На чтение: ≈ 3 мин.Елена Арманд написала очень грустную книгу. Человеку с позитивными жизненными установками вряд ли захочется ее прочесть. А зачем? Ведь отпугивает буквально все: от минорной обложки, изображающей, как дети хоронят птичку, и названия-вопля до содержания, в котором буквально через страницу натыкаешься на рассуждения типа: «Дети, зачем вы подражаете взрослым?».
«Почему бы мне не умереть? Тело прошу сжечь», – это не метафора, а начало последней главы мемуаров живого еще человека. «Так кому сейчас легко?» – заноет пессимист. «Хотели как лучше, получилось как всегда», – плоско сыронизирует скептик. «То ли клевета, то ли безумие…» – появившиеся уже интернет-отзывы сводятся в основном к этим двум формулировкам. «Зачем человеку надо было писать 500 страниц о том, как его мечта не сбылась?» – этот вопрос задали уже многие, но только в одном месте я обнаружил более или менее внятный ответ: «Романтику, конечно, плохо оттого, что его мечта не сбылась, но он все-таки имеет право гордиться тем, что она у него была!»
Пересказать содержание воспоминаний Елены Арманд, похожих одновременно и на «Педагогическую поэму» Макаренко, и на древнерусский реквием-причитание, почти невозможно. Формально речь идет о пятнадцатилетней борьбе автора за создание в тверской глуши реабилитационного центра для детей-сирот с задержками психического развития. О борьбе, которая велась с погодными и природными условиями, с безденежьем и бездорожьем, с местными властями и местными жителями, с религиозными фанатиками и беспринципными журналистами, с нечистыми на руку спонсорами и ренегатами-соратниками и, наконец, с бывшими «своими детьми», выросшими воспитанниками «тети Алены». О борьбе, которая кончилась тем, что центр этот в Любутке все-таки был устроен, но только реабилитацию там теперь проходят заграничные – немецкие и швейцарские дауны, а также проблемные дети из московских элитарных семей. Автор проекта с этим, естественно, не согласилась, и ее столь же естественно выбросили из проекта.
Выбор читателей
Комментарии