Память

Встреча в сталинградской степи

Когда ветераны-фронтовики в праздничный день вынут из заветных коробочек свои боевые награды, то с особой теплотой посмотрят на блестящую золотистую медаль, с которой смотрит на нас человек с мужественным лицом и решительным взглядом – маршал Георгий Жуков, кавалер ордена Победы под ? 1.

Мне повезло больше других: неожиданная встреча в сталинградских степях в сентябре 1942-го свела меня с маршалом…

Во второй половине дня, не торопясь, я шел по выгоревшей бурой земле в сторону фронта за очередными материалами для нашей газеты “Красный воин” 84-й стрелковой дивизии, в которой в звании старшего сержанта служил тогда корреспондентом. Идти было далеко. Никакой попутной машины не попалось, а к вечеру уже следовало быть в полку, который вел тяжелые бои за неприметную высоту 129,6, о которой Жуков докладывал Верховному Главнокомандующему 22.9.1942 г.: “…Нужно ломать сопротивление в направлении хутора Новая Надежда и нанести дополнительный удар с рубежа выс. 129,6, Томилина вдоль большака и р. Волга в южном направлении”.

Редакция в это время располагалась в одной из балок, в вырытых нами землянках.

Шагая по степи, я обдумывал, с кем в первую очередь встретиться, побеседовать.

Вдалеке впереди меня вдруг возникло облачко пыли: кто-то ехал навстречу. Я непроизвольно поднял глаза вверх и заметил две черные точки, летевшие в наш тыл.

– Заметили, – подумал я. – Трудно придется ребятам.

Однако самолеты не нападали на ехавшие машины, следовали за ними, сопровождая.

Поравнявшись со мной, передний “виллис” затормозил, и из него вылез коренастый человек в запыленном габардиновом серовато-зеленого цвета комбинезоне без знаков различия. На голове была защитного цвета фуражка с зеленой красноармейской звездочкой.

– Старший сержант, – окликнул меня вылезший из машины человек.

Я сделал несколько шагов навстречу и, приложив руку к пилотке, выжидательно остановился. Знаков различия у незнакомца не было видно, а потому представляться и докладывать, кто я и куда следую, я не стал.

– Вы не скажете, как поближе проехать в Садки?

Я слышал, что там находились подразделения штаба фронта, и дорогу хорошо знал: ранее в Садках располагались тылы нашей дивизии и медсанбат.

Мысль заработала лихорадочно быстро: сказать? Разгласить военную тайну? Болтун – находка для врага. Промолчать? Не знаю, мол. Что с солдата спросишь? Я еще раз взглянул на человека, ожидавшего моего ответа, и тут меня осенило: да это же Жуков! Конечно, это он: три машины – свита, охрана. Барражирующие истребители – воздушное прикрытие. Торопятся в штаб фронта, возвращаясь с передовой.

– Ехать надо так-то и так-то, – спокойно сказал я, указав на некоторые характерные ориентиры. Уже готов был ответ на неизбежный вопрос: почему незнакомому человеку разбалтываете военную тайну?

Жуков снова поднес руку к фуражке.

– Благодарю, старший сержант. Можете следовать дальше, – произнес он, садясь в “виллис”.

Я приложил руку к пилотке и пошел дальше своим путем. Между лопатками у меня текла холодная струйка пота.

В штабе мне рассказали, что действительно в этот день нашу дивизию посетил генерал Жуков, лазил с комдивом на наблюдательный пункт 41-го полка, безуспешно наступавшего на высоту 129,6, и строго отчитывал нашего командира за отсутствие боевого успеха.

Вот и судите, каким был Жуков. Жестким? Да. Требовательным? Да. Справедливым? Безусловно. И к солдату относился с должным уважением. Иным он и не мог быть под грузом той ответственности, которая легла в дни Великой Отечественной на его плечи.

Игорь РЕФОРМАТСКИЙ, ветеран Великой Отечественной войны