Размышляя на карантине

Продолжение. Начало в №35-48

Чудо. Ошибки. Парадоксы. Случай. Это все – нечто выходящее за ровную линию, за привычное, изъезженное, вроде бы абсолютно нормальное. Но все это и связано с открытиями, ведет к ним. Все это имеет самое непосредственное отношение к школе, образованию. Большой коллектив деятелей образования разных стран разрабатывает сейчас модель образования XXI века. Принимают в этой работе участие и наши педагоги. Вкратце суть этой модели в четырех «к»: коммуникация, креативность, критическое мышление, работа в команде.

Весь вопрос в том, готова ли школа к этому. Вот что я прочел 31 июля 2018 года в «Учительской газете»: «В феврале – апреле 2018 года в рамка проекта УКНГ («Универсальные компетентности: новая грамотность») проведен масштабный опрос учителей и родителей (450 учителей из 85 регионов РФ, 3500 родителей из Москвы и Московской области), который показал: школьные учителя не включают задачу развития универсальной компетентности в число своих приоритетов; родители ждут от школы хороших знаний по основным предметам, но не ждут, что школа должна научить применять эти знания для решения практических задач.

Более 80% учителей считают, что роль школы – передать хорошо предметные знания, а мягкие навыки – ответственность семьи и самого ребенка, реже – сектора дополнительного образования. Только 29% учителей считают важной для себя задачей научить школьников навыкам самостоятельной работы, сотрудничества.

Более трети (37%) учителей воспринимают креативность в терминах «дано – не дано» как врожденный талант, который невозможно развивать упражнениями, причем среди молодых учителей такая точка зрения более распространена. Не более трети родителей связывают возможности развития креативного мышления и коммуникативных навыков со школой, менее 10% считают, что школа поможет научить учиться».

Что касается литературы, то все те четыре «к», о которых мы говорили, образуют обязательную составную часть ее сути как школьного предмета. Но анализ шестидесятилетнего проведения экзаменов по литературе показывает, что именно экзамены по литературе сохраняют свои консервативные тенденции.

Среди формулировок тем сочинений по литературе постоянно встречаются формулировки, в которых уже сказано о том, что и как ученик должен написать. Часто для сочинений предлагаются работы, требующие огромного охвата фактического материала: все про пьесу «На дне», все про роман «Преступление и наказание», все про роман «Мастер и Маргарита»; естественно, что при этом ученик может только воспроизвести выученное, совершенно не касаясь своего личного отношения к этим произведениям.

Учеников постоянно карают за то, что они пишут о своем понимании прочитанного, о своей точке зрения. Учеников заставляют писать об официальных точках зрения на произведения вопреки их собственному пониманию.

В ЕГЭ по литературе преобладают задания на воспроизведение заранее выученного формализованного материала. Многие произведения, о которых выпускники пишут на экзаменах (входящие в школьную программу), частью учеников так и остаются не прочитанными.

На экзаменах не проверяется способность самостоятельно прочесть и понять какой-либо фрагмент из художественного произведения. Часто собственные слова ученика, особенности его личного языка и стиля засчитываются за стилистические ошибки.

Экзамен по литературе рассматривается как один из предметов школьного курса, на которых прежде всего, а то и только требуется показать знание учебного материала. Совершенно не учитывается, что литература – это вид искусства.

Я хорошо знаю, как проходят экзамены при поступлении в театральные школы, институт кинематографии, художественные высшие учебные заведения, архитектурный институт, консерваторию, на факультет журналистики, в вузы физкультуры и спорта, литературный институт имени А.М.Горького.

Там проверяют не знание школьного курса, а способность и возможность учиться избранной творческой профессии. ЕГЭ проверяет возможность поступить в то или иное учебное заведение, а не главное – способность учиться в нем. Даже при поступлении на филологический факультет Московского университета нужно написать традиционное сочинение по литературе.

В официальном издании пособия по подготовке к ЕГЭ по литературе 2020 года сказано: «Проект с участием разработчиков КИМов ЕГЭ. Пособие прошло научно-методическую оценку ГБНУ ФИПИ. Принципы отбора содержания и разработки структуры КИМов ЕГЭ по литературе соответствуют цели получения объективных и достоверных сведений о готовности выпускников к продолжению образования в учреждениях среднего специального и высшего образования гуманитарной направленности».

На самом деле никаких объективных и достоверных сведений о готовности к высшему гуманитарному образованию этот экзамен не дает. К получению профессии учителя литературы – тем более. Но одно абсолютно – именно такой экзамен гарантирует поступление на филологические факультеты университетов и пединститутов.

