Рука времени сглаживает горы. В делах следует заботиться о том, чтобы их не упускать

Ханты-Мансийский автономный округ – Югра – один из крупнейших нефтедобывающих регионов мира. И хотя, возможно, рекламный образ шахтера, чья лучезарная улыбка особенно ослепляет белизной из-за въевшейся в кожу сажи, уступил сегодня место в воображении рафинированному олигарху на джипе, но дыхание Севера при упоминании о берегах Оби и Иртыша заставляет зябко поежиться неизменно. Наиболее крупные запасы нефти и газа обнаружены в Самотлорском, Федоровском, Мамонтовском, Приобском месторождениях. Помимо этих полезных ископаемых в округе добываются россыпное золото, жильный кварц и коллекционное сырье. Открыты месторождения бурого и каменного угля. Обнаружены залежи железных руд, меди, цинка, свинца, ниобия, тантала, проявления бокситов. Находятся в стадии подготовки к разработке месторождения декоративного камня, кирпично-керамзитовых глин, песков строительных. Казалось бы, на одном только поприще добычи из недр Земли ее драгоценных запасов могут найти работу миллионы людей. А ведь важно еще и качество подготовки специалистов. Заместитель председателя правительства Ханты-Мансийского автономного округа – Югры Алексей МАЙОРОВ определяет место системы профессионального образования Югры в удовлетворении потребностей рынка труда грамотными кадрами.

– Алексей Николаевич, как в округе формируется рынок образовательных услуг?

– Рынок образовательных услуг в целом сформирован. Сегодня в округе достаточное количество мест для того, чтобы обеспечить потребности населения в профессиональном образовании, но, к сожалению, пока не потребности экономики. Если мы посмотрим на списки безработных и тех, кто требуется работодателю, то они во многом совпадают. Это проблема в том числе и качества подготовки кадров, их соответствия рынку труда. Есть несколько способов определить, кто требуется сегодня региону. Можно отталкиваться от существующих рабочих мест, мол, достигнута такая-то ситуация равновесия и под нее необходимо столько-то квалифицированных кадров. Формируются контрольные цифры приема. Одни образовательные учреждения заявляют, каких специалистов готовы подготовить, другие определяют свои направления деятельности. Предложения учреждений разбиваются по профессиям, и на этой основе готовится соответствующий распорядительный акт. Это касается НПО и СПО. Особенность нашего региона еще и в том, что и высшее профессиональное образование у нас в основном региональное.

Решение о том, что надо переходить на государственное задание, сложилось на уровне правительства автономного округа. Подход изменился в корне. Но что значит «определить потребность рынка труда»? Например, есть крупный инфраструктурный проект «Урал промышленный – Урал полярный». Про него неоднократно говорили и Путин, и Медведев. Предполагается, что возникнет много рабочих мест, необходимы будут специалисты для добычи рудных полезных ископаемых, строительства железной дороги. Но для реализации кадрового обеспечения системе образования надо, как минимум, семь лет: два года на подготовку программы и пять лет для обучения в вузе. Сложность в том, что никто не подскажет, каких именно специалистов надо готовить. И в какие сроки должны быть подготовлены специалисты, которых ждет не определенное рабочее место, а лишь перспектива занятости в этом проекте, непонятно.

– Это на самом деле тяжело – готовить тех, кто понадобится только через пять лет…

– Работодатель тоже не намерен ждать пять лет, когда наконец система образования выпестует ему знатока того дела, на которое наметилась вакансия. Он будет его искать и привлекать оттуда, где обнаружит. Поэтому важно выстроить такую взаимосвязь между подготовкой и востребованностью, которая сможет реагировать на изменения мобильно.

– То есть студент застрахован от риска, что по окончании курса он окажется безработным?

– Такая вероятность всегда есть. Ведь трудоустройство сложный процесс – это договор между работодателем и работником, кому-то зарплата покажется маловатой, кому-то знания и умения работника – неадекватными, однако минимизировать риски вполне возможно. Для этого продумали собственную программу и определили обеспечение комплексной модернизации системы образования автономного округа как приоритетное направление и важное условие социально-экономического развития региона. И институционально оформили свою разработку – создали Центр изучения рынка труда. Это отдельная структура по всестороннему исследованию спроса. На основе различных источников в округе сформирована потребность в кадрах до 2025 года, дальше будут уточняться детали, учитываться изменения. В качестве основы для стратегического плана здесь используются сложившийся баланс между производством и учебными заведениями, мнения работодателей (проводится широкомасштабное исследование их потребностей) и данные служб занятости. По информации, почерпнутой из этих трех источников, методом математического моделирования проектируется потребность рынка труда.

– А как эта потребность может быть удовлетворена?

– Поиск ответа на данный вопрос – это уже второй шаг такой работы. Он заключается в разработке баланса обеспечения кадрами этого прогноза. Напомню, что, кроме окружной системы образования, обеспечение кадрами проходит в федеральном вузе (ЮГУ), в филиалах вузов, расположенных на территории округа, в вузах, расположенных за пределами округа, наконец, часть кадров хозяйствующие субъекты готовят сами, а часть потребности покрывается за счет привлечения специалистов из других регионов. После того как будет выстроен этот баланс, можно формировать заказ для окружных учреждений, вот он-то и будет тем документом, который сориентирует систему образования на рынок труда.

