На чтение: ≈ 31 мин.В редакции «Учительской газеты» обсудили проблемы преподавания русского языка и литературы.
, главный редактор «Учительской газеты»: : : : : : : : : : : :
Петр Положевец
– Проблема в положения русского языка общеобразовательной школе, качества его преподавания и особенно результаты поделило педагогическое и экспертное сообщество как волнорез. Одни люди считают, что у нас все прекрасно, другие – что у нас просто национальная катастрофа. И у тех, и у других достаточно много аргументов. По результатам жемчуг в 2006 году мы оказались на первом месте, во втором цикле, – снова на первом месте. Значит, умеем в начальной школе хорошо учить. С другой стороны, пороговая оценка, которая требуется, чтобы сдать ЕГЭ, – это двойка с плюсом.
Нам бы хотелось поговорить на этом «круглом столе» о том, что в самом деле происходит с русским языком, в каком он состоянии сегодня в школе, что делается и что нужно сделать Министерству образования и науки РФ, общественным, профессиональным и другим организациям.
Валентина Леденева, профессор кафедры современного русского языка Московского государственного областного университета, доктор филологических наук:
– Когда говорят: «Что же случилось с русским языком?», мне хочется ответить: русский язык развивается. С языком случится плохое может только в одном случае – если погибнет народ. Русский язык развивается. Среда И развивается тоже. Эта Среда по отношению к языку, культуре речи агрессивна. Развиваются варианты, стилистическая система, а главное – разговорный стиль, он получил уже статус литературного, книжного практически, потому что это стиль СМИ. В таких условиях естественным образом снижаются требования к ресурсной книжной речи. Но это не относится к понятию «порча языка». Словарь, как известно, всегда отстает. И в этих условиях школьнику приходится очень трудно. Матери часто разговаривают с детьми, сидя к ним спиной, – работая на компьютере, говоря по телефону и так далее. Мы мало смотрим в глаза детям, в лицо, кроме как в школе, в специальном учреждении, где с ним занимаются, его развивают. Ребенок живет в среде, где ему не дают идеальных образцов.
Мало матерей, поющих песни над ребенком. У нас сейчас не разговаривают с детьми. Игрушка покупается, которая говорит с ребенком.
Петр Положевец:
– Одна из причин – то, что родители, как показывают социологические исследования, перестали читать детям вслух. Это потеря традиции, которая была очень устойчивой в советское время.
Виктор Чертов, заведующий кафедрой методики преподавания литературы Московского педагогического государственного университета, доктор педагогических наук:
– Нельзя ставить учителя в положение единственно виноватого во всех проблемах с грамотностью, с речью, с тем, что не читают или читают не то. Я думаю, что вопрос о возвращении выпускного сочинения возник не случайно, потому что отсутствие систематического, медленного чтения текста в оригинале, а не в кратком изложении серьезнейшим образом повлияло на грамотность, на качестве устной и письменной речь нашего школьника. Как правило, люди, которым больше 40, сохранили навык устной и письменной речи. У школьников и молодые люди до 20 лет, как правило, речь обедненная. Мы, консерваторы и новаторы, объединились в создании концепции филологического образования и пытаемся договариваться.
– А может ли ребенок в 8-9 классе медленно, вдумчиво прочитать весь список литературы, чтобы усвоить учебную программу?
Виктор Чертов:
– Самый серьезный вопрос – объем произведений для чтения. 800 страниц – много, 80 страниц – мало. Мы и раньше не успевали, при другом ритме жизни, прочитать все. Сейчас совершенно другой ритм жизни у каждого школьника, он постоянно отвлекается на смски, другие гаджеты. И это не его вина, это его беда.
Поэтому медленно можно почитать на уроке маленькие по объему произведения или фрагменты произведений. Лучше почитать на уроке фрагменты, чем делать вид, что мы поговорили про весь роман «Война и мир». Мы обманываем себя и школьников.
– Я уверен, что не надо изучать 120 произведений, надо взять десяток и тогда дети их прочитают.
Вита Кириченко, директор гимназии №1520 имени Капцовых Москвы, абсолютный победитель Всероссийского конкурса «Учитель года России-2012»:
– Я думаю, мы сегодня обсуждаем две разные проблемы. Первая – состояние русского языка как такового. Мне вспоминается 2007 год, объявленный Годом русского языка, тогда был вынесен удручающий диагноз – нам нужно срочно менять все, рушится все, все изменилось. Прошло десять лет, язык, слава Богу, жив-здоров, он силен, крепок.
