На чтение: ≈ 7 мин.Так получилось, что в 5-м классе русский язык и литературу у нас преподавали несколько учителей. Один из них – уникальный человек, русский интеллигент, можно сказать, последний из могикан ушедшей русской педагогики Василий Тихомиров.
В юности он окончил Калужскую духовную семинарию, Киевскую духовную академию, служил юнкером в русской армии, учился в 1-й Петроградской школе прапорщиков, где его и застигла революция. Дальше вступил в Красную армию, учился в Московском училище живописи и ваяния. Он очень хорошо рисовал. Затем в 1931 году заочно окончил филологический факультет Московского педагогического института. Написал учебник по литературе. Преподавал в школах Электростали и Ногинска (в 1-й глуховской школе имени Морозова). С 1944 по 1965 год преподавал в нашей школе, где в середине 1940-х годов был директором. Был участником 1-го съезда писателей.Василий Матвеевич блестяще и глубоко знал русскую литературу, в совершенстве владел литературным языком. Слушая его, мы учились правильно говорить, думать, излагать. Он учил выразительному чтению, чтению по ролям, пересказу прочитанного, импровизации, познакомил с таким понятием, как «устное сочинение». В послевоенные годы кроме русского языка и литературы он преподавал еще и рисование.Но вообще рисование было «вотчиной» Виктора Афанасьева, художника, фронтовика, которого знал и уважал весь город. Он был родом с Владимирщины и поэтому необычно для нас окал. Нам же казалось, что он это делает нарочно, так шутит. Все оформление школы, а это стенды, общешкольные стенгазеты, транспаранты, лозунги и плакаты для демонстраций, а также городские портреты политических деятелей СССР, были только в его ведении. Еще ко всем спектаклям и представлениям он рисовал декорации. Преподавал также черчение. Не одно поколение прошло через его руки.На его занятиях мы изучали перспективу, композицию, колорит. Карандашом рисовали с натуры сложные гипсовые древнеримские орнаменты, орудия труда, древнегреческие вазы и амфоры, различные предметы. Акварелью писали натюрморты из восковых фруктов и комнатных цветов. Рисовали и на темы «Новый год», «Пригласительный билет», «Стенгазета». Ставя кому-нибудь двойку, Виктор Федорович называл ее гусем. Особо «отличившимся» ставил в дневник и «кол», рядом с которым в скобках приписывал слово «один». Каждая его фраза для нас была почти афоризмом.Еще он был прекрасным копиистом. В школе было много больших картин, написанных им масляными красками. Его великолепные копии с картин «Письмо с фронта» Лактионова, «Осень» Остроухова, «Рожь» Шишкина и другие заменяли нам недоступную из-за дальности Третьяковку. Эти картины, висевшие на школьных стенах, зрительно, на уровне подсознания, учили нас любить Родину.Занятия по физкультуре вел бывший летчик-фронтовик, имевший ранение, Николай Датский. Освобождаясь от излишней энергии, мы должны были бегать, прыгать в длину и высоту, кувыркаться, лазать по канату, качаться на кольцах, кидать гранату или мяч, подтягиваться на турнике и брусьях. Но больше всего мы любили в летние каникулы ходить с Николаем Петровичем в походы. Незабываемыми остались походы по реке Воре, в Поленово, Калугу, Рузу, Гжель, Ликино-Дулево, по дну будущего Московского водохранилища. Пойти в поход надо было еще заслужить. В этих походах мы, может быть, впервые в жизни становились самостоятельными в экстремальных для нас условиях. Здесь учились, как и где правильно поставить палатку, развести костер, а также приготовить кашу, высушить на костре промокшую одежду, обувь, не опалив ее, и многому другому. Это была примитивная школа выживания. Но самое главное, мы учились правильному поведению в коллективе, ответственности, дисциплине, пониманию природы, общению с ней и со встретившимися незнакомыми людьми. Навыки, приобретенные в походах, быстро и с пользой пополняли наш пока еще очень маленький жизненный опыт. После походов Николай Петрович обычно печатал целую гору фотоснимков, раздавал их нам, делал интереснейшие стенды с материалами о походах. Каждый год он готовил гимнастическую и легкоатлетическую сборные команды школы для выступления на различных соревнованиях в районе и области.Столярное и слесарное дело вел Владимир Кузовлев (мы звали его Родионычем) – добрейший человек и умелец, научивший нас строгать, пилить, сколачивать, работать напильником и беречь при этом свои руки от мозолей. Из дерева делали ручки для лопат, молотков, подставки, ящики, штакетник. Весной к прилету птиц старшеклассники ежегодно мастерили скворечники, которые после школьного праздника, дня птиц, устанавливали на деревьях. С Владимиром Родионовичем было связано проведение всех школьных вечеров – он заведовал школьным радиоузлом на первом этаже, откуда, в частности, транслировались и танцевальные мелодии с грампластинок, которые мы приносили из дома. Во время вечеров мы по много раз бегали из актового зала на втором этаже на первый – в радиорубку Родионыча, умоляя его еще и еще раз прокрутить пластинку с модным чарльстоном «Мэкки-нож» из мюзикла «Мамаша Кураж и ее дети» либо с музыкой к изобретенному в те годы в ГДР элегантному танцу «Липси».Александр ЛЮБАВИН, член Союза краеведов России, Электроугли
Выбор читателей
Комментарии