Пригоршни звезд

В ноябре на страницах «МП» и в группе Общероссийского Профсоюза образования ВКонтакте мы объявили фестиваль рождественских сказок и историй «Обыкновенное чудо». Вдохновение авторам предложили искать в творчестве Гофмана и Маршака, Достоевского и Чехова, Леонова и Диккенса. За две недели педагоги прислали нам почти 60 шедевров! 12 лучших историй и сказок были размещены в группе, а наши читатели и подписчики оценивали их традиционными сердечками.
Три автора набрали наибольшее количество лайков. Их истории мы предлагаем вашему вниманию.
Но голосование, конечно, не означает, что остальные сочинения хуже. Читайте их, наслаждайтесь красотой слога, юмором, неожиданными поворотами сюжета: https://vk.com/topic-139155534_48962094.

Поздравляем победителей! Спасибо всем участникам нашего фестиваля.

После полуночи в палату отделения пульмонологии ввели пожилую женщину. Невероятно худую, ослабленную. Она едва передвигала ногами-палочками, и двум медсестрам пришлось держать ее под руки. В палате уже спали. Свет из коридора позволил быстро найти нужную койку. Сестры посадили бабушку на кровать, помогли расстелить постель, разложили скудные вещи. С минуту после их ухода в палате было тихо, потом раздался гулкий кашель. Молодая женщина, спящая у окна, присела на кровати, чтобы восстановить дыхание. Нащупав ногами тапочки, прошла к столику, где стояла вода. Отпив глоток, взглянула в окно. Белые хлопья снежинок кружились под светом полуночных фонарей. Женщина невольно улыбнулась, вспомнив свой дом, крышу, запорошенную снегом, дорожку, ведущую к покосившейся калитке…

– Залесская! Вы что это! Шагом марш в постель!

Грузная медсестра гневно окинула взглядом пациентку. В ее руках был железный лоток с шприцем. Она подошла к прибывшей старушке, скомандовала повернуться на бок и ввела лекарство. Бабушка что-то пролепетала слабыми губами, медсестра прикрыла ее одеялом и вышла из палаты, предварительно убедившись, что все легли по своим местам.

– Варвара дежурит, – тихо констатировала женщина лет пятидесяти. Она приподнялась на локте и оглядела палату. Многие спали. Кто-то смотрел в экран телефона, что-то изучая в Интернете. Женщина снова легла и уснула, накрывшись одеялом до самого подбородка.

К рассвету похолодало. Так приятно было кутаться и тихо досыпать в теплом коконе, но дверь в палату бесцеремонно открыли. Медсестра принесла градусники и нетерпеливо протягивала каждой женщине. Заскрипели больничные койки, зашаркали ноги в тапочках. Женщины просыпались, прижимая в подмышках холодные градусники. За окном еще горели фонари, было темно. Снегопад закончился, и сверкающие звезды, которые ночью падали с небес, теперь лежали на земле. Любой мог, проходя мимо, сгрести их ладонью и любоваться затейливыми узорами, пока не растают. Любой, но не обитатели палаты.

– Ой, поскорее бы обход, домой хочу, сил нет! Если сегодня не отпустят, сама напишу отказ от лечения, – женщина лет пятидесяти встряхнула короткими кудрями и зевнула.

– Так вас же позавчера привезли! Температуру только утром сбили, а вы уже домой, – молоденькая девушка удивленно повела плечом. Она училась не третьем курсе медицинского колледжа, и такая беспечность была ей непонятна.

– Не беспокойся, Светланка, она здесь не задержится, ей козла своего надо сторожить, чтобы он по чужим огородам не шастал.

Женщины расхохотались, кто-то раскашлялся, а девушка, замерзнув, снова нырнула под одеяло, думая про себя: «Какой огород? Зима на дворе».

Только сейчас многие заметили бабушку, которую привезли ночью. Ее койка стояла в углу у стены. Женщины переглянулись и утихли. Зашаркали тапочками по коридорам. Все пошло своим чередом. Процедуры, обход врачей, завтрак. Больничная еда не вызывает большого аппетита, но вся палата с жалостью и болью смотрела, как медсестра кормила с ложечки прибывшую ночью бабу Шуру. Из фланелевого халатика торчали руки-веточки, они слабо тянулись за ложкой, но бессильно опускались все ниже и ниже, пока вовсе не поникли. И вот выцветшие старческие глаза с мольбой и надеждой смотрели на молодые руки, которые подносили ложку к морщинистому рту.

– Да что же это такое, ей богу! – в сердцах прошептала одна из женщин, едва не расплакавшись.

– Так довести человека… – сглотнув комок в горле, Светлана переглянулась с молодой пациенткой, стоявшей у окна.

– Да уж, вот она жизнь после стольких лет труда…

Женщина вышла из палаты и направилась к посту медсестер, которые распределяли таблетки по контейнерам.

– Марина Анатольевна, что за бабульку привезли к нам ночью?

– Из дома престарелых. Недалеко от нас находится, минут десять пешком.

– Почему она такая худая?

