На чтение: ≈ 7 мин.Блестящий XVIII век с его балами-маскарадами, любовными записками, тайными свиданиями в тенистых парковых аллеях, кокетливыми мушками на бледных лицах прекрасных дам скрыт от нас под толщей трех столетий. Выставка французской гравюры эпохи рококо «Галантные игры», открывшаяся в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, – будто таинственный тоннель в ту далекую куртуазную эпоху, когда развлечения были философией, а философия – развлечением.
Знаменитые писатели братья Гонкур заметили однажды, что по-настоящему понять XVIII век и увидеть его в истинном свете можно лишь благодаря гравюре. Если фантазию живописцев сдерживали каноны, а традиция ограничивала их в выборе сюжетов, то граверы чувствовали себя куда свободнее и вольнее. Запретных тем для них не существовало, перед ними распахивались двери спален и будуаров, гостиных, бальных и театральных залов. Пьер Александр Авелин, Жерар Жан-Батист Скотен, Никола Делоне и другие мастера «галантного века» раскрывают перед нами сюжеты подчас столь интимные, что вопрос, почему многие из представленных на экспозиции гравюр никогда не выставлялись, допустим, в славное своими пуританскими нравами советское время, отпадает сам собой. Боже упаси, здесь нет ничего непристойного, в музей можно смело идти с детьми – пикантность сюжетов отнюдь не на поверхности, игрива не форма, но скрытые смыслы и тайная символика.
Гравюра никогда не была парадным жанром. Эти картины не вешали в гостиных. В лучшем случае они украшали внутренние покои хозяев дома. Чаще же хранились в специальных папках и их, как изысканные кунштюки, показывали лишь самым близким друзьям. Более 60 выставленных в Пушкинском музее офортов, цветных акватинт, карандашных рисунков принадлежали когда-то князьям Барятинским, графам Бобринским, купцам Басниным и царю Александру II, который в 1862 году передал около двух тысяч листов из собрания Императорского Эрмитажа в дар только что созданному Румянцевскому музею, Гравюрный кабинет которого достался затем Музею изящных искусств.
Чем же, если верить знаменитым граверам, заполняли свои дни счастливые обитатели XVIII столетия? Экспозиция разделена не несколько «глав», повествующих о развлечениях французских жуиров и бонвиванов. Вот прогулки в парке, свидания под луной и увеселения на лоне природы, столь любимые «сливками общества» XVIII столетия. Вот дружеские пирушки – столы ломятся от изысканных яств и тонких вин. Французы не представляли жизни без музыки, театра, игр в карты и трик-трак. Самые чарующие работы, конечно же, о любви. «Желанное письмо» Никола Делоне – повесть о самом настоящем романтическом заговоре: пока мать внимательно изучает какие-то деловые бумаги, юный поклонник успевает вручить ее хорошенькой дочке тайную записку. Страстью и любовным томлением дышит и «Счастливый момент» того же Делоне: кавалер в пудреном парике пал на колени перед дамой своего сердца и, как гласит сопутствующее описание, «читает свою счастливую судьбу в ее глазах». Пьер-Антуан Мартини рассказывает историю о побежденном Амуре: коварный бог любви хотел помучить двух молодых людей, но, судя по тому, как нежно и доверчиво барышня прильнула к своему кавалеру, хитроумный план Купидона провалился. Влюбленные больше не могут таиться друг от друга, и вот уже рассерженный Амур, притаившийся в углу будуара, в отчаянии срывает с лица маску – символ притворства и лукавства. А «Застигнутые врасплох любовники» Робера Гайяра будто созданы по мотивам знаменитых строк шотландского поэта Роберта Бернса: «И какая нам забота, если у межи целовался с кем-то кто-то вечером во ржи!».
И, конечно же, никакие воспоминания о XVIII столетии не будут полными, если не познакомить зрителя с главной хозяйкой эпохи – прихотливой и ветреной модой. Власть ее была такова, что когда красавицы начали носить высокие парики и широкие фижмы, их мужьям не оставалась ничего другого, как только перестраивать свои дома, увеличивая дверные проемы. Достоин отдельного гимна знаменитый «язык мушек»: черные бархатные точки – над губой, на правой или левой щеке – говорили о настроениях хозяек больше, чем любые слова. Кстати, мушки в то время, оказывается, носили не только женщины, но и мужчины. «Галантный век» вообще позволял мужчинам многое: пудрить лицо и красить глаза, например. Гравюры, впрочем, не только воспевали, но и высмеивали моду: «Игры детей» Бернара Леписье – забавный шарж, на котором маленькие сорванцы наряжаются во взрослые наряды. Особенно хороша девочка в мамином кринолине, доходящем ей до самых ушей. Другая «красотка», тонущая в кружевах безразмерного пеньюара, жеманно обмахивается веером.
Большинство гравюр, представленные на выставке «Галантные игры», широкая публика видит впервые. Как и украшенные акварельными пасторалями веера XVIII века, любезно предоставленные знаменитым коллекционером и историком моды Александром Васильевым. Когда эти артефакты покинут запасники в следующий раз, неизвестно. Участником изысканной «галантной игры» можно стать до конца июня, пока работает выставка и открыт таинственный коридор в прошлое.
Фото автора
Выбор читателей
Комментарии