«Печатать ни в коем случае нельзя». 90 лет назад Михаил Булгаков написал повесть «Собачье сердце»

От создания книги до ее официальной публикации в СССР прошло более шестидесяти лет. Но раньше повесть просто не могла выйти. Слишком много в ней злой иронии, открытой неприязни к советскому строю. Это не критика, а сатирический приговор глупости и тупости власти.

Размышления у парадной лестницыПовесть была опубликована в 1987 году, когда в Советском Союзе уже шла перестройка. Страна очнулась от долгой спячки и, глотнув свежего воздуха, стала удивленно озираться вокруг. Люди начали лихорадочно листать книги, которые стояли в запертом шкафу много десятилетий. Наконец добрались и до «Собачьего сердца»…   Все смешалось в этой повести: профессор Преображенский, доктор Борменталь, человек-собака Шариков, председатель домкома Швондер, кухарка Бунина, машинистка Васнецова. Крики, суета, роскошные обеды, песнопения. Медицинские опыты над одним существом и политические эксперименты над целым народом. Однако устами профессора Преображенского Булгаков глаголил истину: «Они напрасно думают, что террор им поможет. Нет-с, нет-с, не поможет, какой бы он ни был: белый, красный и даже коричневый!»Между прочим, о послереволюционном периоде у нас, людей ХХI века,  достаточно смутное представление. Писатель Пантелеймон Романов – окно в то время. Сатирические строки Михаила Булгакова тоже дают возможность многое понять.  Писатель опроверг теоретиков, утверждавших, что человека, любого, даже примитивного и порочного, можно изменить к лучшему. Они говорили, для этого надо лишь позаботиться о нем, проявить терпение и участие. Писатель же доказал тщетность этого замысла, утвердившись в мысли, что злоба, хамство и наглость, лишенные границ, станут неуправляемыми. Таков его пациент – Шариков, который не в силах избавиться от нравственных дефектов своего «родственника» Клима Чугункина.   «Почему убрали ковер с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Разве где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через черный двор?» Смешно? Попробовали бы вы пожить в то время!    «Что такое эта ваша разруха?» Политических лозунгов было тогда много, реальных дел мало. Домкомы, которых в повести представлял нелепый Швондер, занимались чем угодно, только не делами. Вот отрывок из официального документа того времени: «…домовые комитеты совершенно не выполняют возложенных на них законом обязанностей: грязь на дворах и площадях, в домах, на лестницах, в коридорах и квартирах ужасающая». Далее говорилось, что мусор от квартир не выносится неделями, стоит на лестницах, распространяя зловоние. Лестницы не только не моются, но даже не подметаются. Во дворах неделями лежат навоз и отбросы, трупы кошек и собак.Беспощадный приговор подобной «деятельности» выносит профессор Преображенский, блестящий хирург, «величина мирового значения» в своем знаменитом монологе: «Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом? Это вот что: если я, вместо того чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха…»Едко, зло и очень актуально. Те же глупости, но окрашенные в иные тона, можно найти и сегодня. Только их, подобно Булгакову, обрисовать с такой потрясающей силой никто не сможет – не хватит таланта.Кстати, прототипом профессора Преображенского послужил, как считают литературоведы, дядя Булгакова, врач Николай Покровский. Убранство квартиры совпадает с описанием квартиры Филиппа Филипповича, и, кроме того, у Покровского была собака. Эту версию подтверждает в мемуарах и первая жена Булгакова Татьяна Лаппа. Ну а пациентов профессора Преображенского писатель «срисовал» с известных общественных деятелей того времени.  Бдительный «критик» из ОГПУ Булгаков писал «Собачье сердце» для альманаха «Недра», где ранее была опубликована   фантастическая повесть «Роковые яйца»  – о нашествии на Москву гигантских рептилий. Они все сметают на своем пути, против них бессильны даже красноармейцы с химическим оружием. Начинается эвакуация населения из Москвы, в столице вводится военное положение. Москва спаслась лишь чудом благодаря внезапно грянувшим в августе морозам. И рептилии погибли… Редактор «Недр» Николай Ангарский  торопил Булгакова, надеясь, что новая повесть будет иметь не меньший успех, чем «Роковые яйца». Наверняка так бы и случилось, если бы повесть увидела свет. Но у нее было слишком мало шансов на жизнь, как у больного с запущенной болезнью под ножом хирурга. Это Булгаков, по первой профессии врач, наверняка понимал. Но, как наивный пациент, надеялся на чудо…А может, писатель и не верил, что повесть опубликуют, но, махнув на все рукой, не хотел замедлять свое искрящееся талантом перо. Торопился высказаться, излить душу. « – Если вы заботитесь о своем пищеварении, мой добрый совет – не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И – боже вас сохрани – не читайте до обеда советских газет.