На чтение: ≈ 12 мин.– Андрей Константинович, к сожалению, пока порадовать вас ничем не могу, – посетовала директриса. – Нет никого на горизонте.
– А почему бы вам не попробовать вести у нас историю? Насколько я знаю, закон не запрещает военным преподавать…
Я взял пару дней на размышление. С одной стороны, было жаль старшеклассников, у которых с января не было истории, с другой – имею ли я право занять место учителя?
Поначалу задача показалась непосильной. И все же сразу отказываться не стал. Почему?
Во-первых, потому что имелись прецеденты. Преподавал в Забайкалье и на Дальнем Востоке, где в школах – острейшая нехватка учителей.
Во-вторых, один из российских императоров, кажется, Александр Третий, высказывался примерно в таком духе: …у России есть только два настоящих союзника – армия и флот. Отечество наше в лихую годину всегда могло опереться на человека в погонах. А разве сейчас не лихое время?
Заманчиво было посмотреть на нынешнюю школьную жизнь, на сегодняшних старшеклассников. Какие они, теперешние 15-16-летние парни и девчата? Однако червь сомнения точил меня без устали. Справлюсь ли? Да и потом не историк я – учился на факультете журналистики. А нужно знание предмета. И все-таки в итоге склонился к тому, чтобы принять предложение Раисы Алексеевны… Но поскольку человек я военный, то без разрешения главного редактора этого сделать не мог.
– Ну что ж, Андрей Константинович, школе надо помогать, – дал добро главный редактор нашего журнала. – К тому же считайте, что это командировка в “горячую точку”.
* * *
Перед первым уроком, признаюсь, плохо спал ночью. Накануне в школьной и городской библиотеках набрал кучу литературы. Занятия решил проводить лекционным методом.
…Первый урок – в 10-м “А” 1279-й московской школы. Ребята вели себя довольно сносно, и большинство из них слушали, что им говорит необычный учитель.
То, что они другие, не такие, как мое поколение в их возрасте, было сразу видно. Гораздо более раскованные, ничуть не боятся учительского замечания. Саркастичные, не оставляющие без внимания оговорок преподавателя. Немало в этой жизни уже познавшие и при этом по-детски непосредственные и озорные.
Конечно, говорили мы с десятиклассниками не только о том, как в XVII веке приходила в себя Россия после лихолетья Смуты. Ребята интересовались у меня и тем, как отношусь к войне в Чечне, и тем, за кого буду голосовать на предстоящих выборах.
Главный итог первого урока – преодолел психологический барьер. Чувствовал, что на следующие занятия приду более уверенным в себе.
* * *
По сути я учился вместе с десяти- и одиннадцатиклассниками. Вечерами, после службы, обкладывался книгами, изучал очередную тему и готовил конспект лекции. Многое в нынешней исторической литературе было для меня в новинку. Скажем, в советское время в средней школе на уроках истории не слишком подробно изучалась династия Романовых, правившая Россией на протяжении 314 лет. Из российских самодержцев, пожалуй, лишь Петру Великому да Ивану Грозному уделялось должное внимание. Теперь же учебная программа рекомендует пристальнее всмотреться в деяния практически каждого из царей. И это мне представляется верным. Ведь судьба страны неотделима от судьбы ее правителей, роль большинства из которых в жизни государства была огромной.
Изменились, ох как изменились акценты! Есть такие “исторические” труды, что диву даешься. К примеру, “История России. XX век” для 11-го класса. В этом учебнике Валерия Островского и Алексея Уткина по существу весь советский период окрашен в черные тона. В книге, кстати сказать, включенной в Федеральный комплект учебников, проводится мысль о схожести политических режимов в фашистской Германии и Советском Союзе. А вот что говорится о причинах победы советского народа в Великой Отечественной войне: “Ценой огромных людских и территориальных потерь удалось придать войне затяжной характер, что обрекало Германию на поражение, так как ее ресурсная база не была приспособлена для войны такого рода”. Ну и ну!
* * *
В том, что первой оценкой, которую я поставил, оказалась пятерка, увидел доброе предзнаменование. А почин сделал Ваня Перфильев из 11-го “Б” – паренек, похожий на молодого Сергея Есенина. Иван четко и обстоятельно рассказал о двоевластии в России весной 1917 года. И на “отлично” я оценил его ответ с чистой совестью.
Узрел в этой пятерке и толику своего труда. Знать, не зря сидел допоздна над лекцией о преддверии Октябрьской революции. Ведь то, что я накануне дал одиннадцатиклассникам, Ваня использовал в своем ответе. Я, наверное, радовался этой пятерке больше, чем сам ученик.
