Понимать или чувствовать

Выставка «Игра с шедеврами: от Анри Матисса до Марины Абрамович», проходящая в Еврейском музее и Центре толерантности до 12 мая 2019 года, самим названием указывает на путь, пройденный современным искусством: от modern до contemporary. И довольно последовательно демонстрирует промежуточные отрезки этого пути: от Пикассо до Бэкона, от Малевича до Пивоварова, от Розановой до Бродского и т. д. через еще полтора десятка фамилий.

Но широта охвата и репрезентативность лишь побочные эффекты основной идеи, которая, по выражению одного из кураторов, Ирины Муниповой, заключается в том, чтобы «придумать выставку с настоящим искусством, но для детей… чтобы вся выставка была основана на мысли, что они тут главные».
Реализуется эта идея буквальным превращением выставочного пространства в игровое. Оно представляет собой лабиринт из разноформатных залов, где произведения расположены почти хаотично, без распределения по хронологии, концепциям и направлениям: модернисты и постмодернисты находятся в непротиворечивом соседстве, однотонный Ив Кляйн вполне удачно обитает рядом со звучным многоцветьем Василия Кандинского, а графические автопортреты Анри Матисса перекликаются с поп-артом Роя Лихтенштейна.
Первый зал выставки ненавязчиво объясняет правила игры: таблички с текстом повествуют об основных человеческих эмоциях, их устройстве и способах проявления. Во втором зале в игру вступает Пабло Пикассо, утверждающий: «Художник рисует не то, что видит, а то, что чувствует» и вопрошающий: «Кто видит человеческое лицо правильнее: фотограф, зеркало или художник?» А надпись над входом в третий зал прямо заявляет: «Чтобы понять искусство, достаточно спросить себя: «Что я сейчас чувствую?»
С этого момента в игру оказывается втянут зритель, причем втянут довольно радикально: и взрослым, и детям предлагается съехать с высокой горки и буквально выпасть в огромное мрачное полотно Ансельма Кифера и трехметровый экран с записью перформанса Марины Абрамович и Улая «ААА-ААА», отраженный в четырехметровом зеркале напротив. Здесь начинается процесс освобождения восприятия искусства от гнета интеллекта. Смеющийся, недоумевающий или испуганный зритель приглашается к телесному и эмоциональному сотворчеству с художниками. Еще один куратор выставки, Алексей Мунипов, пишет: «Нам было важно приставить к картине скамеечку, метафорически и буквально, и дать возможность ребенку на нее забраться, чтобы он мог посмотреть с той же точки, откуда обычно смотрят взрослые. Или опустить картины на уровень детских глаз». Программа была реализована с запасом, который «расшатает» и взрослого: чтобы увидеть работы, придется забраться на лестницу, присесть на корточки, войти в темную комнату, устоять на неровном полу, напоминающем круги на воде, и преодолеть другие «сюрпризы».
Выставка успешно реализует метафору охоты, или сталкинга (в позитивном смысле этого слова): кроме того что картины и скульптуры придется поискать в сложной конфигурации дверей и коридоров, зрителю предлагается заняться «ловлей» собственных эмоций: радоваться, грустить, пугаться, удивляться, испытывать гнев и отвращение. Учет «улова» ведется с помощью стикеров, обозначающих все эти эмоции, на специальном «путевом листе», где изображены миниатюры всех представленных произведений. Все это сопровождается физической вовлеченностью: на выставке есть тактильные модели работ Кляйна, Пиросмани, Дейнеки и др., что особенно важно для посетителей с ограниченными возможностями здоровья. «Поскольку выставка про чувства и эмоции, у нее большая и продуманная инклюзивная программа», – говорит Алексей Мунипов. Кроме тактильных моделей, подписей к работам, выполненных шрифтом Брайля, и видеосопровождения залов на русском жестовом языке предусмотрены соответствующие экскурсии.
Но идейная новизна «Игры с шедеврами» не только в том, что пространство интерактивно и адаптировано для детей. Выставка отстаивает свободное право зрителя на интерпретацию самой себя. Здесь нет пространных экспликаций с биографиями художников и претенциозными пояснениями к работам, которые затрагивали бы, как это обычно происходит с современным искусством, мировую философию от Платона до Деррида. В формате игры польза подобных объяснений сомнительна: игровым инструментом может стать все что угодно, любой предмет независимо от того, знает человек «правильные» способы его понимания и использования или нет. Кураторы делают ставку на «эмоциональный интеллект» зрителя – область, в которой нет правильного и неправильного, хорошего и плохого, есть только приятное и неприятное. Более того, начиная с эпохи модернизма, искусство только и занято определением и расширением собственных границ. Еще в 1963 году американский авангардист Эд Рейнхардт заявляет: «Об искусстве можно сказать только то, что оно есть нечто. Искусство есть искусство-как-искусство, а нечто другое есть нечто другое. Искусство-как-искусство есть искусство и больше ничего. Искусство не есть то, что не есть искусство». За этой витиеватой формулировкой кроются вопросы, которые «Игра с шедеврами» задает человеку, умудренному опытом взаимодействия с художественным: если о сущности искусства нельзя сказать ничего определенного, может ли кто-то определить верный способ его понимания? Что важнее: постичь себя через искусство или искусство через себя? Нужно ли знать все об искусстве, чтобы понимать, почему и как оно воздействует на нас? И, наконец, чем моя, твоя или его интерпретация произведения хуже, чем придуманная художником, куратором или философом?
Вопросы эти, конечно, риторические. Но они освобождают человека от «синдрома самозванца»: от боязни ошибиться, боязни показаться глупым. Нельзя ошибиться там, где нет правильного ответа, утверждает выставка и этим помогает популяризации искусства больше, чем курсы лекций и многотомные энциклопедии.

P. S. Кураторы выставки: Алексей Мунипов, Ирина Мунипова, Лия Чечик, Ирина Дворецкая. Представлены работы художников: Кандинский, Пикассо, Бэкон, Матисс, Джакометти, Пивоваров, Дейнека, Абрамович, Малевич, Бродский, Райли, Гончарова, Кифер, Пиросмани, Яковлев, Лихтенштейн, Кляйн, Макларен, Филонов, Кателлан.