Нехорошая квартира. Долгожданное новоселье отравило жизнь на долгие годы

В ее однокомнатную квартиру гости заглядывают часто. Вернее, не гости, а хорошие друзья. Умеет Дина Дмитриевна Озерецковская без особого труда завоевывать сердца людей. Этот особый дар кандидата педагогических наук Озерецковской в свое время ценили многочисленные ученики из различных стран. Долгие годы обучала Дина Дмитриевна в МГУ иностранцев. Русский язык те осваивали с удовольствием. Особая методика Динамитовны, так часто называли свою «русскую маму» ученики, давала свои плоды. Но ветеран войны и труда, инвалид второй группы Озерецковская так и не научилась за всю свою 88-летнюю жизнь одному языку. Знает все славянские языки, а вот этот не дается.

– Вот полюбуйтесь, над чем я ломаю голову, – Дина Дмитриевна кладет передо мною на стол увесистую папку. – Не понимаю я этот чиновничий язык.

В комнате, где мы сидим вдвоем, довольно зябко. Я смотрю на градусник – всего шестнадцать.

– А по бумажке выходит, что у меня в квартире просто рай, – грустно шутит моя собеседница. Действительно, ответ из управы Басманного района гласит: «Отопительные системы – стальные конвекторы прогреваются по всей высоте, температура в квартире соответствует нормальной – 19 градусов». А на другой бумаге со штампом Центрального административного округа Москвы, повторяющей слово в слово фразу из предыдущего документа, температура в квартире составляет уже 21,6 градуса.

Вообще квартира №29 в доме под таким же номером по улице Казакова, судя по кипе бумаг со штампами, «засветилась» во многих инстанциях. Но вовсе не трудно догадаться, что и из Управления делами Президента РФ, и из Совета Федерации, и из Госдумы, и из Правительства РФ и других ведомств, куда обращалась за помощью наша Дина Дмитриевна, ответы приходили похожие, как близнецы. Жалоба обычно отправлялась по инстанциям и доходила до Басманного района. А в управе хоть и меняются начальники, а язык чиновничьих отписок знают на пять с плюсом (если переводить в баллы по ЕГЭ, то на все сто). Надо сразу пояснить, что началась эта история с нехорошей квартирой много лет назад.

Эту однокомнатную квартиру по улице Казакова Дина Дмитриевна ждала целых 24 года. На очередь встала в 1967 году. Может, ей, как всем тридцати инвалидам – ветеранам войны и труда, не повезло с датой? Вселялись-то они в новые квартиры в перестроечном 91-м. Дом под №29 по улице Казакова через семь лет одна из московских газет назовет «убийцей». И тогда же депутат Госдумы Николай Гончар, которому ветераны и обязаны таким новосельем, заявит, что с радостью взорвал бы этот дом, так он ему надоел. Дело в том, что горе-новоселам достался дом – ровесник века. Капитальный ремонт, проведенный на скорую руку, не смог «омолодить» дедушку. Дом стал рассыпаться на глазах недоуменных жильцов. Стали обваливаться потолки. В квартире Озерецковской до сих пор видны следы разрушений от вывалившегося пласта. К счастью, хозяйка за минуту до обвала встала с постели. Огромный кусок рухнул прямо на кровать. Про вздутые паркетные полы, грибок на стенах можно в этой ситуации уже и не говорить. У жильцов последнего этажа, к ним и относится Озерецковская, оказалась еще одна беда. Из не заделанных до конца окон в торцевой стене сквозило так, что не спасали даже обогреватели. Эти огрехи все время ликвидировали на ходу – штукатурили потолки, замазывали стены с грибком, заделывали оконные проемы… Свою злополучную стену со сквозняком Дина Дмитриевна утеплила ковром. Но разве он спасет от холода? Впрочем, страшнее для ветерана другой холод – равнодушие к ее проблемам власти предержащей. Может, потому и воспрянула духом, когда прочитала в очередном ответе простые, как ей показалось, идущие от сердца слова: «Я получил от вас письмо, с которым внимательно ознакомился. Фракция ЛДПР и я лично не останемся равнодушными и постараемся сделать все возможное для оказания вам помощи и положительного решения указанных проблем путем изменения действующих законов, воздействия на чиновников и привлечения внимания общественности к проблемам простых граждан». Датировано 2007 годом.

Но слова словами, а дела делами. Теплее в квартире ветерана войны и труда не стало. А когда в очередной раз лидер сообщил, что «мы примем самые энергичные меры для оказания вам всесторонней помощи, и чиновники, которые помогали в работе с письмами, наказаны и уволены с работы», то доверие к нему иссякло.

