На чтение: ≈ 14 мин.Андрей рос в хорошей семье. Мама – врач, отец – педагог. Серьезный, рассудительный паренек, высокий, физически крепкий. Учился в школе весьма успешно, имея четверки только по русскому языку и литературе. В совершенстве знал английский. Ходил на подготовительные курсы. Мечтал стать студентом: его увлекали иностранные языки и спорт. В общем-то, все складывалось нормально, и лишь одно “но” не давало покоя.
В семье время от времени возникали разговоры о том, что даже с хорошими знаниями и отметками в аттестате зрелости поступить в вуз нынче не так-то просто. Нужны деньги если не за курс обучения, так за дополнительную специальность. А это ни много ни мало целых восемь тысяч! Где их взять? “Как скопить тысячи, если двух получаемых с задержками зарплат едва хватает на насущные нужды?” – вздыхали родители. Вопросы были скорее риторическими, поскольку ответа на них не существовало. Бюджет семьи был прозрачным, и лишних финансов там не просматривалось.
Статфакт
В России пропадают примерно 100 человек в день, то есть 36 с половиной тысяч в год. За последние полгода без вести пропало более 10 тысяч детей. Одни через некоторое время находятся сами, других находит милиция. За последние 15 лет найдены 31 тысяча 245 человек, числившихся пропавшими без вести.
Накануне первомайских праздников родители поехали в ближайшее село к матери. Чтобы отметить их по-семейному да по хозяйству помочь. Андрей остался дома один: “на носу” выпускные экзамены в 11-м классе, надо заниматься.
В тот роковой день после уроков Андрей пошел домой мимо привокзальной площади. Его остановили двое приличных на вид мужчин не кавказского, подчеркиваю, а вполне славянского вида. Спросили, знает ли он дорогу на Казахстан? Он знал (отец оттуда родом, они каждое лето ездят с ним на машине к бабушке).
– Мы на КамАЗе. Проводником поедешь? – спросил его один из водителей. И добавил: – 500 рублей заплатим.
“Вот он, его Величество Случай!” – промелькнула в голове радостная мысль. Андрей быстренько прикинул: на поездку уйдет часов десять, на обратный билет на поезде он потратит всего 70 рублей. Остальные 430 будут родителям в подарок, его взнос в ту сумму, которая потребуется для поступления в институт. Мама-то как обрадуется! Заработать такие деньги всего за 10 часов показалось очень заманчивым предложением.
Он согласился практически без колебаний. Побежал домой. Переоделся в спортивный костюм. На ходу придумал, что предпринятое путешествие оставит в тайне, пусть будет неожиданным сюрприз. Написал записку: “Мама, папа, не волнуйтесь. Уехал на олимпиаду по географии в Курган. Вернусь 3 или 4 мая утром”. Предполагал раньше вернуться. Время прикинул с запасом, так как намеревался повидаться с бабушкой. Заглянул к школьному другу, ему-то хотел сказать, куда он и с кем, только Валерки дома не оказалось. “Да ладно, – мысль работала лихорадочно, – потом расскажу. Никто и не узнает про мое отсутствие”.
В хорошем настроении он забрался в кабину КамАЗа. В пути разговаривали, рассказывали анекдоты, шутили, смеялись. Успешно миновали таможенный пост, где никто не поинтересовался, что за паренек едет в обществе двух взрослых мужчин. И лишь когда отъехали от границы на приличное расстояние и машина помчалась по северо-казахстанской дороге, а не в сторону Кустаная, как договаривались, Андрей забеспокоился. Его ударили раз, другой и сказали, чтоб сидел тихо.
– Будешь рыпаться – прибьем, – усмехнулся водитель.
Сориентироваться, куда везут, было затруднительно. Места безлюдные, степь да степь кругом. Привезли на какую-то ферму. Самого главного хозяина там, естественно, не было. Делами распоряжался однорукий чуваш. Впоследствии Андрей узнал, что это экс-чемпион Казахстана но боксу. За 1000 рублей (цена человеческой жизни?!) камазовские водилы и продали ему Андрея. Хозяйство большое, нужна дешевая рабсила. Однорукий явно обрадовался удачной сделке.
– Отработаешь эти деньги за полгода, отпустим, – сыто улыбаясь, сказал он Андрею.
Кроме него на ферме уже работали несколько человек: три женщины неопределенного возраста, дядя Ваня и Николай. Все явно опустившиеся, спившиеся. Андрей понял, что попали они сюда тоже не по своей воле (водители подбирали прямо на улице еле тепленьких), но никто из них, к его удивлению, не собирался отсюда бежать. Работников, похоже, устраивало подобное существование. Да, их заставляли работать, но их худо-бедно кормили. Кров над головой тоже есть. Одежду старую дают. Иногда им покупали сигареты. А ежели праздник какой и у хозяина хорошее настроение, то и выпивка перепадала. Немного, конечно, по сто граммов наливали. По помойкам шариться, спать где попало и ходить с пустым брюхом гораздо хуже. Николай, например, уже два года батрачит. В городке, где он жил, работы для него никакой не было. А здесь прижился, ни о чем беспокоиться не надо.
В хозяйстве насчитывалось 40 коров и 80 свиней. Нужно было пасти животных, кормить их, убирать помещения, где они обитали, работать на огороде.
