На чтение: ≈ 17 мин.Итак, перед нами три масштабные темы, требующие синхронизации: 1) Эпоха Просвещения в Европе, ее историческое значение и основные просветительские идеи; 2) Екатерининский век в России, его особенности, личность императрицы в контексте своего времени; 3) Поэзия Державина как историческое и культурное явление. Каким же образом представить все это в единстве?
Урок 8
“Сказка о царевиче Хлоре”. “Фелица”. Эпоха Просвещения.
Можно начать с исторического комментария к оде Державина “Фелица”, постепенно погружаясь в контекст Просвещения. Оду эту нельзя как следует понять, не зная произведения, послужившего толчком к ее написанию. Это – сказка самой императрицы Екатерины, написанная в воспитательных целях для внука – великого князя Александра Павловича. Необходим или обстоятельный доклад по этой сказке, или пусть прочитают все (но могут возникнуть проблемы с текстом: сказка до сих пор как следует не переиздана).
Сказка сразу вводит в просвещенческую проблематику. Императрица и вдруг – сочиняет. Зачем это ей? Отсюда можно выйти к понятию “просвещенного монарха”. Много ли их было в истории – писателей и философов, наделенных властью? Можно вспомнить Марка Аврелия, Константина Багрянородного, Владимира Мономаха, Иоанна Грозного… Кто еще в истории соединял широту образованности с полнотой власти? Почему особенно актуальной становится эта тема в середине XVIII столетия? В чем проявлялась “просвещенность” таких государей, как Фридрих II в Пруссии, Иосиф II в Австрии, Густав III в Швеции? Какое место в этом ряду занимает Екатерина?
Приятно все же сознавать, что Екатерина – образованнейший человек своего времени. И, надо добавить, классический персонаж эпохи Просвещения, выдвинувшей идеал “человека, который “создает себя сам”. Вот что пишут М. Хоркхаймер и Т. Адорно: “Просвещение пропагандировало постоянное развитие мышления в самом широком смысле, всегда преследовало цель вырвать людей из состояния страха и превратить их в хозяев своей судьбы”. Екатерина, действительно, распорядилась своей судьбой по-хозяйски и в значительной мере “создала себя сама”.
В 1744 г. София-Фредерика-Августа Ангальт-Цербстская прибыла в Россию, чтобы выйти замуж за наследника престола великого князя Петра Федоровича. Никто не мог предвидеть тогда в этой 15-летней немецкой принцессе будущую великую русскую императрицу. Никто – кроме нее самой: “В глубине души моей было, не знаю что такое, ни на минуту не оставлявшее мне сомнения, что рано или поздно я добьюсь того, что сделаюсь самодержавною русскою императрицею”, – писала много лет спустя Екатерина II. Она с рвением принялась изучать язык своей новой родины, упражняясь ежедневно по нескольку часов. Для этой цели даже вставала по ночам и заучивала наизусть тетрадки по русской грамматике. От такого усердия заболела и, по собственным словам, “27 дней была между жизнью и смертью”. Вопреки собственной матери, которая хотела в этот критический момент пригласить лютеранского пастора, девочка потребовала себе православного священника, отца Арсения Тодорского, наставлявшего ее в догматах новой веры, чем произвела благоприятное впечатление на императрицу Елизавету и весь русский двор. Долго колебалась, прежде чем отказаться от лютеранства, в строгом почитании которого воспитывал ее отец, а приняв православие, уже не оглядывалась назад. Не имея возможности как следует учиться, Екатерина занималась самообразованием. Начав с романов m-elle де Скюдери и “Писем г-жи де Севенье”, очень быстро перешла к “Истории Генриха Великого” Перефинкса и “Истории германской империи” Бара, а затем – к Монтескье, Вольтеру, Дидро, Гельвецию и другим “серьезным” книгам, которые получала из библиотеки Академии наук. Именно тогда начали складываться убеждения и философские взгляды будущей императрицы, и особенно привлекла ее идея “философа на троне”, “просвещенного монарха”, который должен был принести своему народу мудрые законы, пролить свет просвещения и умножить благосостояние частных граждан в подвластной ему стране.
