Мост надежды . Каждый ребенок имеет право на семью

Просторный, отремонтированный роддом с широкой трассой коридора. С каталками, полными орущих свертков. Старшая медсестра, что привыкла воспринимать этот гомон как бесконечную мелодию дня, ведет меня по каким-то стеклянно-белоснежным закуткам. Здесь чья-то малютка набирает вес, здесь делают первую прививку, а здесь, она буднично распахивает дверь, сегодняшние «отказнички». За ночь родилось девять детей, но от четверых уже отказались. И так же привычно затворяет прозрачный дверной прямоугольник. Мы остаемся по эту сторону жизни, те, четверо, по другую. Две девочки и два мальчика. Как-то сложится их судьба?

Комментарий «УГ»Если кто-то заинтересовался вопросами усыновления детей, желает и готов помочь семьям, попавшим в кризисную ситуацию, обращайтесь в «Родительский мост». Контактный телефон (812) 272-68-51.

В наше все еще неласковое время все больше появляется женщин, которые отказываются от своих детей. Сначала они попадают в Дом ребенка, а затем в детский дом. Иногда это и неплохо. Во всяком случае лучше, чем расти в семье алкоголиков.

Но все же надо что-то с этим делать. Что? Один из вариантов ответа сегодня предложили в Санкт-Петербургском благотворительном фонде «Родительский мост», где начала осуществляться программа «От отчаяния к надежде». Ее менеджер, врач-психотерапевт Татьяна Дорофеева пояснила, что программа строится на работе в роддомах с женщинами, в чьи намерения входит отказаться от своего ребенка.

– Что поделаешь, дети бывают желанными или нет. Женщины, как правило, отказываются от последних. С такой категорией мам мы начинаем работать прямо в стенах роддома: выясняем, есть ли отличия между заявляемой причиной и реальной. Зачастую реальная причина отказа от ребенка лежит гораздо глубже заявлений «нет денег», «не любит отец ребенка»… У кого-то это застарелый конфликт в семье, с родителями, у кого-то отсутствие жилья. Если женщине можно помочь, если есть надежда на то, что ребенка, которого носила девять месяцев с желанием дать ему жизнь, она любит, мы беремся такую сопровождать. Пытаемся изыскать все возможные пути, чтобы решить ее внутрисемейную или внешнюю проблему, подключаем государственный ресурс, звоним, ездим. Если у женщины нет российского гражданства, обращаемся за помощью в диаспоры. В общем, концентрируем все силы, что есть в городе. Сейчас наша служба сопровождает пятьдесят женщин.

– Вы работаете во всех роддомах города?

– Нет, только в двух. Дело в том, что перед другими роддомами эта проблема не стоит, поскольку они не принимают женщин без документов. Если возникают сложные ситуации, то, безусловно, мы выезжаем и в благополучные роддома. Три раза нас вызывал, например, 11-й, и все три женщины в результате малышей забрали.

– Как охотно отказавшиеся от детей женщины идут на контакт?

– Как ни странно, никто перед нами дверь не захлопывает, хотя, в общем-то, вправе это сделать. Представьте, вы только что из роддома и вдруг к вам домой приходят люди, наделенные только общественными полномочиями, фактически люди с улицы. Но проблема в том, что этим женщинам сейчас так плохо, что вопрос о поиске контакта просто не стоит. К тому же мы сотрудничаем с юридической службой роддома, которая готовит почву. Здесь подсказывают, куда можно обратиться в кризисной ситуации. И многие женщины сами звонят или приходят.

– Татьяна, могли бы вы дать характеристику таким женщинам?

– Вы знаете, существует стереотип, что они абсолютные маргиналки, то есть алкоголички и наркоманки. Это неверно. Нам встречаются совершенно разные женщины, но объединяет их одно: в данный момент все они находятся в остром кризисе и не могут сами разрешить ситуацию. Им кажется: если они на полгода ребеночка где-то оставят, то все само собой разрешится. Я обычно задаю вопрос: что может измениться за полгода? Ничего. Поэтому лучше заняться проблемой, не выходя из стен роддома.

– Есть ли возрастные закономерности?

– Среднюю цифру вывести трудно: проект начался недавно, но самой младшей женщине у нас – 13, а самой старшей – 47 лет.

– Тринадцатилетняя отказалась от ребенка?

