Прямая речь

Как изменит жизнь учителя реализация национального проекта?

Екатерина ФИЛИППОВА, учитель года России-1996:

– Конечно, есть опасение, что подход к определению лучших и достойных премии может быть бюрократическим, потому что истинно творческий учитель, может быть, живет где-нибудь в глубинке, не угоден местной администрации, не известен широкому кругу общественности, а работает отлично, и дети его обожают. Надо коренным образом реформировать систему оплаты труда учителя и национальный проект, может быть, первый значительный шаг (не столько материальный, сколько моральный и политический) к этому. Молодежь в школу можно привлечь хорошей зарплатой, тогда можно было бы устроить конкурс на должность учителя и отобрать действительно достойных людей, хорошо зарекомендовавших себя в студенческие годы, у которых есть желание и возможности, способности для такой работы. Что касается ста тысяч рублей, то получившему их придется трудно, ведь это вызовет зависть коллег: «Ты получил такие деньги, а разве я работаю хуже тебя?!» Но чтобы не вызвать зависти, нужно умно распорядиться этими деньгами. Если бы их дали мне, я бы, конечно, потратила их на самообразование – поехала учиться куда-нибудь на стажировку, возможно, даже во Францию, поскольку преподаю французский язык. Я бы сама смогла оплатить свое обучение, найдя во Франции хорошую школу, не унижаясь перед спонсорами, а может быть, поехала на хорошие курсы в России (сейчас я еду в Ивантеевку на Всероссийский семинар учителей французского языка – участие в таком недельном семинаре стоит 5 тысяч рублей, я плачу их сама, беря из семейного бюджета, для меня это огромная сумма, но там будут проводить семинары и читать лекции лучшие специалисты из Сорбонны, Швейцарии, и для моей работы это так нужно!). Второе, я бы оборудовала себе кабинет современными техническими средствами. Третье – отдохнула: съездила бы в санаторий, потому что уже забыла, что такое «организованный оздоравливающий отдых». Словом, возможностей много, потому что и забот много. Учитель в обществе всегда предстает бедным и униженным. После реализации национального проекта в образовании, уверена, престиж педагога возрастет, станет иным. Скажем, работает скромный сельский учитель, и никто особо на него внимания не обращает. И вдруг станет известно, что его работу отметили 100 тысячами рублей. Зависть пройдет быстро, но у других появится стимул, чтобы самим подтянуться и работать так же хорошо, как он. Но, с другой стороны, все зависит от того, действительно ли 100 тысяч получит человек, пользующийся признанием в профессиональном сообществе, в среде своих коллег, среди родителей, среди учеников. При совестливом подходе для некоторых учителей в глубинке в деревне такая премия станет неожиданностью. Я сейчас езжу вместе с региональным клубом «Учитель года» по глубинке и вижу самородков, которые уже не верят в себя, в свои силы, считают, что никому они не нужны. Мне кажется, в национальном проекте нужно обратить внимание не на известных, раскрученных и признанных, а на тех, кто незаметно делает свое дело, но на которых держится вся система образования. Дойти до них и изменить их жизнь к лучшему.

Игорь КАРАЧЕВЦЕВ, учитель года России-2003:

– Реализация национального проекта в образовании, конечно же, изменит жизнь учителей. Но лишь на тот период, пока у них в руках будут полученные 100 тысяч рублей. Как только они иссякнут, в социальном плане все вернется на круги своя. Эти деньги нужно дать тем, кто прижился в школе, тем, кто имеет опыт. Это многим поможет, чтобы профессионально реализовать себя, хотя распоряжаться этими средствами учителя будут по-разному. Кто-то использует их в личных целях (что очень важно), кто – для профессионального роста. Если эти деньги станут фундаментом для каких-то новаций, опробаций, оборудования своего кабинета техническими средствами, то это наилучшим образом скажется на профессиональном самочувствии учителя. Я сужу по собственному опыту, потому что часть своей премии после победы на Всероссийском конкурсе я потратил на себя (поставил в своем доме стеклопакеты), остальные отдал на нужды школы, и очень этому рад.