«И каких успехов в жизни он мне всегда желает в конце письма?» – недоумевает теперь Дина Дмитриевна.

…В 1935 году четырнадцатилетняя Дина прибавила себе два года. Очень ей хотелось после семилетки работать воспитательницей в детском доме. Малыши ходили за ней гурьбой. А те, кто был моложе ее всего на пару лет, уважительно величали по имени-отчеству. Замирали все, когда «Динамитовна» читала басни Крылова, стихи. Известный баснописец потом будет сопровождать все занятия с иностранцами.

Ведь жизненные, поучительные примеры помогают быстро преодолевать языковой барьер. Сорок пятый победный принес в жизнь Озерецковской страшную трагедию. Машина, на которой они ехали с мужем на дачу, попала в страшную аварию. Муж погиб на месте, а Дина Дмитриевна чудом осталась жива. Прибывший на «скорой» врач, посчитав женщину мертвой, отправил ее вместе с мужем в морг. Там она и очнулась, напугав санитарку. В реанимации профессор, проводивший операцию, удивлялся стойкости пациентки. Та просила сохранить лицо, чтобы не было шрамов – ей работать с детьми. Ювелирную работу хирурга Дина Дмитриевна смогла оценить позднее. На ее лице не осталось никаких следов от швов. Потом она стремилась жить за двоих. Имея на руках маленькую дочь, поступила в педагогический институт. Окончила его за три года. Сама попросила направить ее на работу за границу. Честно призналась, что хочет избавиться от безденежья. А то будет, как Челкаш, про которого написал в сочинении один из учеников. «А что он написал?» – поинтересовались у симпатичной учительницы. «Я этот перл запомнила на всю жизнь, – засмеялась та. – Челкаш шел по берегу моря, низко опустив голову. Из его рваных штанов было видно пролетарское происхождение».

В Болгарию Дина Дмитриевна взяла томик басен Крылова, песенник, любимые стихи. Своих «болгарчаток» – так ласково называла про себя часто детишек – любила уводить в тенистый парк, и там они во весь голос распевали русские песни, инсценировали басни. Потом одна из учениц, став журналисткой, приедет в Москву и скажет: «Я русский бы выучила только за то, что им пользуется моя любимая учительница Озерецковская».

У Дины Дмитриевны будут в учениках иранцы, кубинцы, югославы и многие другие студенты. До сих пор идут к ней домой письма, фотографии, правда, теперь уже не только «нашей маме», но и «московской бабушке».

– Внучат у меня много в разных концах света, – улыбается Дина Дмитриевна. Везде у нее в квартире фотографии друзей. Есть и свадебные от «внуков», появились и детские – «правнуки» пошли. Слушать рассказы Дины Дмитриевны о своих подопечных одно удовольствие: сочный, образный язык. Теперь она из дому редко выходит, возраст сказывается, ноги подводят, так по телефону ободряет своих подруг, заряжает оптимизмом. Я сама с удовольствием пользуюсь афоризмом, услышанным от Дины Дмитриевны: «Не живи уныло, не жалей, что было, не гадай, что будет, береги, что есть».

Говорят, человек ко всему привыкает. Дина Дмитриевна привыкла к тому, что гостей лучше привечать на кухне – теплее, да и безопаснее. Сама хозяйка дома одевается по погоде, что за окном. Стена дома-«убийцы» очень реагирует на сезон дождей и снега.

Не жалей, что было… За все продолжает благодарить судьбу неунывающая Дина Дмитриевна. Только вот день вселения в этот дом считает самым черным в своей жизни.

Из тех ветеранов, что вселились в этот дом 19 лет назад, борьбу ведет теперь одна «Динамитовна». Кто-то ушел добровольно в дом престарелых, когда обнаружились неполадки с жильем, кого-то дети приютили, а многих просто уже нет в живых. А Дине Дмитриевне в последний раз в управе предложили провести ремонт без отселения. Предполагалось произвести «косметический ремонт жилой комнаты с утеплением стены (разборка кладки из кирпича, изоляция и теплоизоляция), замену линолеума…»

Казалось, можно радоваться тому, что наконец-то «квартира №29 включена в титульный список на проведение ремонтных работ». Но вот только вопрос, переживет ли этот долгожданный ремонт ветеран войны и труда, инвалид второй группы Озерецковская. Но кто это берет во внимание.

Так и просится в конце мораль из какой-нибудь басни Крылова. Но разве ею проймешь наших чиновников?