В школу ходил в основном в военной форме, особенно поначалу. Одна из одиннадцатиклассниц во всеуслышание поинтересовалась с “камчатки”:
– Вы так и будете все время в форме на уроки приходить?!
Я не стал уходить от ответа и объяснил любознательной ученице, что военной формы не только не стыжусь, но и ношу ее с гордостью. И потом ведь офицерский китель – это не замасленная или заляпанная краской спецовка или протертые до дыр, видавшие виды джинсы, в которых педагогу действительно неприлично было бы появиться в школе. Оказалось, к одежде эта ученица питает особый интерес. Узнал от одиннадцатиклассников, что она – модель одной из столичных фирм. Жаль, правда, что историю девушка изучала с гораздо меньшим интересом.
Балагур и весельчак из 11-го “А” Александр Бойченко явно замыслил, что называется, посадить в лужу нового учителя истории. Когда я рассказывал его одноклассникам о том, что корниловский мятеж в августе 1917 года не привел к кровопролитию и завершился мирно, Саша подал голос:
– Вы лучше расскажите нам, как этот мятеж расстреливали. Я занимаюсь в МГУ на подготовительных курсах по истории. Так нас там по-другому учат. Принесу вам университетский учебник, сами в этом убедитесь. Вы же, наверное, по советским учебникам свои лекции готовите.
Шло время, день сменялся днем, а обещанной книги Бойченко что-то не приносил. Мне ситуация была ясна. Молодой человек спутал корниловский мятеж 1917 года с кронштадтским 1921-го. Огорчало, что мой юный оппонент боится признать свою ошибку. Я уж потерял надежду на это. И зря.
Незадолго до конца учебного года Бойченко разыскал меня в школе (у его класса в тот день урока не было) и признался:
– Андрей Константинович, я что-то напутал с корниловским мятежом. Промашка вышла. А вот обещанный учебник. Хочу вам его подарить…
* * *
В 10-м “А” случилось ЧП. Какие-то горе-ученики додумались до того, что подбросили учительнице надутый презерватив с жирно выведенными на нем матерными словами. Бедная женщина едва не лишилась чувств. В тот же день она написала заявление по собственному желанию и уволилась из школы.
Сей безобразный случай я держал в уме. И, думаю, это обстоятельство помогло мне во время очередной “разведки боем”, которую предприняли “инициативные” ребята из 10-го “Б”.
Неподалеку от учительского стола приземлился “летательный аппарат”, изготовленный из тетрадного листка. В то же мгновение раздался голос с одной из задних парт:
– Андрей Константинович, прочитайте, что на нем написано. Там про вас.
Вот тебе на. Как поступить?
– Если вы думаете, что брошусь читать, то глубоко заблуждаетесь. Мне это абсолютно неинтересно.
И что же вы думали? Витавшее в воздухе напряжение куда-то улетучилось, урок вошел в нормальное русло. Когда на перемене выходил из класса, то никакого самолетика на полу не увидел. Видно, конструктор отправил его на “переплавку”.
* * *
За пару минут до звонка ко мне обратилась с просьбой десятиклассница Даша Кузнецова:
– Не спрашивайте меня сегодня, пожалуйста. Я не выучила урок.
– Что же вам помешало это сделать?
– Я вчера поздно пришла домой.
– ?!
– Понимаете, работаю в косметической фирме. К следующему уроку обязательно подготовлюсь.
В следующий раз Даша ответила на твердую четверку. Позже выяснилось, что несколько ее одноклассниц тоже трудятся. В основном распространяют продукцию тех или иных фирм. Зарабатывают около 1000 рублей в месяц, делают свой вклад в семейный бюджет. Разве можно девчонок за это осуждать?
Чуть больше своих подрабатывающих учеников, примерно 1200 “деревянных”, получает столичный школьный учитель с 15-летним стажем, работающий на полторы ставки (27 уроков в неделю). Мне показалось, что на педагогов школьники смотрят как на бескорыстных чудаков, занимающихся многотрудным делом за копейки.
Впрочем, когда я поинтересовался у ребят, собирается ли кто-то из них поступать в военные вузы, таковых не оказалось. Ведь и офицерское жалованье весьма скромно, если не сказать более.
Ситуации с учителями и офицерами во многом схожи. Но без полнокровных, дееспособных учительского и офицерского корпусов нормальное государство немыслимо.
Ясно, как божий день, что уроки мои были далеко не идеальными. Но все-таки надеюсь, хоть что-то полезное дал этим вступающим во взрослую жизнь ребятам…
Андрей СОРОКИН
Выбор читателей
Комментарии