– Нет, но мы беседуем со всеми. В ее случае была угроза: мамочке – 13 лет, что она решит по поводу ребенка? Здесь ситуация, в принципе, позитивно разрешившаяся: у девочки любящая семья, и ее мама без проблем взяла опеку.

Кстати, бывают совершенно благополучные с виду семьи, но рождается третий ребенок, и его уже не прокормить. В большинстве своем наши женщины без прописки. Они снимают жилье, очень часто у них из-за этого проблемы с устройством на работу, с оформлением пособия, а если не состояли на учете в женской консультации, то никакие деньги им на ребенка не положены: только первое пособие по родам и то если есть прописка.

– Какова статистика «отказничков»?

– Ежегодно по городу – 450 малышей, не учитывая социальные отделения больниц, где находятся дети, у которых родители были, но по каким-то причинам лишены родительских прав.

– Вы можете считать свою деятельность успешной?

– С начала действия нашего проекта (июль 2003 года) у нас было сто тридцать контактов по отказам. В результате сопровождения 75 человек оставили детей дома. Я считаю это неплохим показателем.

– То есть бывают ситуации, когда не удается убедить «мамочку»?

– Бывают случаи, когда нет смысла это делать: ребенку будет плохо в семье или его жизни будет угрожать опасность. Допустим, алкоголичка рожает десятого ребенка. Что, вразумлять ее не отказываться от него? А по положительным результатам: те, кто берет ребенка домой, через месяц уже забывают, что хотели от него отказаться. Считают это недоразумением.

– И не считают предательством?

– Я бы не была столь категоричной. Нельзя рассматривать это как предательство. Скорее как безвыходное положение. Надо заметить, что многие наши дети, которые сейчас живут в семьях и от которых в прошлом отказались родители, также не склонны расценивать отказ, как предательство. Именно они ищут и находят причину, почему так произошло…

– И оправдывают отрекшихся мам…

– Дети – самые прощающие существа на свете.

– Если «мамочка» все-таки написала отказ и ребенок отправился в казенное учреждение. Прерывается ли на этом ваша деятельность?

– Конечно же, нет! Мы стараемся содействовать тому, чтобы малыш как можно раньше попадал в семью. Самое сложное в этой ситуации – временный отказ. Мать оформляет его на полгода, через это время она должна появиться в Доме ребенка, чтобы либо написать полный отказ, либо продлить существующий, либо забрать ребенка домой. Как правило, этого не случается, поскольку женщины не приходят. Юридически у ребенка «подвешенное» состояние: его не отдать в семью, потому что мать может объявиться в любой момент и принести справку, что, к примеру, болела. В результате время пребывания в Доме ребенка «временных» малышей растягивается на длительный срок. И это страшно. Ребенок проводит в государственном учреждении главный период формирования привязанности. Наши дома ребенка уютны, обустроены, но каждый маленький человечек там страдает от отсутствия персональной любви.

Пока нам сотрудничать с домами ребенка непросто, потому что это – государственная система. Без законодательного подкрепления здесь не обойтись.

«От отчаяния к надежде» – не единственный проект «Родительского моста». Есть в этой организации, которая существует порядка восемнадцати лет, программы с говорящими названиями: «Солнечный круг», «Ангелы со сломанными крыльями». Есть волонтерское движение. В Дома ребенка, больницы, приюты выезжают добрые люди и помогают нуждающимся детям кто чем может: уборкой, сказкой, ласковым словом. Для сопровождаемых семей здесь собирают детские вещи, детское питание.

– Сам «Родительский мост» существует на иностранные гранты, а в проекте, о котором я рассказывала, денег нет вообще, – говорит Татьяна. – Как мы живем? Стучимся во все двери, даем объявления в рекламных газетах и просим откликнуться тех, кто может и хочет помочь. Кто-то приносит двести рублей, кто-то – памперсы. Мы благодарны людям за отзывчивость, за сострадание.

«Родительский мост» – в самом названии есть нечто символическое. Он протянут меж нами: кто был ребенком и стал или станет родителем. Его смысловые опоры – любовь, терпение, ответственность – всегда будут подмываться внешними эфемерными ценностями. От нас зависит, устоят они или рухнут. И от нас зависит, встретимся ли на этом мосту с нашими детьми, среди которых нет желанных или нежеланных, а есть одна категория – любимые.