Второе – преподавание русского языка и литературы в школе, это совсем иная проблема. У нас нет национальной шкалы оценки качества образования. Наши показатели субъективны. ЕГЭ не может являться такой шкалой, хотя это единственная процедура для всей страны. То, что сейчас минимальный порог ЕГЭ – 24-27 баллов, это не снижение уровня требований, это попытка понять, что происходит с преподаванием русского языка в регионах РФ. Есть регионы, где 24 балла – это победа в этом году.
Список для чтения не является гарантией прочтения и качества преподавания литературы. Мы не знаем, а сколько у нас раньше детей прочитывали тексты в соответствии со стандартом 2004 года? Субъективно я могу сказать, что раньше читали больше. Я 25 лет преподавала.
– Я хотел бы вернуться к вашему выступлению на съезде Общества русской словесности. Вы тогда сказали, что в вашей рабочей группе был жесткий спор по поводу примерных программ. И участники вашей группы настаивали на том, что они не готовы, сырые. Это в самом деле так?
Вита Кириченко:
– Судьба примерной образовательной программы – это один из вопросов, по которым мы не договорились. Но я бы не сказала, что это однозначное категорическое неприятие того документа, который обсуждается сегодня. Можно говорить о полярности мнений. Надо находить компромисс, услышав все мнения, учтя максимальное количество возможных, принимать документ и работать дальше.
Мне кажется, у нас отсутствует чувство меры во всем. Это наш плюс и минус одновременно. Я слушала тех, кто создал концепцию филологического образования, в их рассуждениях есть логика понимания того, что, как и почему делается. Мне посчастливилось слушать тех (я сама входила в рабочую группу), кто разрабатывал концепцию преподавания русского языка и литературы. Это тоже профессионалы с большой буквы. Все хотят сделать как лучше, это все люди, неравнодушные к судьбе языка. Но чувства меры нет. Я за принятие программы сейчас. Мы должны жить и работать. Мне кажется, сейчас лозунг должен быть: «Каждый шаг как искусство».
– А может быть поиск компромисса между разными точками зрения – это задача профессиональных ассоциаций? И вторая их задача – они должны влиять на решения Минобрнауки России, быть экспертами того, что они предлагают.
Юлия Марчук, учитель русского языка и литературы школы №1741 Москвы, лауреат Всероссийского конкурса «Учитель года России-2005»:
– Практически каждая концептуальная статья об образовании начинается с фразы: «Дети другие. Мир другой». Вопрос: «Какие?». Какие современные дети? Давайте обозначим круг проблем, с которым мы сталкиваемся. Затем мы должны определить цели, пути и средства затем. А мы всегда оставляем прежними цели и заявляем, что общество другое, дети другие. Я нигде не могу найти ни одного серьезного исследования, из которого было бы ясно, какие проблемы. Никогда в жизни у меня не было ученика, который писал бы слово «ртуть» через ъ после р. Сколько сейчас ошибок, вы даже не представляете! Запятые ставятся практически после каждого слова. А почерки какие… Они не могут держать ручку, у них искривлены руки, искривлены позвоночники. Я не могу обобщить эти изменения, я просто как учитель-практик вижу характер этих изменений. Я вижу, что дети читают медленно. А медленно читающий ребенок не в состоянии много читать. Еще я вижу, что дети читающие и не читающие – это гигантский разрыв. Они никогда не договорятся, никогда не смогут встретиться в культурных учреждениях. А если на улице встретятся, они будут почти социальными врагами, потому что там уже маргинальный уровень начинается. Надо эту ситуацию с детьми диагностировать.
– Когда-нибудь мы должны честно сказать, что у нас 30% детей по стране, а в некоторых регионах 90% знают русский язык на двойку. Только тогда можно начинать реальное лечение. Я понимаю, что это политическая проблема. Для каждого региона должна быть своя программа развития и улучшения этой ситуации.
– Все проблемы, о которых мы рассуждаем, – комплексные. Нельзя оторвать одну от другой. Дети у нас такие, какие мы, взрослые. Язык – это мы. И наши дети – это мы.