– Залесская, ты что, вчера родилась? Не понимаешь?

– Нет.

– Не кормят их там нормально. Попадают туда в основном те, у кого родных не осталось. Кто будет контролировать и следить? Отсюда и самоуправство.

– Может, жалобу какую написать, это же издевательство. Живой скелет!

– Не лезь не в свое дело. Наша задача вылечить воспаление легких, откормить и обратно.

– А дальше как?

– Что значит «как»?

– Как дальше жить будете, если знаете, что она там умирает с голоду!

– Алена! Иди-ка ты в палату! Нашлась здесь святая донна Филомена!

Медсестра хлопнула ладонью по стойке, и лекарства подпрыгнули в пластиковых коробочках. Женщина стиснула зубы, развернулась и пошла прочь в поисках заведующего отделением.

Не знала городская больница, стоявшая в центре города-миллионника, сколько храбрости и упорства было в этой молодой женщине, родившейся и выросшей в теплой азиатской стране. И не было в ней ни капли сомнения, что эту несправедливость нужно предотвратить. Убрать живое тело от жерновов, подарить возможность человеческой старости.

– Такая ответственность, Алена.

– А что делать? Оставить?

– У тебя ведь мужа нет, и так одна тянешь дочку.

– У кого-то и муж есть, а толку от этого? Не в муже дело.

Женщины собрались в кружок возле койки Алены и смотрели на нее, словно на инопланетянку. План был разработан. Было страшно. Все тихо поглядывали на старушку, которая спала под двумя теплыми одеялами.

– Ну не страшнее, чем пинчера завести, – пыталась подбодрить женщин пятидесятилетняя Лариса, так и не уехавшая в этот день домой. – А что? Я столько литературы перечитала, чтобы щенка внуку купить. Кормили, как малое дитя, прививки делали, породистый пес – это вам не Шарика на улице подобрать.

– Лара! Замолчи, пожалуйста.

– Лучше уж так, чем молчать, как вы! Бабуська столько добра людям за свою жизнь сделала, детей чужих учила, а своих не заимела.

– Потому и учила, что своих не было!

– Что ты за зараза, Людка!

– Тише, девочки, – Алена поднялась с кровати, подошла к окну и почувствовала слабый запах паленого дерева. Недалеко от больницы стояла церковь. Ударили морозы, и ее усиленно топили дровами. Вдохнув глубоко, она уже не закашлялась и мысленно поставила точку в вопросе, который откровенно задала самой себе.

*  *  *

В стареньком, но теплом домишке царило необычайное оживление.

– Мама! Тесто уже вылезает! Сейчас из кастрюли выпадет!

– Дочка, обратно его! Еще начинка не готова. Ничего не успеваю.

Девочка лет двенадцати подошла к кастрюле и ловко поправила опару, затем подбежала обратно к матери, стала отчищать вареные яйца от скорлупы. Алена шинковала овощи для салата, то и дело поднимая голову, чтобы взглянуть на телевизор. С экрана смотрели любимые артисты. Шел фильм, который она обожала: рождественская история немолодой пары, нашедшей друг друга среди бытового безумия и безразличия подросших детей. Теплая атмосфера советской кинокартины вселяла надежду и в обитателей видавшего виды домика.

– Как там бабушка? Иди, глянь, Надюш, – Алена вытерла руки о передник и указала дочери на спальню.

– Спит, – кивнула девочка, вернувшись.

Алена улыбнулась и, добравшись наконец до теста, принялась выкладывать начинку и загибать края пирога. Уже через пятнадцать минут запах сдобы витал внутри и снаружи домика. Из холодных сеней принесли квашеную капусту для винегрета, выложили на праздничный стол жареную уточку. Надюша захлопала в ладоши, когда мама поставила в самом центре румяный пахучий пирог с ливерной начинкой.

– Красиво получилось?

– Супер! – довольно воскликнула дочь, помогая разлить клюквенный морс по бокалам.

– Мама, скоро полночь! Мы не успеем!

– Успеем!

По традиции они вышли во двор, запахнув полушубки, натянув шапки. Подняли голову в темное небо, испещренное звездами, и крикнули во весь дух: «Чудо, яви-и-ись!!!»

Зачерпнув горсть хрустящих снежинок, Надюша вбежала в дом и открыла дверь в комнату бабушки.

– Вы спите?

– Нет, – тихо ответила пожилая женщина, с трудом присев на кровати. Прошло больше месяца, как она стала жить в этом маленьком тихом поселке. Ее состояние заметно улучшилось, но она еще была слаба.

– Смотрите, что я принесла!

Уголки рта бабы Шуры едва заметно поднялись в слабой улыбке. Она протянула руку и погладила хрустящий пушистый снег на варежке девочки. Давно, очень давно не вдыхала она его морозной свежести так близко. В жарко натопленной комнате снежинки стали таять, но никто не унывал. Обе они знали, что во дворе еще много раз можно зачерпнуть пригоршню упавших с небес звезд и поделиться радостью со всем миром.

Ирина ЗОЛОТУХИНА, учитель истории Столбовской средней школы, Московская область