Полезные мутации. Допустимо ли расширять границы дозволенного?

Нелегко признавать, что твои убеждения, которые долгое время казались безупречными в своей истинности, таковыми не являются. Например, я всегда думал, что вот если я встаю очень рано, еду на работу, делаю там много чего полезного и поздно возвращаюсь, – это нормально, а вот если кто-либо спит до полудня, потом, не торопясь, занимается собой и домом, гуляет, разговаривает по телефону с друзьями, затем утыкается в ноутбук и сидит в нем, пока не наскучит, – это некая аномалия, признак инфантилизма и показатель плохой организации труда. И когда мне встречались такие вот юноши и девушки из числа школьников и студентов, я втайне злорадствовал, дескать, ничего, вот выйдете в большую жизнь, прижмет вам хвост, и вы будете вынуждены делать то же, что и остальные, – подчиняться установленному кем-то трудовому графику, выполнять неинтересную вам лично, но нужную вашему начальнику работу и т. д. Мало у кого получается «прогнуть под себя изменчивый мир», обычно выходит наоборот.

Почти то же самое я подумал поначалу, посетив международный саммит GELP «Образование для сложного мира: зачем, чему и как учить», который прошел недавно в столице. Там много говорили о важности выбора, о необходимости предоставить каждому ученику возможность самому решать, какие компетенции ему действительно нужны, а от чего он вполне может отказаться, о том, что педагог больше не должен навязывать детям какие-то догматические установки, принуждать их к тому, чего они не хотят, заставлять учиться и учить. Иными словами, чтобы двигаться вперед, надо от учителе­цен­трической модели перейти к ученикоцентрической и действовать строго в интересах ребенка.«Это голая абстракция, оторванная от суровой реальности, – посмеивался я про себя. – Коль скоро школа – маленькая модель общества, раз уж она призвана готовить детей к тому, чтобы они смогли занять свое место в жизни, без конфликтов и жестоких разочарований стать полноценными гражданами, надо уже с детства настраивать их на это. Иначе после 11 лет пребывания в тепличных условиях, где все крутится вокруг них, дети будут шокированы, выйдя во враждебный мир, в котором для выживания и успеха нужны сила воли, работоспособность, выдержка, трудолюбие и прочие качества».Кстати, на саммит пригласили и самих детей, учеников одной из московских школ, дав им возможность ответить на вопрос, как же, собственно, следует изменить школу, чтобы учиться в ней было приятно и комфортно.- Идеальная школа – та, в которой уроки начинаются как минимум в 10.00, а не в 8.00, чтобы мы могли выспаться, – сказал один мальчик. – Сами уроки надо сократить до 30‑35 минут, этого вполне достаточно, чтобы усвоить какую-либо тему. Перемены, наоборот, надо увеличить, а обеденный перерыв сделать часовым. Также надо разрешить детям выходить из школы или даже отлучаться домой по необходимости. И, конечно же, нельзя запрещать им приносить в школу свои гаджеты и пользоваться ими на уроках и переменах. Я бы увеличил количество уроков физкультуры, занятий футболом и волейболом, а также боевыми единоборствами.- В идеальной школе никто не должен смеяться друг над другом, над чужими интересами, какими бы они ни были, – добавил другой мальчик. – Учителя там гораздо больше внимания уделяют профориентации, рассказывают о тех специальностях, которые интересуют школьников. Все должны быть равны – и учителя, и ученики! Детям надо помочь понять себя, для чего надо ввести в школе должность супервизора, который ведет каждого школьника с 1‑го по 11‑й класс.- Обучение в идеальной школе должно быть таким же интересным, как квест, – считает третий мальчик, – чтобы одновременно играть с увлечением и учиться! И еще надо дать возможность детям самим создавать такие квесты, то есть самостоятельно выстраивать собственное обучение в игре.Были и другие пожелания – отказаться от учебников и перейти на компьютерные обучающие программы, больше времени уделять не передаче знаний от педагога к ученику, а живому общению, отказаться от экзаменов, потому что это стрессы и нер­во­треп­ка…Сначала я все это слушал с огромной долей скептицизма. Но потом в какой-то момент внезапно пришло осознание довольно важной (по крайней мере для меня) мысли: а ведь вовсе не факт, что все эти ребята, которые сейчас излагают свои фантазии относительно идеальной школы, непременно должны будут прийти к одному и тому же унылому выводу – мечты мечтами, а придется, как и все, рано вставать, подчиняться чужим правилам, выполнять чужие задания и жить по кем-то прописанному сценарию. Есть огромная доля вероятности, что вот именно они и именно сейчас, в XXI веке, смогут жить по собственным правилам, создав параллельную реальность, в которой будет комфортно не только лично им, но и всем тем, кто разделяет их взгляды. Причем вовсе не обязательно за наш с вами счет. Ведь уже сегодня вокруг нас немало людей, которые действительно встают в полдень, ложатся за полночь, работают на удалении, выполняют задания, сидя не в душном офисе, а в собственной уютной квартире, свободно планируют свою занятость, причем делают не то, что скажут, а то, что нравится, получая за это, между прочим, неплохие деньги. Они живут, не навязывая другим свои стереотипы о нормах и правилах поведения, более того, они дают возможность жить в соответствии с собственными представлениями о гармонии внутреннего и внешнего мира.Плохо ли это? Для нас, привыкших к принципу «делай, как все, не выделяйся!», такое поведение – выход за рамки дозволенного. Но что, если люди выходят за рамки, не нарушая законы, не вторгаясь на чужую территорию, а расширяя границы дозволенного? Не это ли оптимальный сценарий реальных изменений в государстве и обществе, без революций и потрясений, когда меняются не все сразу и по приказу сверху, а каждый отдельно взятый человек, исходя из внутренней мотивации?Понять не значит принять. Но иногда и принять тоже…