– Все, что происходит, – это система. Невозможно сохранить систему, если накопится много нерешенных проблем. Мы не можем сразу решить все проблемы, но возможно вычленить главные и попробовать сохранить систему.
Дмитрий Палагин, учитель русского языка и литературы средней школы №14 города Сергиева Посада Московской области:
– Мне кажется, что существующая система проверок на ОГЭ и ЕГЭ как раз играет в пользу полумаргинальных учеников. Декабрьское сочинение, на которое мы возлагали такие надежды, вылилось в формальность, главное соблюдать структуру – вступление, аргументы и так далее. На русском языке сочинение в 150 слов пишется по шаблону из семи пунктов. По литературе – сочинение 300 слов. Предполагает Минимальный объем, что где-то с 10 класса все произведения, которые проходят в школе, мы раскладываем на аргументы. «Война и мир» содержит хорошие аргументы к любой проблеме. И с этой практической точки зрения мы и подходим к роману. Для декабрьского сочинения достаточно аргументов из крошечных произведений. Учителя говорят детям: «Зачем брать большое произведение? Ты запутаешься, наделаешь ошибок фактических. Бери «Му-му», «Каштанку». Чем меньше, тем лучше».
Насчет объема произведений, которые дети в состоянии прочитать. До класса 8 они, как правило, могут прочитать все. Начина с 9 класса они перестают успевать. «Войну и мир» практически никто не читает. В 11 классе та же проблема с «Тихим Доном». Хорошие уроки русской литературы – это некий рекламный трейлер к произведениям. Если учитель сумел заинтересовать, ребенок потом прочитает. Если нет, будут появляться ошибки, как у меня в этом году: «Комедия Гоголя «Ревизорро».
ОГЭ и ЕГЭ, на мой взгляд, существенно упростили проверку знаний. Учебник русского языка уже не нужен в 10-11 классах. По нему ни один учитель-практик работать не будет. Я обязан готовить к ЕГЭ, а там 20 с половиной правил.
Маргарита Русецкая, ректор Государственного института русского языка имени А.С.Пушкина:
– Давайте говорить о распределенной ответственности за качество русского языка всех институций нашего общества, начиная с семьи. Если И родитель, отдав ребенка в ясли и детский сад, до 6 лет не поинтересовался, какие проблемы у него со звуками, фонематическим восприятием, словарем, с готовностью к обучению грамоте, родителю этому цена три копейки. При этом мы понимаем, что перевод коррекционной помощи в систему общего образования смешало детей с нарушениями речи, нормальным развитием и одаренных детей.
Другая проблема – специалисты, которые приходят в нашу систему. Надо честно сказать, что четырехлетняя система в педагогическом образовании – это краеугольный камень. Надо вернуть специалитет в подготовку педагогов, дать студентам нормальную систему педагогических практик и стажировок. У нас сегодня в бакалавриате готовят в лучшем случае теоретиков.
Ребенок рождается – родители дают ему планшет, включают жуткий мультфильм «Маша и Медведь», где вообще примеров речевой коммуникации нет, одни сплошные междометия. И никто за это не несет ответственности. Можно дальше продолжать – книги, газеты, спикеры на телевидении… Почему-то мы считаем, что это не влияет. Очень сильно влияет.
Наконец, работодателей институт. У нас работодатели не предъявляют требований к персоналу за качество использования государственного языка в профессиональных целях. У нас не наказывают за ошибки, за некорректное использование слов. Посмотрите, какой у нас сетевой персонал. Люди не способны грамотно отвечать, писать. Это большая проблема тоже.
