Как это было? Ирина Кузнецова открывает неизвестные страницы информатизации

Ирина Кузнецова, директор Исполнительной дирекции по Президентской программе “Дети России”, – тот человек, который, образно говоря, все эти годы держал в руках “вожжи компьютеризации образования” и не только сдвинул с места этот тяжелый (а может быть, вообще несдвигаемый, по мнению многих) воз, сделал так,чтобы компьютеры добрались до самых далеких уголков России. Ирине Владимировне бесполезно задавать вопросы – у нее уже давно сложился монолог-рассказ о том, как все это было.

Когда президент дал поручение поставить компьютеры во все сельские школы, а в рамках Федеральной программы развития образования приоритетным стало направление “Компьютеризация сельских школ” РФ, в том числе поставка электронных учебных пособий, сразу возникла проблемная задачка. Требовалось посчитать, сколько компьютеров и кому нужно поставить. Началась дискуссия с регионами: по одному компьютеру в каждую сельскую школу нужно поставлять или по компьютерному классу, но только в опорные, перспективные районные школы. Почему именно этот вопрос был наиважнейшим? Если бы оснащали все базовые районные школы, что называется, “под завязку”, компьютерные комплекты были бы полноценными (по 10 и больше штук в комплекте), но встала бы проблема, как обеспечить доступ всех сельских учеников по всем этим компьютерам.

На паритетных началах
Позиция большинства регионов заключалась в коротком призыве: “Подарок сделать, но не всем!”. Позиция президента, министра образования – “В каждую школу – по компьютеру!”. В результате был принят президентский вариант и в каждую сельскую школу был поставлен компьютер (92 процента сельских школ получили компьютеры, и 97 процентов – программное обеспечение).
Для реализации программ был разработан проект “Компьютеризация сельских школ-2001”, который осуществлялся совместными усилиями Минобразования РФ и субъектами Российской Федерации. С 86 субъектами были заключены соответствующие соглашения о совместной деятельности и паритетном финансировании (1 млрд. рублей выделял федеральный бюджет из средств ФПРО, и 1 млрд. рублей из своих бюджетов выделяли регионы). Из общей компании “выпали” только три региона – Чеченская республика (о ней разговор особый), Ивановская область, которая не нашла средств на это в своем бюджете, и Республика Северная Осетия-Алания, которая, наоборот, нашла все деньги на компьютеры целиком из своего бюджета. (К сожалению, результат оказался плачевным – фирма поставила компьютеры не той комплектации, как хотелось, после поставки компьютеров нужного сервисного обслуживания сейчас нет). В Республику Саха (Якутия) компьютеры поставлялись за счет средств федерального бюджета в связи с наводнением в Ленске, значительно меньшую долю средств по сравнению с федеральным бюджетом в проект вложил Приморский край также в связи с наводнением в период подготовки и проведения поставки. Все остальные субъекты РФ и Минобразование России свои финансовые обязательства по компьютеризации сельских школ выполнили полностью.

Несбыточная мечта: для того чтобы “по уму” компьютеризировать в целом все школы, включая сельские, нужно 30 млрд. рублей. Таких денег в стране нет и в ближайшее время не появится. Чтобы компьютеризировать по уму сельские школы, нужно порядка 9 млрд. рублей.

Верхом на “букашке”. Куда?
Страна получила от одного до трех компьютеров в каждую сельскую школу. Если бы Министерство образования РФ не настояло на этом, деревня Кузькино никогда в жизни компьютер бы не увидела, а у нас в России таких сельских школ большая часть и учатся в каждой до 100 учеников. Ученики эти смогли теперь увидеть, что такое компьютер, в лучшем случае в районной школе. Да, компьютер в сельской школе может быть один, его можно поставить в библиотеку, но его можно увидеть, на нем можно что-то сделать, наконец, можно развить какую-то мотивацию к познанию. К компьютеру нельзя относиться как к музейной ценности. Если дети будут только слышать о компьютере, но никогда его не увидят, они ничему не научатся, даже если проводить по три урока информатики в день.
Самое интересное, что до сегодняшнего времени уроки информатики в сельских школах проводили не по “безмашинному”, а по “машинному” варианту. Но “машины” были представлены допотопными “БуКашками”, которые позволяли программировать, но ни один нормальный (не говоря уже об обучающем) программный продукт установить на них нельзя. Самое интересное, что этих “БуКашек” на балансе сельских школ стоит по 4 штуки на каждую. Ни сдать, ни списать, ни избавиться от них школа не может. Поставили их в 70-х – начале 80-х годов, срок эксплуатации определили в 10 лет. “БуКашки” давно вышли из строя, концепция информатизации уже десять раз изменилась, никто уже не ставит задачу обязательно научить ребенка программировать. Сегодня стоит иная задача – научить ребенка пользоваться информационным ресурсом, на “БуКашках” этого не сделаешь. Когда-то компьютер использовался не для пользователя, а для изучения самого компьютера. Сегодня иная парадигма.

