Работа с чудом

Прогуливаясь по хрустящему гравию парковых дорожек Петергофа, можно услышать интересные вещи. Например, некоторые «знайки», любуясь великолепием фонтанного комплекса заповедника, высказывают самые различные версии относительно его работы. Кто-то утверждает, что прямо на берегу Финского залива сооружен огромный насос, который беспрерывно качает воду для фонтанов. Кто-то подозревает, что мощно и шумно работают подземные насосные станции. Таких небылиц за время своей работы фонтанщики наслушались множество. К сожалению, не все, кто приезжает гулять в Государственный музей-заповедник «Петергоф», интересуются историей его великолепной водоподводящей системы. А в том, что она удивительна и пока еще нигде в мире не повторена, сомнений нет. И, наверное, никто не расскажет об этом лучше, чем самый главный фонтанщик – начальник отдела фонтанов и гидротехнических сооружений ГМЗ «Петергоф» Андрей Геннадьевич БИРЮКОВ. Мы начинаем публиковать цикл статей и открываем новую рубрику «Редкие профессии».

– Андрей Геннадьевич, с чего началась ваша личная история знакомства с Петергофом?
– В Петергоф я приехал в школьном возрасте на экскурсию, и мне, как и всем детям, особенно понравились фонтаны-шутихи, которые внезапно обливают человека водой. Это уже потом я узнал, что на самом деле это вовсе не мы наступаем на камушки и приводим в движение поток воды, а для этого сидит специальный человек, который крутит определенную педаль и таким образом доставляет радость и восторг посетителям. После этой экскурсии я стал приходить в парк и был настолько настойчивым, что даже познакомился с фонтанщиками. Здесь еще работали старые мастера, которые участвовали в восстановлении фонтанной системы после Великой Отечественной войны. Они очень легко шли на контакт, были открытыми, добрыми людьми. Как кто-то из детей просит дать в машине порулить, так я просил разрешить мне покрутить педаль. К счастью, мне не отказывали и, видя мой неподдельный интерес, иногда даже доверяли оставаться одному и «рулить». Мне кажется, мой интерес к фонтанам проистекал из того, что я был в восторге от смеха неожиданно облитых людей. Я радовался и хохотал вместе с ними.
Потом, когда стал постарше, уже приходил в парк подрабатывать. Тогда существовали трудовые отряды, и за работу платили небольшие деньги. Я работал как раз на фонтанах-шутихах. Эта работа не требует специальных профессиональных навыков, и сейчас у меня на такую подработку устраивается много пенсионеров. Они приходят только на сезон – с апреля по октябрь. В этом есть и небольшой игровой момент, ведь почти никто из посетителей не обращает внимания на дедушку или бабушку на скамеечке. А они в нужный момент возьмут и повернут педаль.
Также я когда-то сидел вместе с дедушками и устраивал веселые фонтанные каверзы. Чуть позже начал уже интересоваться серьезными вещами и просил взять меня на главный водозабор. Он у нас начинается у Розового павильона. Отсюда питаются водой Самсониевский и Нептуновский водоводы. Конечно, там было очень интересно. Только представьте: огромные чугунные задвижки, самые большие в парке, которые прекращают ток воды. Они находятся на 2‑3‑метровой глубине. Чтобы создать давление воды, с ними нужно работать огромным ключом, и это могут делать только физически сильные люди. Благодаря своей любознательности я видел истоки работы всей системы, а не то, что люди видят на выходе. Я понимал, что фонтанный комплекс – это не только надземный мир, но и огромная подземная система. Это целые артерии, как у человека, и они проходят по всему парку – либо под землей, либо в специальных гротах. Наверное, это погружение с детства в мир фонтанов и предопределило мой профессиональный путь. Я начал здесь работать, однако в 1990‑е годы, когда было очень тяжело, пришлось уволиться. У меня тогда появилась семья, и прожить на небольшую зарплату было трудно. Я уходил, искал другую работу, но каждый раз уходил с сожалением, потому что это было мое место.
– А когда вернулись обратно?
– В начале 2000‑х годов стала более-менее налаживаться экономическая ситуация в стране, и я опять вернулся на должность фонтанщика. Поскольку я уже знал всю водоподводящую систему, то меня сразу поставили старшим смены на Восточную часть. Поясню, что это значит. Парк условно делится на четыре части: Марлинский участок – это там, где каскад «Золотая гора», Евинский участок, где фонтан «Ева», «Львиный каскад» и Песочный пруд, Центральный участок и Восточный участок. Последний участок самый большой. Его работой я и руководил.
Потом в парке «Александрия» отреставрировали водную систему, шлюзы, мосты. Для чего это сделали? Некоторые люди вполне справедливо задают вопрос: «Фонтаны Петергофа питает родниковая вода, они работают летом, а куда эта родниковая вода идет зимой, когда фонтаны не работают?» Для этого у нас есть два обходных маршрута вокруг парка – один с западной стороны парка, другой с восточной. Основная мощь воды идет через парк «Александрия» и сбрасывается напрямую в Финский залив. Поэтому был организован отдельный сектор, чтобы следить за мостами и шлюзами, чтобы зимой эти сооружения не оледеневали и не замерзали. Если за этим не следить, то при минусовой температуре шлюзы замерзнут и вся вода пойдет через верх. Меня назначили заведующим этим сектором и дали в подчинение команду специалистов. Здесь я поработал четыре года, а затем стал начальником отдела фонтанов и гидротехнических сооружений.