- Гм… Да ведь других же нет.- Вот никаких и не читайте».Сначала писатель назвал свою рукопись «Собачье счастье. Чудовищная история», но вскоре заменил название. Оно действительно кажется проще и вернее.Первым «критиком» повести стал агент ОГПУ, пришедший на чтение рукописи, состоявшееся в марте 1925 года на литературном собрании «Никитинских  субботников». Чекист был ошеломлен и констатировал, что «вся вещь написана во враждебных, дышащих бесконечным презрением к Совстрою тонах». Затем он подробно рассказал о содержании повести и высказал собственное мнение: «…такие вещи, прочитанные в самом блестящем московском литературном кружке, намного опаснее бесполезно-безвредных выступлений литераторов  101-го сорта на заседаниях Всероссийского союза поэтов». Бдительный был чекист. И очень неглупый. «Вы, Шариков, чепуху говорите…»Ангарский, которому повесть очень понравилась, уже зная отзыв «критика» из ОГПУ и отзыв из беспощадного Главлита («Собачье сердце» чистить уже не стоит. Вещь в целом недопустима»), был на грани отчаяния. Однако решил использовать последний шанс и отправил рукопись в Кремль, члену Политбюро Льву Каменеву. Прочитал ли он повесть? Неизвестно. Но ответ из Боржоми, где отдыхал Каменев, пришел. Все было кончено: «Это острый памфлет на современность. Печатать ни в коем случае нельзя». Через десять лет за произведения с подобной характеристикой будут отдавать под суд, ссылать, расстреливать. Но в середине двадцатых нравы еще не ожесточились до крови. К Булгакову пришли с обыском. Но забрали не его, а два экземпляра «Собачьего сердца», отпечатанного на машинке. Заодно изъяли дневники. Правда, спустя три года их по ходатайству Максима Горького возвратили. Но писатель сжег рукописи, подобно Гоголю.   На несчастного Булгакова были спущены с цепи все оголтелые и злобные критики Советского Союза. По подсчетам писателя, за десять лет появилось 298 ругательных рецензий на его произведения. Впрочем, были и благожелательные отзывы. Целых три… Поразительно, но и в наши дни «Собачье сердце» попадает в разряд запрещенных! Правда, по иной, нежели в советское время, причине. В конце июля прокуратура города Златоуста Челябинской области порекомендовала изъять из библиотеки детского лагеря «Горный» книги, которые, по мнению проверяющих, противоречат Закону «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью». В их числе помимо прочих оказались сказки «Тысяча и одна ночь», «Отель Бертрам» Агаты Кристи, «Собака Баскервилей» Конан Дойла, «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери, «Собачье сердце» и «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Комиссия, посетившая библиотеку, решила, что эти книги содержат описание сексуальных отношений, сцены ужаса и бранные слова. И поэтому доступ детей к ним должен быть ограничен.Интересно, сами-то члены комиссии «Собачье сердце» читали? Есть там одна фраза, очень подходящая к данной ситуации: «Вы, Шариков, чепуху говорите, и возмутительнее всего то, что говорите ее безапелляционно и уверенно…»Из истории вопроса   Повесть «Собачье сердце» была впервые опубликована за границей. В 1968 году ее одновременно печатают выходящий во Франкфурте журнал «Грани» и лондонский «Студент». В СССР она выйдет только в 1987-м, в шестом номере журнала «Знамя». Уже на следующий год режиссер Владимир Бортко экранизирует повесть. Картина, главные роли в которой исполнили Евгений Евстигнеев, Борис Плотников и Владимир Толоконников, удостоится нескольких призов международных кинофестивалей. Владимиру Бортко и Евгению Евстигнееву будет присуждена Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых.Фильм Бортко – вторая экранизация повести. Первый фильм «Собачье сердце» снял в 1976 году итальянский режиссер Альберто Латтуада. В его трактовке профессор Преображенский и доктор Борменталь олицетворяют нарождающийся фашизм, а Шариков – трагическая жертва.