Александр ГЛОЗМАН, учитель года России-1997:

– Мне кажется, здесь проблема в том, что деньги достанутся не всем лучшим, тем, кто достиг каких-то результатов, создал свои педагогические системы, у кого есть успешные выпускники, а только 10 тысячам педагогов. Так как средств на всех не хватит, думаю, должны быть объективные критерии, а самое главное, необходимо морально подготовить педагогическую общественность к происходящему, к тому, что твой коллега может получить эти деньги, а ты – нет. Поэтому особенно важно правильное восприятие этой ситуации в педагогических коллективах, чтобы не возникало зависти, каких-то корыстных побуждений. Все должно быть открыто, прозрачно, с применением четких и всем понятных критериев, потому что иначе в жизни отмеченного премией педагога появятся сложности в общении со своими же коллегами. У получившего 100 тысяч рублей на какой-то период улучшится личное благосостояние, он сможет реализовать свои давние мечты. Но усиления мотивации в дальнейшей успешной деятельности учителя, получившего вознаграждение, думаю, не будет, поскольку эти премии по условиям проекта могут быть даны лишь один раз. Иное дело, что, если процесс выдвижения на такие премии будет открытым, понятным, дающим надежду на то, что и другой человек может получить деньги за какие-то конкретные достижения, тогда у многих педагогов возрастет мотивация для хорошей работы. Тогда появится основание говорить об усилении качества педагогической деятельности.

Так что, уверен, президентская инициатива изменит жизнь учителя – он постарается взять на себя больше работы.

Игорь СМИРНОВ, учитель года России-2002:

– Думаю, в жизни учителя, конечно, кое-что изменится. 100 тысяч рублей могут стать основой для улучшения жилищных условий педагогов, для покупки дачного участка или небольшого дачного домика (в регионах это не такие большие затраты, как в столице). Мы об этом не думаем, а на самом деле для жизни и здоровья учителя это так важно, так существенно, потому что обычно учительские семьи живут в очень стесненных условиях.

Михаил НЯНКОВСКИЙ, учитель года России-1994:

– Что касается положительных моментов, то, думаю, перспектива иметь премию в 100 тысяч рублей простимулирует и подтолкнет педагогов к более энергичной работе. Давненько у учителей не было материальных стимулов… Может быть, кого-то из тех, кто собрался уходить из школы на более высокооплачиваемую работу, национальный проект в образовании остановит. Для тех, кто получит эту единовременную премию (хотя у нас в России уже есть некоторые учителя, для которых три тысячи долларов не такие уж и большие деньги), это будет огромными деньгами. Я, к примеру, не припомню, чтобы когда-то педагоги в России получали такие премии за хорошую и добросовестную работу. Для многих это будет возможностью решить какие-то наболевшие проблемы. Я не думаю, что отношение к учителю в обществе после реализации национального проекта изменится как-то кардинально. Но если благодаря полученным деньгам учитель может измениться хотя бы внешне, например, купить себе новый костюм, войти в класс более элегантным, чем был до того, это замечательно. Если к тому же изменится внутреннее самоощущение учителя (не изгой, а полноправный гражданин России, который получает нормальные деньги), то, наверное, в конечном счете изменится и отношение общества к отечественному педагогу, потому что сегодня до него нет никакого дела – ни родители, ни общественность не думают о зарплате учителя, о его жизни, о его житейских и бытовых проблемах. Для них важно, как он работает, как себя ведет. Думаю, что когда, получив премию, учитель сам сможет заплатить за квартиру, за коммунальные услуги, решить какие-то свои проблемы, в другом облике предстанет перед своими учениками, у него выпрямится спина, он поднимет голову, по-другому взглянет на мир. А люди по-другому посмотрят на него. Национальный проект может стать толчком для развертывания политики постепенного улучшения материального благосостояния учителей, потому что красивая идея о вознаграждении 10 тысяч педагогов сразу напоминает, что учителей у нас гораздо больше и «распрямлять» нужно всех. То есть нужен новый национальный проект для всех, ибо без повышения зарплаты нельзя увеличивать качество обучения.