Сейчас в информационный период у нас человек медийный, информационный человек. Он уже никогда не будет прежним. Сейчас в дополнение к устной и письменной коммуникации появился третий вид – электронный или дисплейный. То есть ребенок с рождения живет в трех коммуникационных системах. И мы не учим его коммуникации ни через смс, ни через компьютер, ни через иные дисплейные средства, не учим ни прочитывать, ни создавать эти тексты. А это новая среда, в которой живет наш великий и могучий язык. 60% информации, которую мы в течение дня перерабатываем, – это дисплейная информация – смс, электронная почта, увиденное в телевизоре и на экране. Проблема – осмысление и изучение новой дисплейной коммуникации. А в предмете «Русский язык» – это учет необходимости формирования функциональных стилистических регистров. Это новые тексты, которые мы должны на уроках с детьми разбирать. Все функциональные стили речи нужно изучать на живых, адекватных, очень грамотно выстроенных текстах, которые демонстрируют правила коммуникации в разных форматах, в разных коммуникативных ситуациях. Этого, конечно, в нашей школе очень сегодня не хватает. Не хватает времени, не хватает педагогов. Я считаю, что каждый учитель, пришедший в школу, – это учитель словесности. Сегодня во всех экзаменах есть открытая часть заданий, которая требует изложения мыслей на русском языке. И доля этих заданий открытых доходит, если не ошибаюсь, в обществознании до 60%, в математике до 40%, в физике – до 20%. Это значит, что до половины оценки в каждом предмете – это русский язык, способность мыслить и писать на русском языке. Мы должны научить учителя говорить о своем предмете на русском языке, даже если для него русский не родной.
– Многие вузы уже отказались от четырехлетнего бакалавриата. Сейчас только бакалавриат пятилетний, и это уже хорошо. И второе – это серьезные изменения в педагогической практике. Студенты 1, 2 курса идут в школу. Они только смотрят, изучают, помогают учителю. Но на 3 курсе они придут уже совершенно спокойно проводить уроки. И на 4 и 5 курсах они не боятся школы.
Татьяна Воитилева, профессор кафедры методики преподавания русского языка и литературы Московского государственного областного университета, доктор педагогических наук:
– В Московском государственном областном университете такая же система. Тоже студенты практически всю вторую и третью четверть проводят уроки, выполняют работу классных руководителей в школах Москвы и Московской области. И у нас тоже пятилетнее обучение для будущих бакалавров, преподавателей русского языка и литературы. Все, о чем здесь говорили, вертится вокруг понятия «речевая среда». Это главное. На уроках русского языка и литературы ученик слышит более-менее грамотную речь. Но у нас дети изучают и другие предметы. И тут встает вопрос о функциональной грамотности учителя-предметника. Раньше в вузах был такой предмет, как «Культура речи учителя», сейчас его нет. Мы понимаем: чтобы научить речевой деятельности, нужно научиться самому слушать, читать, писать, говорить.
Алла Шульга, учитель русского языка и литературы лицея №6 «Парус» города Дзержинского Московской области:
– Рада Я, что у нас в педвузах изменился подход к педагогической практике, но с сожалением хочу констатировать тот факт, что в школу приходит очень мало молодых специалистов. А их тех, кто приходят, остаются потом очень мало. Они сталкиваются и с разрывом между детьми, и с проблемой физического нездоровья учеников, и с тем, что родители вообще не хотят заниматься своими детьми. Получается, что все идет из семьи. Если ребенок приходит домой и слышит совершенно другую речь, не слышит сказок, колыбельных, естественно, он, приходя в школу, не будет ничего делать. Это больной вопрос. Нужно работать в системе: родители, учителя и дети. А получается, что сегодня работает один учитель.
Валентина Савченко, учитель русского языка и литературы школы №2044 Москвы:
– Район, в котором наша школа стоит, очень вырос, в нем очень много поселилось многодетных семей. 10-15 детей на семью. На уроках русского языка я понимаю, что мама не читает детям книги. Я начинаю с состояния души. Читаю красивые стихи, затем мы разбираем фонетику. Ребята, поэзией зачарованные, начинают сами писать стихи. Память у них слабая… Но я не думаю, что это другие дети. Просто им надо очень много отдавать души, вселять в них энергию, радость. Они тянуться к тебе, домой не отпускают. В школе работает кружков море.
Алексей Благинин, заместитель директора Департамента государственной политики в сфере общего образования Министерства образования и науки РФ:
– Концепция преподавания русского языка и литературы, о которой мы сегодня много говорили, – это не рецепт, где перечислены все лекарства, это не диагноз, в котором перечислены все причины. Это политико-правовой документ, который всем нам дает шанс что-то изменить в сегодняшней школе, в преподавании русского языка. Невозможно было все прописать в концепции. Жанр другой, другая задача. Очень важно сейчас грамотно и взвешенно формировать комплекс мер по реализации этой концепции. Над этим мы сейчас работаем. Мы ждем предложений от субъектов, от общественных организаций, от заинтересованных людей.
