search
main
0

Михаил Бабинский, Москва: Что реально дают школьникам «исследования», «проекты» и «поиск информации»?.

​Принцип доступности школьного обучения. Иногда кажется, что стараниями весьма многих и многих учителей он превращён ныне не более чем в дырявую ветошку. Что между педагогами устраивается даже своего рода соревнование: кто именно…

Метода дяди Саши, разумеется, жестока… Но её можно  оправдать хотя бы отсутствием у дяди Саши  педагогического   диплома. А вот чем оправдаются те учителя, кто, подражая дяде Саше, выбрасывает х учеников на познавательную глубину специальных вопросов? Успокаивая свою совесть такими примерно рассуждениями: «А ничего… Пускай почитают… Хуже не будет…». А вот как раз и будет! Причём будет именно травма, как говорится, на всю оставшуюся жизнь. Точно так, как то вышло у великого русского поэта, который – при всей краткости своей автобиографии – этого вот пережитого в детстве  бесчеловечия не забыл. Нельзя предположить, чтобы кому-нибудь из учителей, последователей дяди Сашиной методы, очень хотелось, чтобы и у его учеников осталась такая же вот Как, впрочем, и о всём том учреждении, где ему довелось провести седьмую часть своей жизни.

…в процессе постановки перед школьниками задания в жанре «исследований», «проектов», «поисков информации» истопчет её сильнее других. На учителей этих словно снизошло умопомрачение какое-то, вмиг заставившее перестать принимать в расчёт тот факт, что специальные статьи в Интернете, посвящённые тому или иному вопросу (к примеру – «Музыка Нидерландов эпохи Возрождения»), написаны для взрослых, образованных людей и что самим постановщикам этих заданий, тем, кто  действительно без особого труда их читает, потребовалась пятилетняя учёба в институте.

Тут следует отметить, конечно, провокационную роль Интернета. Уж слишком лёгким делом является теперь добыча информации на заданную тему, и  «исследование» сводится к перекачке и выводу её на бумагу, а также к проставлению собственной фамилии над материалом, который тебе не принадлежит и в котором ты толком ничего не понял… Потому что на статью эту, как на амбразуру,  заставили броситься человека, который не только не имеет высшего образования: он и старшую-то школу ещё не осилил! (Проект «Музыка Нидерландов эпохи Возрождения» был адресован девятикласснику.) На каком же, скажите на милость, уровне эта статья будет им освоена? Да на тематическом только! На каком же ещё?

Ну и пускай хоть на тематическом… Ну прочёл – и проскочил… Слышал звон – не знаю, где он.

Не тут-то было…  Проскочить не удастся!.. А защищать  проект кто будет?.. Да ещё с презентацией! Так что никаким тематическим уровнем ограничиться не получится. Кровь из носу – а понимание вопроса должно быть выдано  по существу.  Но как его достичь, понимания этого, если фактический уровень познавательной самостоятельности школьника столь ещё низок, что сделать это нет никакой возможности! Да и только ли понимания? Ведь его, т. е. понимание это, ещё и изложить надо (а в этом своя линия трудностей, владение своим набором умений). А затем ещё и презентация, подготовка к ней… И тут тоже свои трудности, свой набор умений!..

Как видим, объём фактических трудностей, с которыми ученику приходится сталкиваться в процессе выполнения проекта, нарастает подобно снежному кому. И с каждой из них, в соответствии с принципом доступности обучения, учитель обязан помочь школьнику разобраться и справиться, обеспечив вполне целенаправленную и последовательную выработку соответствующих умений. Спихивать это дело на хрупкие познавательные плечи школьника (в расчете на то, что он как-нибудь овладеет ими  в процессе) – совершенно недопустимо.

Из автобиографии Сергея Есенина: «Потом меня учили плавать. Один дядя (дядя Саша) брал меня в лодку, отъезжал от берега, снимал с меня белье и, как щенка, бросал в воду. Я неумело и испуганно плескал руками, и, пока не захлебывался, он все кричал: «Эх, стерва! Ну куда ты годишься?»

Метода дяди Саши, разумеется, жестока… Но её можно  оправдать хотя бы отсутствием у дяди Саши  педагогического   диплома. А вот чем оправдаются те профессиональные учителя, кто, подражая дяде Саше, выбрасывает своих учеников на познавательную глубину специальных вопросов? Успокаивая свою совесть такими примерно рассуждениями: «А ничего… Пускай почитают… Хуже не будет…». А вот как раз и будет! Причём будет именно травма, как говорится, на всю оставшуюся жизнь. Точно так, как то вышло у великого русского поэта, который – при всей краткости своей автобиографии – этого вот пережитого в детстве  бесчеловечия не забыл. Нельзя предположить, чтобы кому-нибудь из учителей, последователей дяди Сашиной методы, очень хотелось, чтобы и у его учеников осталась такая же вот благодарная память. Как, впрочем, и о всём том учреждении, где ему довелось провести седьмую часть своей жизни.

Многие, наверное, помнят, что раньше искусство учителя не в последнюю очередь измерялось умением поставить наводящие вопросы. Их роль в том, чтобы целостным пониманием поставленного на уроке вопроса в конечном счёте обладали все ученики класса, бесценна. Лет двадцать назад мне пришлось участвовать в аттестации учителей. И хорошо помнится, что как раз на основе изучения способности постановки наводящих вопросов можно было составить себе довольно точное представление о профессиональном мастерстве каждого из них. А что же теперь? При охарактеризованном выше отношении учителей к принципу доступности обучения? Когда становится совершенно ясно, как низко пал он в их глазах…  Чем же теперь должно быть измерено искусство учителя? Уж не тем ли расстоянием, на которое ему удастся зашвырнуть ученика подальше от лодки?

«Ну ладно, ладно, – скажут мне. – Ведь обучение к одним только «исследованиям», «проектам» и проч. не сводится». А я и не утверждаю, что сводится. Но мне, как и, вероятно, другим, хорошо известно: педагогическая идеология, которой каждый из нас придерживается, целостна. И потому, когда в одной её части отношение к принципу доступности обучения наплевательское, – это не может не сказаться и на всех других её частях. Потому что доступность учебного материала – это альфа и омега нормального течения учебного процесса, комфортности педагогических отношений между учителем и учеником. Поскольку доверие школьника к педагогу как раз на том и зиждется, что никогда на трудном пути познания его не оставят одного: поддержат, когда споткнёшься и утратишь равновесие, протянут руку и поднимут, когда упадёшь…

Итак, мысль моя заключается в том, что в сегодняшнем своём варианте все эти «исследовательские», «проекционные», «собирательно информационные» задания действуют на современного учителя растлевающе. Они побуждают его быть менее дисциплинированным, менее требовательным к себе в таком наиважнейшем аспекте организации педагогического процесса, как доступность. Столь же разрушающе действуют они и на ученика. Катастрофически приуменьшая в его глазах цену подлинного знания, они фактически отвращают его от нормальной познавательной деятельности, снижают уровень мотивации учения, превращают в плагиатора и т. д. А уж в каком образе учитель предстаёт в глазах родителей ученика, когда тот, отчаявшись, обращается к ним за содействием, я предоставлю читателю судить самому.

Об авторе

Михаил Брониславович Бабинский, кандидат педагогических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории дидактики русского языка Института содержания и методов обучения Российской академии образования

Оценить:
Читайте также
Комментарии

Новости от партнёров
Реклама на сайте