Вы, конечно, понимаете, что при поступлении в консерваторию у абитуриента не спрашивают, что такое до, ре, ми, фа, соль, ля, си. А вот будущего гуманитария на экзамене просят узнать эпитет, сравнение, назвать созвучие на конце строки рифмой, описание природы – пейзажем, а описание внешнего вида человека – портретом… И к тому же уметь кратко пересказать чужие мысли о литературных произведениях.

Тут нужно уточнить два термина. Впервые я это сделал в статье, опубликованной в 8‑м номере журнала «Знамя» в 2013 году, она называлась «Результат и качество». Сразу оговорю одно важное обстоятельство: там, в журнале, я говорил о школе вообще, сейчас – только о своем предмете, литературе.

В последние годы ключевым словом для школы стало слово результат. Вот известный учитель предлагает свои занятия: «Мы работаем на результат». Вот я нахожу материалы одной из аттестаций. Там много критериев. Важнейший: «Качество оценки обучающихся по результатам итоговой аттестации квалификации учителя в форме ЕГЭ.

Количество учащихся, обучающихся, показывающих результаты на уровне или выше среди городских результатов». Вот директор преуспевающей школы рапортует на страницах газеты: «В этом году из 83 выпускников нашей школы 73 набрали на ЕГЭ по трем предметам больше 220 баллов. Это отличный результат!»

Как вы знаете, всюду здесь этот самый результат выражается в конкретных цифрах. Но всегда ли точные цифры говорят о качестве работы школы, учителя? Для преподавания литературы – крайне редко. Рассмотрим две проблемы. Еще в 2012 году журнал «Вопросы образования» в 1‑м номере опубликовал статьи И.А.Прахова и М.М.Юдкевича «Влияние доходов домохозяйств на результаты ЕГЭ».

На точных цифрах здесь было показано, что результаты детей из обеспеченных семей выше, чем из необеспеченных. Более того: цифры доказывают на обширном материале их преимущества при поступлении в вуз, особенно так называемый селективный. И проявляется это в том, что у обеспеченных семей куда больше возможностей в подборе и оплате репетиторов.

В том же номере журнала я сослался на известного директора школы Е.Рачевского, который подсчитал, что около 80% учеников, получивших высокие баллы ЕГЭ, занимались с репетиторами. А вот уже в середине июня 2020 года первый заместитель председателя Комитета по народному образованию и науке Государственной Думы О.Н.Смолин заявил, что 70% поступающих в вузы приходят туда после большой подготовительной работы с репетиторами.

Следовательно, цифры результатов школ, учителей далеко не всегда свидетельствуют о качестве работы этих школ и учителей. Прибавочную стоимость в этих результатах составляет вклад репетиторов.

Хотя и здесь диапазон очень велик: от натаскивания на экзамен до работы по развитию учеников. Какова величина этой прибавочной стоимости? Никаких работ на эту тему я не читал. Но слышал, что она доходит до 25 баллов.

Однажды я посмотрел материалы о наших стобалльниках. Кроме немногих, все они шли к своим рекордам вместе с репетиторами. Скажу больше того: нередко именно репетитор, а не учитель, и формирует тот высокий уровень, который приносит результаты его ученику. Потому что он создает ту надстройку, которая повышает уровень, полученный в школе.

Но особенно интересны здесь данные ВШЭ по итогам международного исследования по качеству чтения четвероклассников. Сейчас эти исследования не упоминают, поскольку принято писать и говорить о том, что в начальной школе у нас проблем вообще нет. Но если их нет, почему же, а об этом тоже все время говорят, с 5‑6‑го класса начинается обвал? Итак, по результатам PIRLS в 2006 году наши ребята заняли первое место в мире. Забегая вперед, скажем, что через четыре года они тоже заняли первое.

Высшая школа экономики тогда провела скрупулезное и поразительное исследование. Его результаты изложены в книге «Неожиданная победа. Российские школьники читают лучше других». Она вышла в 2011 году. Цифры я не помню точно, моя задача – показать лишь вектор.

А вот цитирую точно: «Приведенный регрессивный анализ показал, что преимущественный вклад в достижения четвероклассников в PIRLS вносят характеристики семьи, а не школы и класса». Но как об этом узнали? На основании обследования библиотек в семьях всех наших участников. Их разбили на семьи тех, у кого дома 100 и более книг, 75 книг, 50 книг, 25 книг и книг вообще нет. Все эти показатели полностью коррелировали с итогами каждого из наших четвероклассников.

Но главное в другом. Меня поразило толкование слова память в словаре Даля как способности не забывать прошлого и свойство души хранить сознание о былом: «Память внешняя – безотчетное знание наизусть затверженного; память слов, цифр, имен и событий. Память внутренняя – разумное понимание научной связи указанного, усвоение духовных и нравственных истин».

Лев АЙЗЕРМАН

Окончание следует