Уже прошли все сроки, о которых он писал в записке своим родителям. Они позвонили в Курган и узнали, что никакой олимпиады вообще не проводилось. Обошли друзей, знакомых, родственников. Никто его не видел. Написали заявление в милицию. О нем объявили во всесоюзный розыск и дали ориентировку постам ГИБДД.
Невозможно описать горе родителей, их переживания от столь неожиданной потери ребенка, которого трудно было заподозрить в каких-то неблаговидных, противоправных поступках. Больше всего, конечно, страшила неизвестность. Его мама, Тамара Васильевна, не находила себе места. Она металась от одной гадалки к другой, обращалась к экстрасенсам. Дмитрий Иванович старался держаться, утешал жену, говоря, что не все потеряно. Пропал не означает убит. Однако проходили дни, недели – никаких известий, никаких зацепок…
Андрея заставили пасти свиней. Утром один из надсмотрщиков (а их было трое) заходил в сарай, где батраки спали на полу, на грязных и вонючих матрацах, грубым окриком будил их. Ежели кто не вскакивал, поднимал пинками. Кормили два раза в день, утром и вечером. В основном сывороткой. Пей сколько хочешь. А еще кишками свиней. Вот и весь рацион. Бичи безропотно поглощали еду и расходились кто куда.
В принципе работа была нетрудной. Погода стояла теплая. Удавалось в речке искупаться. Соблазн был переплыть да деру дать, но широка Ишим-река. Словом, сиди да поглядывай за хрюшами, чтоб, не дай Бог, не пропали. Иногда наезжал на “уазике” охранник – для контроля. Андрей вел себя тихо, смиренно, а сам собирал все услышанные слова, фразы, наблюдения, надеясь, что настанет тот момент, когда он сможет бежать. Особенно тяжело было по вечерам. С учебой все пропало, родителей подвел, и неизвестно, чем кончатся его труды на этой проклятой ферме. И слезы набегали, правда, он старался никому их не показывать. Говорил сам себе: “Терпи”.
Хотя никакой особой дружбы между работниками не было, но отношения были ровные, между собой не скандалили. Николай, например, дал Андрею резиновые галоши для уборки в свинарнике. Его жалели как самого молодого и, если случалось, давали конфеты, он ведь не пил и не курил. Он удивлял их, когда что-нибудь произносил на английском языке. Поэтому заступались перед хозяином: “Отпустите парня, ему учиться надо”.
Однажды на ферме появился участковый милиционер. Шевельнулась надежда и погасла. Успели загнать и закрыть их в сараюшке. Лишь один работник замешкался, он-то и решил пожаловаться представителю власти, что его тут держат. А участковый, не вникая в то, что говорит неопрятного вида мужик, оштрафовал хозяина на тысячу рублей за то, что у него живет человек без прописки. И был таков. А незадачливому работнику, решившему отстоять право на свободу, было сказано: “Будешь еще полгода работать”.
Вскоре произошел еще один случай. Мужик, который пас коров, потерял теленка. Ему, естественно, досталось. Пропажу придется отрабатывать. Андрею к тому времени уже доверяли. И сказали, что теперь он будет пастухом. Это вселяло махонькую надежду. Дело в том, что свиней он пас недалеко от хозяйства, был, так сказать, на виду. А коров гнать нужно подальше, где есть хорошая трава. К тому времени он уже знал, что за 22 километра отсюда есть небольшой поселок Сергеевка, откуда идет поезд в Россию.
Ровно неделю он обдумывал план. Никому не говорил. Боялся довериться. Ровно неделю его контролировали, а потом охрану сняли, и Андрей понял, что более подходящий момент вряд ли еще будет. Загодя запас полбулки хлеба. Рано утром выгнал коров, надоил себе немного молока и – скорее к поезду. Бежал четыре часа, делая небольшие передышки. Боялся, устроят погоню. Обошлось. Видимо, еще не хватились. В поселке прямиком к поезду, стал просить проводников взять его. Даже сочинил байку: мол, поругался с родственниками, у которых жил, денег нет, а надо ехать в Россию, домой. Не брали. Благо чудом сохранил командирские часы, подаренные ему отцом. Уговорил провезти его за часы. Так оказался в поезде Бишкек – Свердловск. Пережил две ревизорские проверки, его прятали под сиденье.
В родной городок приехал ночью, зашел сначала к тетке, живущей у вокзала. А уж утром домой. Когда предстал перед родителями худой, грязный, но живой и невредимый, радость была неописуемой. Слава Богу, обошлось, не заболел, не подцепил заразу. Лишь небольшие проблемы с желудком, пострадал от грубой и непривычной пищи. Так мама-врач сразу же со слезами на глазах взялась их устранять.
Когда я узнала об этом чрезвычайном происшествии, Андрей уже чувствовал себя нормально, поправлялся. Жаль, не удалось поступить в институт, год потерян, но Андрей пока пошел учиться в училище на повара. И снова ходит на подготовительные курсы, чтобы в следующем году осуществить свою мечту.
Родители говорят, что сын сильно изменился, повзрослел, стал более уверенным. Живя в городских условиях, многого не умел: ни коров доить, ни за свиньями ухаживать, ни даже рыбу ловить. Теперь научился.
Сам Андрей, делая вывод из случившегося, сказал: “Это для меня хорошая встряска. Теперь на мир смотрю другими глазами”.
Валентина ШАЛАЙ
Курганская область
Выбор читателей
Комментарии