Алексей КРЫЛОВ, учитель года России-2001:

– Что национальный проект появился, хорошо, что деньги выделят на поощрение учителей, еще лучше, но не думаю, что все это принципиальным образом решит проблемы образования. Дело в том, что уровень жизни и работы педагога сегодня настолько отстает от требований времени, что нужно гораздо больше национальных проектов по разным направлениям для решения проблем образования и учителя, нужно гораздо больше средств для поддержки педагогов. Эффект от реализации национального проекта мы увидим 1 сентября 2006 года, узнав, сколько первокурсников набрали на первый курс педагогические вузы и сколько их выпускников пришли на работу в школы. Это будет самый главный показатель того, что жизнь учительства изменилась к лучшему. Я думаю, что принципиально важно вообще изменить систему оплаты работы педагога, перейти к новой тарификационной сетке, где будет существенно повышена оплата первого разряда. Изменение оплаты по этой сетке в разы привлечет молодых педагогов в школу, потому что не каждый учитель – классный руководитель, есть множество замечательных предметников, которые его не имеют потому, что главное внимание уделяют обучению своему предмету и имеют много часов. Вот и может получиться, что просто коммуникабельный, но не очень квалифицированный педагог будет оплачен выше, чем мощнейший профессионал-педагог. Для учителя в нашей области 100 тысяч рублей – сумасшедшие деньги, их обязательно получит хороший учитель. Но вот тот, кто работает в коррекционной школе, чьи ученики никогда не покажут высоких результатов учебы в общепринятом смысле, никогда не станут победителями предметных олимпиад, претендовать на эту премию не сможет. Это огорчает, поэтому я надеюсь, что у нас впереди еще будет много национальных проектов в образовании.

Евгений СЛАВГОРОДСКИЙ, учитель года России-2004:

– 100 тысяч рублей – значительная сумма, боюсь, эти деньги спровоцируют ненужные страсти среди учительства, которых в принципе не должно быть в нормальной интеллигентной среде. Может возникнуть дух соревновательности вокруг президентских грантов. Люди, вместо того чтобы работать, начнут собирать какие-то документы, подшивать их в папки, пытаясь выйти вперед. Разве это на самом деле может быть оценкой качества учительской работы? Говорят, есть критерии, по которым отберут лучших, но критерии срабатывают только тогда, когда учитель работает в оптимальной для себя ситуации, в цивилизованной школе, где достаточно высокий уровень успеваемости и так далее. А сегодня многие учителя работают в гораздо более трудных условиях, в которых тот уровень, тот критерий успеваемости, накопляемости и качества оценок в принципе не может существовать. Так, во многих сельских школах половина, а то и целый класс – отстающие дети, многие из которых должны учиться в коррекционных школах.

Владимир ИЛЬИН, учитель года России-1998:

– Мне кажется, что если говорить о жизни каких-то конкретных учителей, то, конечно, национальный проект может ее улучшить, если они попадут в число счастливчиков. Для учителя 100 тысяч – очень солидная сумма, почти годовая, а в некоторых регионах и двухгодовая зарплата, поэтому это для педагогов – серьезное жизненное подспорье. Но если говорить о какой-то поправке ситуации в образовании страны в целом, то, разумеется, все это – капля в море, да и к тому же не системное, а лишь точечное решение. Но какую пользу я все же тут вижу? Этот проект может повысить престиж профессии, хотя, с другой стороны, всегда найдутся злопыхатели, которые прошипят: учителя жалуются, что у них денег не хватает, а вот им с барского плеча по сто тысяч рублей отваливают. Но мне кажется, что в этом явлении все равно больше положительного, потому что это больше молодежи привлечет в школы, по меньшей мере, обратит внимание общества, что школы не совсем богадельни с точки зрения обеспечения какого-то минимального жизненного уровня. Мне нравится, что государство столь решительно наметило такие немалые выплаты, потому что меня всегда удивляло утверждение экономистов, будто увеличение учительской зарплаты на 100 рублей при изобилии педагогов в стране приведет к резкому росту инфляции. Я прикинул, что чиновников (если брать начиная с регионального или даже муниципального уровня) в стране не меньше, чем учителей, но увеличение их зарплат никого из экономистов не пугало. Сегодня я всерьез рассчитываю, что реализация национального проекта повысит престиж учительства, потому что в конце концов этот проект сродни тому, что происходит в конкурсном движении «Учитель года». В конкурсе выигрывают единицы, но тем не менее само движение активную часть учителей стимулирует к тому, чтобы начать каким-то образом себя проявлять. То есть творческие люди, которым не хочется «загнивать» и заниматься исключительно рутинной работой, которые хотят реализовать свои креативные потенции, и в этом смысле найдутся те учителя, которые не считают себя лучшими, но захотят рискнуть. В 10 тысяч лучших можно попробовать попасть, это вполне реально для тех, кто работает хорошо, творчески, по новым технологиям. Меня, правда, смущает, что отбор учителей отдан на откуп регионам, я знаю, как мучаются учителя года, когда в регионах конкурсы проводят по одним критериям, а на федеральном уровне – по другим. Если не будет одной модели, то чиновники в регионах могут в некоторых случаях извратить идею. Приведу еще один пример из конкурса «Учитель года» – в иных регионах работа учителя на региональном конкурсе иногда менее важна, чем шоу. Наша страна отличается тем, что порой любое хорошее дело неумехи так извратят, что не узнаешь, каким оно было изначально. В принципе то, что есть национальный проект, что обращено внимание на образование, хорошо, это плюс государству, только вот всем нам нужно приложить немало усилий и внимания, чтобы он был реализован так, как задуман.

Зинаида КЛИМЕНТОВСКАЯ, учитель года России-1995:

– Я победила в 1995 году, тогда была неплохая президентская премия плюс премия от спонсоров. Помню, что в то время у меня была трудная жизненная ситуация, и эти не очень большие деньги помогли мне из этой ситуации выйти. Они мне были так нужны. Я понимаю, как важно «заткнуть дыру»: кому-то нечего одеть на работу, кому-то нужно купить лекарства, кому-то нужно решить жилищную проблему или помочь детям. Да сколько может быть сложных ситуаций, когда даже рубль нелишний. Всякий раз, получая какие-то деньги, говорю «спасибо», как и все мои коллеги. Инициатива президента замечательна, но вот некоторые шероховатости не позволяют реализовать все так, чтобы все были довольны. Так что в этом смысле, как изменится наша жизнь, пока не ясно. Хотя, думаю, Рязань будет искать и найдет выход из этого положения. Что касается 100-тысячных грантов, то мне жаль, что их так мало. В нашей области гранты получат 73 педагога, а ведь их в области куда больше. Одна надежда, что гранты будут вручать каждый год и в конце концов деньги получат многие. Вопросов много. Например, должен ли получить грант учитель, который уходит на пенсию, он не имел никаких наград и регалий, но отдал всю жизнь школе, был очень хорошим учителем, или его нужно не брать в расчет, дескать, для дальнейшей работы неперспективен?! Но ведь эти сто тысяч изменили бы его жизнь, а кроме того, показали, что страна не забывает своих ветеранов-педагогов, заботится о них, и это смотивировало бы прийти на работу и молодых учителей, и остаться в школе тех, кто собрался уходить в поисках большей зарплаты. Кстати, гранты и премии – хорошо, но еще лучше бы иметь постоянно хорошую зарплату, вот это кардинально изменило бы жизнь учителя. Я верю, что власть имущие искренне хотят помочь учителям, и хочу, чтобы их замыслы были реализованы, чтобы национальный проект стал в конце концов охватывать все школы с тем, чтобы в каждой был отмечен хотя бы один лучший учитель.