаем слова, высеченные на могильном камне Неизвестного солдата:
Имя твое неизвестно,
Подвиг твой бессмертен.
Речение это – порыв Михалкова.
Поэт, прозаик, драматург, сатирик, сказочник и баснописец, видный общественный деятель, Герой Социалистического Труда, действительный член Академии педагогических наук, лауреат Ленинской и Государственных премий – это все он, Сергей Владимирович Михалков.
«Дядя Степа» – по имени героя прославленной михалковской сказки-были…
Вспоминаю, как в августе девяносто первого рьяные телевизионные интервьюеры атаковали Никиту Михалкова вопросами об отношении кинорежиссера к отцу, «поддержавшему» ГКЧП.
Никита Сергеевич щурился недобро:
– Павлика Морозова из меня хотите сделать? Не сделаете из меня Павлика Морозова…
…Для многих из нас детство началось с Сергея Владимировича Михалкова. Его будут читать и наши правнуки.
Выбор читателей
Комментарии