На чтение: ≈ 9 мин.Случай молодого кинорежиссера Николая ХОМЕРИКИ – типичный для авторского российского кино: его лучше знают за границей, чем у нас. Три его картины, начиная с дебютной короткометражки, были отобраны и показаны на Каннском кинофестивале. Новая картина Хомерики «Сказка про темноту», выходящая в российский прокат с 10 сентября, не случайно участвовала в престижной каннской программе «Особый взгляд».
Режиссер скрестил сдержанную европейскую стилистику (документальную манеру съемки, блестяще выполненную оператором Алишером Хамидходжаевым) с эмоциональной российской действительностью (с юмором описанной в соавторстве с Хомерики сценаристом Александром Родионовым). Тема же одинаково актуальна как «там», так и на родных просторах, – одиночество молодой женщины, которой просто некого полюбить, учитывая глобальное исчезновение мужского начала, помноженное на сугубо российский алкоголизм.
Фильм способен шокировать с первых кадров, хотя после первых 15 минут понимаешь, что снимался он отнюдь не из эпатажных целей. Просто среда, в которой существует главная героиня Геля, мягко говоря, нерафинированная – это милиция, которая имеет дело с не самыми красивыми сторонами нашей жизни. Выражаются они соответственно на языке никак не Пушкина и Тургенева, а пьяных десантников и Сергея Шнурова из группы «Ленинград», в чьих текстах для приличных людей вместо строчек остаются только точки. Что делать, если они не ругаются, они так разговаривают, как живут, – грязно, скудно, направляя свою огромную нерастраченную энергию в пьянство, брань и служебные интрижки. При этом Геля – инспектор по делам несовершеннолетних в портовом провинциальном городе (Владивостоке) – умудряется оставаться чистой даже в этой клоаке и произносит «нехорошие» слова лишь дважды, в обоих случаях иронически, этим еще больше подчеркивая свою дистанцию с этим миром. Не случайно ее полное имя – Ангелина, хотя ее ни разу так не назовут. Она всем чужая и тотально одинокая.
Кажется, что она никогда не найдет ни друзей, ни мужчину. Правда, к ней неровно дышит один из коллег, но он никакой симпатии не вызывает – толстый, лысый, грубый мужлан по прозвищу Димыч. И все-таки Геля любит свою работу и детей, которых приходится вызволять от спившихся родителей. Любит даже тогда, когда они отвечают ей бессмысленными ругательствами. И в этом залог того, что жизнь продолжается, что она не захлебнется в грязи, пока есть хотя бы один светлый и целомудренный человек. Геля говорит: «Вот проведу вам такую профилактику, что преступлений не будет». Конечно, она и сама понимает, что это утопия (фильм полон специфического юмора), но важно уже то, что кто-то над этой профилактикой постоянно работает.
Накануне премьеры картины нам удалось побеседовать с режиссером Николаем Хомерики и исполнительницей главной роли Алисой Хазановой.
– Николай, для вас это притча или вам важно было насытить историю реалиями нашего времени, сделать ее про «здесь и сейчас»?
– Я не очень люблю притчи. Притча – это значит «мораль сей басни такова», у меня же нет выводов, как надо жить, как нужно поступать. Как правильно жить, никто не знает. Невозможно понять и ответить, что такое любовь. В фильме я тоже старался не отвечать на эти вопросы, а показать кусочек жизни, чтобы зритель сам подумал, что с ним происходит. Человек так же одинок в Америке, как и у нас. Я мог бы снять точно такое же кино хоть во Франции, хоть в Америке, диалоги бы только переписал. Поэтому фильм имеет резонанс на международных фестивалях.
– Прежде чем снять фильм, вы пожили какое-то время во Владивостоке. Как, по-вашему, там больше ощущения беспросветности в настроениях людей, чем в Москве или Париже?
– Во Франции, мне кажется, беспросветности больше, потому что в Европе гораздо скучнее в принципе. На Дальнем Востоке жизнь гораздо тяжелее, но люди сами себя развлекают. Во Владивостоке люди гораздо оптимистичнее, чем в Европе. Все, с кем я встречался, занимаются чем-то помимо работы – поют, рисуют. Сложнее, конечно, ситуация в деревнях – там нечего делать, некуда пойти, только пройтись до ларька. Проблема у нас большая, мне кажется, одна – это пьянство мужчин. А так жизни здесь больше, чем где-либо. Я поэтому сюда и вернулся из Франции (Хомерики некоторое время жил в Голландии, а также учился во Франции, в парижской киношколе LA FEMIS. – Т.Е.). Серьезное европейское кино как раз и вскрывает проблему искусственности жизни отдельного человека и западной цивилизации в целом, где все очень формально – брак, работа. А у нас здесь кипят страсти…
Алиса Хазанова (дочь Геннадия Хазанова, бывшая балерина Большого театра), уже снимавшаяся у Хомерики в фильме «977», эти страсти смогла передать без единого эмоционального выплеска, создав образ Гели из полутонов и продемонстрировав высший актерский пилотаж. Алиса тоже поделилась с нами некоторыми наблюдениями и размышлениями:
– Примерно неделю я проходила стажировку в отделе по делам несовершеннолетних во Владивостоке. Я увидела пусть и неполную картину, но то, с чем этим женщинам-инспекторам приходится сталкиваться каждодневно. Им действительно очень тяжело, они работают практически без выходных, но при этом очень следят за собой, ходят на высоких каблуках, делают маникюр. Практически все они, кстати, с педагогическим образованием.
– Алиса, вам не кажется, что отношения мужчин и женщин в наше время зашли в тупик? Женщине, особенно в провинции, действительно сейчас почти невозможно найти достойного мужчину…
– Может быть, некое нынешнее равенство между полами поменяло взгляд на ситуацию, но мне не кажется, что она кардинальным образом поменялась. Для меня последние слова Димыча – это признание, что он к ней неравнодушен. Между героями появились какие-то чувства. А дальше может быть все что угодно…
В общем, «Сказка про темноту» совсем не так темна – в первом кадре мы видим написанное на дереве перед домом Гели «Я тебя люблю» – не иначе как анонимное послание от Бога, любящего добрых и злых, глупых и умных, любящего даже тогда, когда мы этого не знаем. А в последнем – лицо того самого лысого и толстого преображает странная гримаса-улыбка (вполне заслуженно актеру Борису Кармозину дали приз за лучшую мужскую роль на последнем «Кинотавре»). Димыч наконец понимает, что к Геле его влечет нечто большее, чем просто желание. «Сказочность» жизни, видимо, проявляется в том, что за темной полосой неизбежно наступает светлая, что в ней вопреки всему из сора прорастает вдруг такое чудо, как любовь.
Выбор читателей
Комментарии