Котелок для австрийца. Защищая свою землю, советские солдаты умели быть милосердными даже к врагу

​Все больше отдаляется от нас во времени Великая Отечественная война. Но с каждым годом, с каждой новой встречей с ветеранами я узнаю все новые подробности о той поре, и еще несколько правд, маленьких и больших, несколько историй жизни дополняют большую историю эпохи под названием Великая Отечественная. И все же история жизни Валентина Андреевича Кирсанова особенная, вобравшая в себя слишком много событий. Он защищал Сталинград, дошел до Берлина, воевал в Маньчжурии, служил комендантом нескольких городов, трижды был ранен и однажды даже признан погибшим.

Родители Валентина Андреевича родом из Калужской губернии. Мама Агафья Кузьминична вела хозяйство в деревне и растила детей. А отец работал в Москве кузнецом, причем был кузнецом правой руки – в профессиональном цехе это высшая степень мастерства. Таких специалистов на всю столицу было человека три.«С приходом советской власти в деревне маму стали называть кулачкой, – вспоминает Валентин Андреевич. – Прозвище не только обидное, но и опасное. Местные завидовали ей, потому что отец присылал деньги из столицы. Тогда могли раскулачить только за то, что дом покрыт железом, а не соломой, как у большинства. А у нее восемь детей было, какая там кулачка? Но если местная власть решала кого-то приписать в кулаки – раскулачивали и ссылали. Тогда в начале тридцатых все хозяйство и свой земельный надел она оставила колхозу и переехала с детьми в Москву».Летом 41-го года пятнадцатилетний Валентин Кирсанов только окончил семь классов. Его друзей постарше призвали на фронт. А те, кто помоложе, пошли на заводы вместо отцов и старших братьев. Ребята специально возвращались со смены, испачкавшись заводской грязью, чтобы похвастаться во дворе.Благодаря одному родственнику, который был начальником СМЕРШа в технической авиационной школе, Валентин поступил в эту авиашколу, исправив год рождения с 1926-го на 1925-й. У юноши уже были значки «Ворошиловский стрелок», ГТО, ГСО (готов к санитарной обороне). Он имел первый разряд по гимнастике, занимался греблей, был одним из лучших по Москве в толкании ядра среди ребят своего возраста.В середине октября школу решено было отправить в Сибирь, где будущим механикам предстояло научиться обслуживать самолеты. Валентин, который, как и многие мальчишки, стремился вступить в схватку с врагом, тогда дезертировал: спрыгнул с поезда и отправился в сторону фронта, навстречу немцам. Дошел до деревни Ленино, куда прибыла Сибирская дивизия, дивизионный повар его накормил, расспросил и донес начальству. Беглеца задержали, а потом отправили догонять своих курсантов.«После авиационной технической школы я стал авиационным механиком, – рассказывает Валентин Андреевич, – но поскольку учили нас по ускоренной программе, мы вышли сержантами, а не лейтенантами. Под Сталинградом я попал в 434-й авиационный истребительный полк, которым командовал Василий Иосифович Сталин. Мало кто знает, что Василий Сталин воевал в Сталинграде. Он был хорошим командиром и летчиком, лично сбил несколько самолетов. Все летчики, которые его знали, боготворили его. А летали наши летчики сначала на английских машинах «Аэрокобра». Я, как механик, готовил их к полету: заправлял горючим, обеспечивал патронами, смотрел электрооборудование. Наш аэродром частенько бомбили, там меня впервые ранили.После госпиталя я попал в 10-ю дивизию НКВД, она тоже была переброшена под Сталинград, и всех выздоравливающих было приказано направлять в нее на пополнение. Так я, авиатор, попал в пехоту. Как сержанта, меня назначили командиром отделения. А потом оказалось, что это не просто дивизия, а заградительный отряд. Они во время отступления наших войск стояли в тылу. Сейчас говорят, что эти заградотряды отстреливали тех, кто отступает, это неправда. Наши ребята собирали отступающих и выясняли: у кого патроны закончились, кто бежал от танков, потому что не было гранат, не с винтовкой же на танк идти! Из таких формировали взвод, роту – и опять в окопы. Мы делали все, чтобы не было повального отступления, паники, а то, что всех расстреливали, – чушь.Фашисты, продвигаясь к Сталинграду, вышли на наш заградительный отряд, который находился километрах в пятнадцати от города у поселка Рынок. Оттуда загнали нас на Мамаев курган, только это были не немцы, а австрийцы. И непосредственно в Сталинград вошли австрийцы. Они наступали на нас тремя дивизиями, среди них была и 100-я егерская дивизия. Через 50 лет после Сталинградской битвы, в 1992 году, мы с этими австрийцами встречались в Волгограде. Они оплатили ветеранам дорогу, и жили мы за их счет в гостинице «Интурист». Через полвека мы общались, как друзья. А тогда, в 42-м, нам друг от друга крепко досталось.