Невероятный факт: российские программисты, лучшие в мире программисты, выращены на старых “БуКашках”, которые своей старостью потрясают мир до сих пор. Работали специалисты в условиях полного отсутствия отечественного программного продукта.

Год компьютерного одиночества
Итак, в сельской школе появился компьютер, его поставили в библиотеку и … Что с ним, единственным и несравненным, вернее, несравнимым с “БуКашкой” компьютером, делают ученики? Работают, хотя скептики полагали: эффективность использования компьютера-одиночки не превысит 40 процентов. Когда Счетная палата проверила глухие деревни Архангельской области, то увидела, как в школах, занимающих огромные деревянные избы, стоит чаще всего компьютер, и дети проводят с ним и день и ночь, поскольку для них это – единственное средство развлечения, возможность выхода в мир.

Удивительное дело: сельские ребята выходят в мир, хотя интернета в их школах нет и неизвестно, когда он будет. Выход в мир для них – медиатека, какой нет еще в Москве, – 27 CD – RОМов: Эрмитаж, Третьяковка, прогулки по Москве, география всего мира и все в таком виде, в каком никто и не мечтал увидеть.

Почему их выбирали?
Прежде чем купить компьютер, нужно составить техническое задание: какой компьютер нужен школе, спрашивали сами себя проектировщики и понимали, что от ответа на этот вопрос очень многое зависит. Дебатов на эту тему было великое множество. Например, обсуждался такой вопрос: зачем сельской школе нужны такие мощные компьютеры? Споры были очень громкими и многодневными, шум стоял невообразимый, потому что точки зрения спорщиков были очень часто диаметрально противоположными. И все-таки сошлись на том, что, поскольку страна у нас небогатая и вряд ли сельская школа увидит в ближайшее время повтор этого компьютерного праздника, нужно поставить “железо”, которое материально и морально не устареет хотя бы в течение следующих пяти лет. Поэтому выбрали самую совершенную машину, которая только есть на сегодняшний день. В селе сейчас стоят компьютеры лучше, чем в Москве. Исходя из составленного ТЗ, конкурсная комиссия разрабатывала такие условия, чтобы ни одна из фирм – участниц конкурса не могла “потянуть одеяло на себя”. Это было очень важно. Ссылка на одного-единственного производителя отметалась сразу. Конкурсная комиссия, кстати, перелопатила предлагаемый вариант ТЗ, составленный научно-техническим советом по компьютеризации сельских школ (совет такой был создан, кстати, специально). В прессе был только один скандал, связанный с системно-программным обеспечением, когда обсуждалось, на какую платформу надо “ставить” данные компьютеры. Пришлось многократно объяснять, что взяли именно эту операционную систему потому, что в большинстве школ и вузов используется она. Только Камчатка сказала, что у нее больше распространены “Макинтоши”, и ей пошли навстречу. Вся остальная страна работает на “Майкрософте”. Минобразование ничего тут не нарушило, оно даже направляло запрос в Министерство экономического развития и торговли: можно ли купить одну систему? Минэкономики это разрешило. После этого российские фирмы подняли шум: почему покупают не наше, почему деньги уходят за границу (хотя за границу никакие деньги не уходили), почему не поддерживают отечественного производителя (но в данном случае надо было исходить из интересов не производителей, а детей, которые не должны были, переходя из одной школы в другую или из школы в институт, переучиваться на другую систему).