Регуляторы, которыми пользуется сегодня любой учитель русского языка и литературы в нашей стране, – это стандарты, их сегодня четыре, по всем уровням образования – от дошкольного до среднего общего. Те стандарты, которые сегодня вместе с общественными организациями, «причесываем», другими становятся. Если вы посмотрели стандарт основной школы, в который мы уже внесли изменения в части требований к предметным результатам по русскому языку и литературы, вы увидели, что стандарты меняются. В этом году мы делаем эту работу по стандартам для начальной школы и в 2017 году мы должны закрыть среднюю школу.
«Учительскую газету» читает вся педагогическая страна. Мы призываем через газету подключаться к этой работе педагогические коллективы от Камчатки до Калининграда. Давайте сделаем вместе регуляторы понятными, доступными для каждого. Не только для чиновника от образования, завуча, но и для родителя.
Шаг для защиты русского языка как государственного тоже сделан. Мы в соответствии с поручением президента выделили из общей предметной области «Филология» отдельную предметную область «Русский язык и литература». И сейчас в любой российской школе, в каком бы регионе она не находилась, в учебном плане есть русский язык и литература. Следующий шаг – мы разделили единый предмет «Русский язык и литература» в 10-11 классах на два самостоятельных учебных предмета – «Русский язык» и «Литература». Обязательный ЕГЭ будет сдаваться по учебному предмету «Русский язык» на базовом уровне. А профилизация пойдет через литературу.
Следующий регулятор – примерные программы. На сегодня у нас с вами есть примерные программы для дошколки, для начальной школы, для основной школы. Надо ли нам торопиться с примерной программой среднего общего образования? На мой взгляд, не надо, потому что мы вводим стандарты среднего общего образования в 2020 году. Зазор 4-5 лет есть, есть время для доработки.
Важно понять, что примерная программа – это не нормативный правовой документ, а учебно-методический.
В рамках ФЦПРО есть проект – «Разработка рекомендаций для формирования единого речевого орфографического режима». Мы планируем, что до конца этого года страна получит комплекс рекомендаций, в которых будут рамочно определены требования не только для учителя русского языка и литературы, но и для учителей-предметников. Кроме того, будет разработан модуль по речевой культуре в программу повышения квалификации для учителей-предметников. Модуль станет обязательным.
Важно также демонстрировать учителям лучшие практики, уроки, методические находки. Для этого создан проект «Российская электронная школа». Эта система поможет ребенку получить качественное российское образование, не выходя из дома. Школа для тех детей, которые выбирают семейное образование, кто на домашнем обучении по состоянию здоровья, тех, кто на заочном обучении, для соотечественников за рубежом. Уже началась работа – записываются уроки с 1 по 11 класс по всем учебным предметам. К этой работе привлечены лауреаты, победители, призеры конкурса «Учитель года России».
На мой взгляд, сегодня система научно-методического сопровождения учителя русского языка и литературы в целом в стране отсутствует. Когда мы курсы повышения квалификации изменим на целевые, созданные под конкретную задачу, нацеленные на получения определенного умения, навыка, компетенции, тогда мы получим результат. Эти курсы должны быть индивидуальными и приближены к рабочему месту. Должна формироваться корпоративная система повышения квалификации. Не та, которая представлена институтами повышения квалификации и где лекции читают люди, не работающие в школе, а где сами учителя делятся находками, технологиями, лучшими практиками. Эту систему мы будем создавать. Мы должны предоставить возможность учителям, особенно из отделенных регионов, получить в нужный момент профессиональную консультацию по нужному ему вопросу, не выезжая из дома. Такую «скорую помощь» для учителя русского языка и литературы тоже в рамках концепции запланировано организовать. И вот таких моментов абсолютно конкретных, измеримых уже сегодня в плане по реализации концепции преподавания русского языка и литературы достаточно много. Наша с вами задача – отсеять ненужное, оставить только то, что работает на результат, на новое качество изучения и преподавания русского языка и литературы в школе, и то небольшое количество мероприятий, которые могут повлиять на системные изменения в системе филологического образования страны, найти на них деньги, профинансировать, вовлечь регионы, вовлечь лучшие практики.
И тогда школа станет площадкой, где будет звучать правильный русский язык, и школьное образовательное пространство расширится на деревню, на поселок, на область. А наша страна будет страной красивого, грамотного, живого русского языка.
Фото Марии Голубевой
Выбор читателей
Комментарии