В начале осени бои с нашей стороны фронта приутихли. На юге от города был элеватор, куда собирали хлеб со всей округи, он был забит зерном. И генерал Паулюс перекинул часть сил для его захвата, солдат-то кормить надо. А потом и нас высадили в нескольких километрах от элеватора, чтобы не отдать его врагу. Я уже был командиром роты. Фашисты, которые не могли подступиться к элеватору, вывешивали на винтовку белый флаг и ведро и таким образом просили пропустить их к хлебу. С ведрами мы их не пропускали, тогда они поднимали на винтовках котелки, и с котелками мы все-таки позволяли им подойти к элеватору набрать немного еды. Я об этом случае раньше никому не рассказывал. Можно по-разному к нему относиться, но ясно одно – мы не озверели…В ноябре 42-го в одной контратаке у этого элеватора австриец ранил меня штыком в бедро, а через несколько минут рядом разорвалась мина, больше суток я пролежал на земле. На вторые сутки меня подобрали уже как убитого и похоронили бы, если бы не одна медсестра. Когда всех погибших бойцов на шинелях спускали в яму, ей показалось, что я жив. В последний момент, когда убитых начали засыпать, меня по ее просьбе вытащили. Было у этой медсестры какое-то чутье, ведь я уже не двигался, не стонал. Меня отправили в госпиталь, а похоронку родителям все-таки отослали».А потом Валентина Кирсанова представили к медали за отвагу и направили в Узбекистан в высшее военно-авиационное училище связи в Коканде. По окончании училища ему присвоили звание младшего лейтенанта и отправили в штаб 16-й воздушной армии оперативным дежурным по связи.«Дежурили мы практически круглые сутки, прямо в штабе спали. Моя задача была в том, чтобы со всеми дивизиями и корпусами была обеспечена нормальная связь. С этой армией я дошел до Берлина. В ночь с 7 на 8 мая 1945 года заступил на дежурство и принял долгожданное сообщение, в нем говорилось, что из Москвы летит заместитель министра иностранных дел Андрей Вышинский с документами о полной капитуляции фашистской Германии. Нам приказывали подготовить истребители, чтобы они в определенном районе встретили самолет Вышинского и сопровождали его до аэродрома Темпельгоф. На Рейхстаге после окончания войны была и моя подпись: «Кирсанов. Москва».После войны я надеялся вернуться домой, но меня назначили комендантом немецкого города Альтландсберг-зюд. У моей сестры в Москве пятеро ребятишек осталось на руках, муж погиб на фронте. Казалось бы, я должен быть зверем по отношению к врагу. Но когда меня назначили комендантом, бургомистр этого городка приходил и просил меня накормить хотя бы детей, и я ходил по ротам и частям и просил приготовить для ребятишек дополнительные порции.Через два с половиной месяца мне неожиданно приказывают сдать дела и направляют в Москву, а оттуда на Восток. Вскоре началась война с Японией, и меня назначили командиром отдельной роты связи, хотя ей должен был руководить капитан или майор, а я был только младшим лейтенантом».Валентину Кирсанову было поручено обслуживать связью 190-ю истребительную дивизию особого назначения. На 9-й день после начала войны Япония капитулировала. Но японские части остались в горах, в тылу у наших войск, которые продвигались вперед так стремительно, что японцы не успевали отступать. И они нападали на наши тылы, а иногда и на боевые части. «Многое на войне решает случай, – говорит Валентин Андреевич. – Однажды, когда я ехал обслуживать связью свою дивизию, японцы обстреляли нас с гор, мы еле прорвались. Спасло нас тогда только то, что за час до этого один сержант, охранявший склад боеприпасов, дал на каждую машину по авиационному пулемету, и только благодаря этим пулеметам мы кое-как отбились».В Маньчжурии 19-летнего Валентина назначили комендантом города Ванемяо и доверили охрану складов с японским оружием, это оружие он потом сдал подоспевшей китайской армии. За военные действия в Китае он был удостоен ордена Красной Звезды. Также Валентин Андреевич награжден орденом Отечественной войны, медалями за отвагу, за оборону Сталинграда, за взятие Берлина, за освобождение Варшавы.Уже в Москве, где Валентин Кирсанов служил оперативным дежурным по связи Московского округа, неожиданно оборвалась его карьера военного. Когда Иосиф Сталин умер, всех, кто был связан с его сыном, Василием Сталиным, отстранили от должностей. Должность оперативного дежурного по связи тоже сократили, и Валентина Андреевича уволили из армии в чине старшего лейтенанта.Началась другая жизнь – мирная, школьная. Сначала Валентин Андреевич был директором спортивной школы Свердловского района Москвы, потом работал в средней школе старшим учителем по физкультуре. Такой учитель не только вел уроки, но и отвечал за все массовые спортивные мероприятия в школе: соревнования, спортивные праздники. В общей сложности бывший военный проработал в школах Москвы более сорока лет. После окончания естественного факультета Московского областного педагогического института преподавал не только физкультуру, но и биологию, химию, физику. Когда работал в школе №4, создал свой туристический лагерь под Звенигородом, куда уезжал с учениками летом. Все каникулы учитель проводил в походах, побывал с ребятами в Рыбинске, Ярославле, Муроме, Мышкине. Вел поисковую работу. В Нарофоминске к 20-летию Победы в 1965 году в центральном парке была установлена мемориальная плита с фамилиями погибших бойцов, останки которых обнаружили Валентин Андреевич и его ученики.Потом в школе №19 он организовал школьный музей красных латышских стрелков и в каникулы приезжал в Латвию иногда не с одним, а с несколькими классами. Не раз учителя принимал сам председатель Президиума Верховного Совета республики Анатолий Горбунов. Валентин Кирсанов вел уроки физкультуры вплоть до 1998 года.До сих пор Валентин Андреевич не сидит сложа руки, вспоминая прошлое, он устраивает праздники для детей в своем дворе, зимой вместе с жильцами заливает ледяную горку, и уже несколько лет добивается разрешения на установку памятника в парке недалеко от дома героям 1812 года.