Если учесть, что мы сделали норматив подушевого финансирования, то приходим к очень интересной схеме, когда заказ, зная стоимость его осуществления, можно разместить где угодно. Регионам нужно абсолютно конкретное количество железнодорожников или речников, больше существующих мест людей не наберешь. А подготовка специалиста дорогая. И тем не менее мастера того или иного профиля требуются. Есть два варианта, как обучить уникальному ремеслу. Например, можно отправить человека учиться в другой регион.

– Есть ли гарантии, что, влюбившись и женившись там, он вернется домой?

– Их нет. По таким договорам на сегодняшний день 28 процентов возврата! Здесь мы, зная «подушевку», можем заказать, например, в филиалах специальную подготовку. Конкурсный порядок распределения заказа – это, конечно, мечта. Но к этому мы идем.

– Каков же выход?

– Выглядит эта схема так. Региону, например, нужны операторы ЭВМ. Мы утверждаем заказ на несколько человек, немного. Остальных студентов учебное заведение добирает самостоятельно – приходят учиться те, кто испытывает потребность в приобретении таких знаний либо для себя лично, либо из-за повышения своего рейтинга в глазах работодателя. Оказалось, это вполне эффективно. Мы даем заказ на полгруппы, а то и на треть, остальные приходят по собственному почину. Таким образом, мы объединяем усилия государства и, если есть, платежеспособный спрос. Государству не надо платить, люди сами идут. Они готовы платить деньги сами.

– Но есть направления, где подготовка очень дорогая, да, может, пока и желания нет, из-за сильно упавшего, к сожалению, престижа каких-нибудь сложных инженерных специальностей. Как быть в таком случае?

– У нас есть возможность на такой маневр с деньгами, чтобы поддержать именно те профессии, которые в большей степени нужны рынку.

Таким образом, мы простроили такую схему, которая позволяет с использованием подушевого финансирования решить проблему ориентации подготовки специалистов на потребности рынка труда.

Возникает еще одна проблема – это наша возможность влиять на подготовку в федеральных учреждениях профессионального образования. У нас на территории округа один федеральный вуз. А если их несколько? А у региона нет возможности влиять на его деятельность, поэтому непонятно, как координировать подготовку кадров и ориентацию ее на региональный рынок.

– Все ли ваши действия зависят от спроса на рынке?

– Соотношение системы образования и рынка труда нужно рассматривать в двух аспектах. Первый – это соответствие профессий или направлений подготовки. Мы преимущественно про это говорили. Второй аспект связан с качеством подготовки специалистов, и этот вопрос сложнее. В данном случае мы не получим опережающего эффекта в образовании, если будем лишь идти за потребностями рынка труда. Необходимо формировать систему по-новому, по-другому. Я начал с того, что сказал, что, когда система образования ориентируется на рынок труда, это хорошо. Оказывается, это не всегда так. На реальном российском производстве, как правило, используются устаревшие технологии, да и в любом другом месте всегда есть временной разрыв между наличием новых технологий и внедрением их в реальное производство. В случае жесткой ориентации на требования работодателей эти требования, если они основаны на реалиях имеющегося производства, будут устаревшими. Сами требования рынка труда к образованию носят устаревший характер. А мы хотим, чтобы выпускники образовательных учреждений владели передовыми технологиями. Так появляется вторая задача для Центра изучения рынка труда – он должен следить за тем, какие появляются новые технологии. И соответственно информировать вузы о направлениях развития, чтобы они изучили новинки даже тогда, пока они еще не пришли в промышленность. Я недаром сейчас делаю акцент именно на высшие профессиональные школы – отсюда ко всему прочему должна пойти мощная научная составляющая. Следует понимать, что новые технологии – это не только современная техника, это новые способы разработок. Взять, к примеру, нанотехнологии. Они только пробивают путь в промышленность, а готовить специалистов со знанием этих технологий в целом спектре профессий – от нефтедобычи до медицины – уже нужно.

– Учреждения профобразования успевают реагировать на прогресс?

– Подушевое финансирование выявило интересный феномен. Формируется спрос округа: нужно столько-то таких специалистов, столько-то таких. Кто возьмется? «Мы», – отвечает какое-то учреждение профессионального образования. «Хорошо, вот вам деньги на разработку программ и деньги на оборудование». Но проект охватывает все годы учебы. Мы переходим в режим планирования не годичный, а на три года. А мы уже говорили об этом, технологии меняются очень быстро. Следовательно, запускается не только учебный процесс, но и механизм по обновлению этой специальности.

– Вы не раз отмечали, что у правительства региона существуют планы по укреплению качества профессионального образования. Сейчас обрисовали схему вовлечения учебных площадок в процесс экономического развития региона. Это попытка пойти друг другу навстречу?

– Считаем, что, перейдя от государственного заказа к госзаданию и конкурсному порядку распределения специалистов, мы перестанем выпускать в свет невостребованных профессионалов, а начнем готовить нужных как по качеству, так и по направлениям подготовки.

Но всегда нужно помнить и о том, что задача образования не только в удовлетворении потребности производства и социальной сферы, но и потребностей граждан, семей, отдельных лиц в получении новых знаний, овладении той или иной профессией.