– Когда вы детально ознакомились с водной системой заповедника, что вас поразило?
– Она уникальна. Ни один фонтан в мире не может работать круглый год и круглосуточно.
Если бы нам позволяли климатические условия, мы вообще могли бы не закрывать наши фонтаны. В этом их особенность. Например, в Италии вода в фонтаны идет с горных рек, и это сезонное явление, во Франции работают водонапорные башни, у которых лимит времени, а у нас фонтаны могут работать круглый год и круглые сутки за счет естественных условий. Что это за естественные условия? В этом месте существует перепад высот. Истоки нашего водовода находятся порядка 85‑90 метров над уровнем моря, на Ропшинских высотах. Когда-то здесь была болотистая местность, потому что разливающиеся родники заполняли водой все пространство. Когда Петр I объезжал окрестности, он увидел, что всю эту воду можно собрать. Специально для этого был построен канал по руслу речки Шинкарки. Если посмотреть на карту, то можно увидеть как бы перевернутое дерево, когда отовсюду родники собираются и сходятся в один канал. Сделать верные расчеты царю помогли архитекторы, которые рассчитали, что если канал будет в этом месте, то воды на фонтаны хватит. Только вдумайтесь: все фонтаны Петергофа потребляют 900 литров воды в секунду!
Почему на водоподводящей системе было сделано такое количество водоемов? Дело в том, что они служат конденсаторами. Когда идет много воды, они ее принимают в себя, а когда воды по объективным причинам не хватает, то с этих прудов специальная команда регулирует ее подачу. Фонтанам нужен постоянный уровень подачи воды. Когда мы закрываем фонтаны, то эта команда полностью перекрывает задвижки и пускает воду вокруг. Родниковую воду невозможно остановить, ее можно только регулировать. С тех пор как прорыли канал, вода к нам течет более 200 лет без остановки.
– Андрей Геннадьевич, расскажите, пожалуйста, о своей команде фонтанщиков.
– Фонтанщиков у нас 22 человека, и они обслуживают весь парк. Так как фонтаны работают без выходных, то команда делится пополам – 11 человек в одну смену, 11 человек – в другую. Таким образом, 147 фонтанов обслуживают 11 человек. Все они люди ответственные, но наиболее технически грамотные, конечно, работают на Центральном участке, потому что он самый главный. Эти же специалисты следят за уровнем воды в квадратных прудах, потому что они являются накопителями для фонтанов Нижнего парка. Работа фонтанщиков начинается с 7 утра.
– Как подбираете специалистов?
– В основном это люди, которые когда-то подрабатывали сезонно, однако продемонстрировали интерес и желание работать. Вообще самое главное качество в работнике для меня – это стремление работать именно здесь, на фонтанах. Человеку должно быть важно самому хорошо делать свою работу. С другим отношением мы людей не держим.
– Что бы вы в первую очередь рассказали подросткам, если бы вам представилась такая возможность?
– Прежде всего я бы объяснил, что такое петергофская водоподводящая система. Потому что фонтаны как гидротехническое сооружение видели многие. Это очень красиво, но ведь гораздо интереснее, почему вода бьет именно так. На мой взгляд, нужно рассказывать современной молодежи про великую инженерную мысль, как при строительстве учитывались перепады высот, как уменьшали диаметры труб. Это ведь удивительно. Трубы начинаются с 500‑миллиметровой ширины, а до «Самсона» доходят с 50‑миллиметровой шириной. Это создает огромное давление. За счет этого давления и сужения диаметра труб появляется скорость разгона. Если бы все трубы имели один диа­метр, то потеря скорости была бы огромной.
Еще одна особенность работы фонтанщика заключается в том, что нужно уметь… видеть фонтан. Такие фонтаны, как «Адам» и «Ева», имеют по 16 струй. Специалисту нужно добиться определенного рисунка, чтобы, когда вода падает, она чертила абсолютный круг. Задача фонтанщика – выставить насадки так, чтобы контур струй давал не только абсолютный круг, но и расстояние между струями было одинаковым. Тогда рисунок воды будет идеальным.
Вообще удивительное отличие петергофских фонтанов от других в том, что у большинства фонтанов нет замысла, а здесь есть. Например, у нас есть фонтан «Пирамида», где 505 насадок. Из них можно создавать разные формы. «Пирамида» разделена на 7 секторов, и на каждый сектор идет отдельная струя, поэтому насадки нужно поставить строго вертикально, да еще так, чтобы сохранить ступенчатость. Весной мы целую неделю ровняем «Пирамиду», чтобы она была идеально ровной.