Однако вернемся к сказке. Она содержит еще целый ряд характерных просвещенческих мотивов, обыгранных и в оде Державина. Взять хотя бы “трудную задачу”, которую должен решить царевич Хлор – найти “розу без шипов”. Перед нами классическая аллегория XVIII века. Роза без шипов – это добродетель. Помнится, еще Платон учил, что истинное благо (читай: добродетель) не содержит ни капли зла. То есть роза без шипов.
Одной из главных задач Просвещения было обоснование автономной (т.е. независимой, объективной, естественной) морали. В сказке о царевиче Хлоре (1781) Екатерина предложила свое – художественное – решение. Было у нее и политическое решение. Державин в ряде стихотворений 1780-1784 гг. (и в “Фелице”, разумеется) занят этим вопросом. А наиболее радикальное, имеющее далекие последствия философское решение задачи выполнил Кант, введя свой знаменитый “категорический императив”: должен потому, что должен. Это – тоже “роза без шипов”. Самое замечательное, что все эти события происходили одновременно: “Критика практического разума” написана Кантом в 1788 г. Стало быть, само время, сама история решали эти вопросы.
Царевич Хлор находит розу без шипов с помощью дочери киргизского хана Фелицы и ее сына Рассудка. Еще две аллюзии на философию Просвещения. Фелица – счастье – цель аристотелевского идеального государства. Рассудок (Разум) – единственный способ (согласно просветителям) достижения счастья.
Вот как, например, тот же Кант отвечал на вопрос, что такое просвещение, в 1784 г.: “Просвещение – это выход человека из состояния несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие – это неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-нибудь другого… имей мужество пользоваться собственным умом! – таков девиз эпохи Просвещения”.
Всех просветителей объединяла вера в человеческий разум, в необходимость его освобождения от суеверий, предрассудков и догм путем критики. Освобожденный разум, казалось им, сможет заново пересоздать человека и сделает его счастливым. Ведь все несчастье человека от неспособности повиноваться Разуму, от одержимости страстями…
В своей первой оде, посвященной Екатерине, Державин обращается к ней за наставлением:
Подай, Фелица, наставленье:
Как пышно и правдиво жить,
Как укрощать страстей волненье
И счастливым на свете быть?
Сами вопросы свидетельствуют о чрезвычайном философском углублении екатерининской эпохи – по сравнению даже с елизаветинским веком. Полезно сравнить образы Анны и Елизаветы у Ломоносова и образ Екатерины у Державина. Какой из них является более исторически достоверным? Почему? Несложно зашифровывая в оде всем известные реалии жизни петербургских вельмож и самой императрицы, Державин создает правдивые портреты – ее, свой и своих современников. Вообще Державин, с самого начала, как мы видим, озабочен нравственной проблематикой, следа которой мы не найдем у Ломоносова. Ломоносов, это очевидно, будет прославлять любого монарха на троне, Державин же – только добродетельного. Более того: он противопоставляет свою Фелицу и ее образ правления предшественницам как нравственное – безнравственному:
Там свадеб шутовских не парят,
В ледовых банях их не жарят и т.д.
Здесь намек на увлечение императрицы Анны шутами и ее знаменитый “ледяной дом”. В этом сказывается влияние Просвещения.
Более детальный анализ выявит еще массу исторических подробностей и особенностей философии Просвещения. Вообще разбор этой оды по необходимости сделает урок интегрированным.
Урок 9
Екатерина II считается наиболее удачливым реформатором в истории России. Начатые ею преобразования укрепили государственный аппарат, законодательно оформили права и обязанности разных сословий и значительно повысили военную мощь империи, обеспечили широкое культурное развитие России во второй половине XVIII в., но в то же время вызвали один из самых серьезных общественных взрывов за всю историю России до 1917 г. – пугачевщину.
1762 г. – издан Манифест о вольности дворянства. Готовился он еще в царствование Елизаветы, выпущен Петром III. Дворянство в XVIII в. становится ведущим сословием в России. Перед вступлением на престол Анны Иоанновны обсуждаются даже дворянские проекты ограничения самодержавия – за счет расширения прав служилого сословия. И хотя формально российская монархия (по просьбе тех же дворян) остается самодержавной, жизнь дворян начиная с 1731 г. последовательно улучшается: во-первых, было установлено ограничение срока службы – 25 лет (при Петре служба была пожизненной), во-вторых, в многолюдных семьях один из братьев мог не служить вовсе, в-третьих, был отменен жесткий петровский закон о единонаследии, по которому имение наследовал только один из сыновей; теперь все могли наследовать и, кроме того, имения, как прежде вотчины, стали собственностью владельцев. Таким образом, уже с 30-х гг. некоторая часть дворянства получила свободу, необходимую для культурной и научной деятельности. В правление Елизаветы Петровны после ряда распоряжений сената дворянство фактически превращается в замкнутое сословие, особенностями которого являются исключительное право землевладения и благородство (в отличие от петровских времен, когда знатное происхождение могло игнорироваться и все решали реальные заслуги). Именно в этот период распространяется обычай (хорошо знакомый нам по “Капитанской дочке”) записывать дворянских детей на службу от рождения – так, чтобы уже к 25 годам была полная выслуга, и можно было спокойно увольняться и жить частной жизнью. Но дворяне мечтают о праве добровольной службы – и получают это право Манифестом от 18 февраля 1762 г., посредством которого Петр Федорович намеревался заручиться расположением дворянства. Этой цели ему как раз достичь и не удалось, но царский указ остался в силе при Екатерине, а затем в 1785 г. был еще и подтвержден знаменитой “Жалованной грамотой”, где перечислялись основные привилегии дворянского сословия: кроме свободы от обязательной службы дворянин освобождался от податей, рекрутской повинности, телесных наказаний, передавал дворянство жене и детям, полноправно владел имением и всем, что в нем находилось (т. е. и крестьянами), мог торговать, заводить фабрики и заводы.
Тем самым подготовлялась почва для расцвета русской культуры – те пресловутые “два непоротых поколения”, предшествовавшие явлению Пушкина.
Но это разрушало традиционный сословный порядок в России. Идея службы, на которой основывался весь общественный порядок Московской Руси, искажалась. Крестьяне служили дворянам подобно тому, как те служили царю, а царь – самому Богу. Неслужилые дворяне – это было, с точки зрения крестьян, пожалуй, хуже, чем бритье бороды или укороченное немецкое платье. Это подрывало порядок изнутри. (Подробнее об этом – на следующих уроках).
Поколение Державина – может быть, последнее в Российской истории, кому удалась служба, – это поколение, у которого личное и государственное сливались. Державин-поэт и Державин-государственный деятель нерасторжимы. Биография Державина – сама по себе история, она вбирает в себя ключевые события трех царствований и требует подробного ознакомления. Нельзя не обратить внимания на такие подробности, как невольное участие Державина в перевороте 1762 г. (по некоторым сведениям, он стоял на часах в петергофском дворце в ту ночь, когда Екатерина отправилась оттуда в Петербург), участие в поимке Пугачева. Заслуживает оценки Державин и как государственный деятель своего времени – губернатор и сенатор.
И в качестве заключения к нашей “тройной” теме (Просвещение – Екатерина – Державин) – как раз подытоживающие, прекрасно сформулированные слова В. Ходасевича: “Державин был одним из сподвижников Екатерины не только в насаждении просвещения, но и в области устроения государственного. Во дни Екатерины эти две области были связаны между собою теснее, чем когда бы то ни было. Всякая культурная деятельность, в том числе поэтическая, являлась прямым участием в созидании государства. Необходимо было не только вылепить внешние формы России, но и вдохнуть в них живой дух культуры. Державин-поэт был таким же непосредственным строителем России, как и Державин-администратор. Поэтому можно сказать, что стихи его вовсе не документ эпохи, не отражение ее, а некая реальная часть ее содержания; не время Державина отразилось в его стихах, а сами они, в числе иных факторов, создали его время”.
Последняя мысль особенно интересна. В какой мере стихи Державина “создали его время”? Можно предложить этот вопрос для домашнего обдумывания.
Илья БРАЖНИКОВ,
учитель истории
Москва
Продолжение. Начало в “УГ” NN 3-4
Продолжение следует
Выбор читателей
Комментарии