Ободряющий факт: Министерство образования готово поддерживать отечественного производителя компьютеров, но не готово проводить эксперименты над российскими школьниками.

Как их выбирали?
Когда сталкиваются экономические интересы фирм, ситуация становится непредсказуемой. Вернее, предсказуемой: вполне могут прогреметь выстрелы, они уже не раз гремели, когда распределялись подряды на строительство новых школ, реконструкцию старых, проведение капитального ремонта, изготовление учебников, входящих в Федеральный комплект. За бедным образованием стоят колоссальные бюджетные средства, и за них бьются порой насмерть те, кто алчет стабильных и надежных доходов.

Мысль, скрытая от широких масс: Кузнецовой так грозили, ее так пугали тайно и явно, что она не раз жалела, что “ввязалась в это дело”. Ирину Владимировну спасло то, что конкурс фирм для поставки компьютеров был проведен честно. Во всяком случае, на кону стояла жизнь организаторов конкурса.

Давление на членов конкурсной комиссии, конечно, было значительным, особенно поначалу. Но поскольку заседания комиссии шли по три-четыре часа, никакого шила в мешке особо не утаишь и ничего своего (вернее, никого своего) не продвинешь.
Конкурсная комиссия была сформирована очень тщательно. Туда включили представителей президента по федеральным округам, руководителей региональных органов управления образованием и плюс тех людей, которые отвечают за госзакупки.

Тайная информация: был создан наблюдательный совет, который наблюдал за работой конкурсной комиссии. В совет входили представители регионов, и, когда шли работы экспертов, обсуждение на конкурсной комиссии, пять членов наблюдательного совета (они всякий раз менялись) присутствовали обязательно. Например специально приглашали для этого представителя Карелии, Самары, Приморского края. И все для того, чтобы конкурс прошел честно. Кстати, эксперт во время заседания не мог выйти из зала и поговорить по телефону; не мог вынести никакую бумагу.

Из каких соображений исходила конкурсная комиссия?
По закону 45 дней после объявления конкурса можно было подавать заявки на участие в нем. Разумеется, все до одной фирмы подали заявки в последний день – за 15 минут до окончания приема документов. Так сделали для того, чтобы обезопасить себя от происков конкурентов.
На следующий день конверты с заявками были вскрыты. 30 фирм заявили о своих намерениях, и каждую заявку в зале коллегии прочитали вслух. Разговор шел только о “железе” и о системном программном обеспечении. Сама экспертиза состояла из пяти этапов.
Первый этап – собственно оценка правоспособности фирмы (может она принимать участие в таком конкурсе или нет, есть ли у них чистый баланс, платит ли она налоги, не “отмывает” ли какие-то средства и т.д.).
Второй этап (а было принято решение, что эксперты могут принимать участие только в двух группах, а всего было 5 этапов экспертизы) – экспертная оценка квалификации. Эксперты оценивали способность фирмы выполнить на достойном уровне такой большой контракт (здесь экспертами были технари – представители регионов).
Третий этап – собственно оценка того технического предложения, которое заявила каждая фирма (эксперты-технари, которых порекомендовал научно-технический совет управления по информатизации).
Четвертый этап – собственно оценка и проверка коммерческих предложений.
Пятый этап – оценка возможности предоставления фирмам преимуществ претензий.

Дело для эксперта: всего в экспертировании принимали участие 30 экспертов. Для каждой экспертизы экспертов выбирали по жребию. Ни один эксперт не знал, заявку какой фирмы он оценивает: каждая фирма имела шестизначный код. Это исключало возможное лоббирование экспертов. Названия фирм фигурировали только на первом этапе.
Такая организация дела помогла перестраховаться от всех возможных обвинений в коррупции.

Всего было 7 лотов, отдельно – восьмой лот – для Камчатки. В результате конкурса поставщиков оказалось всего четыре – все крупные солидные фирмы. Для Камчатки – “Макинтош”.
Три фирмы из четырех – производители, у них в большинстве есть свои торговые марки. К компьютерам прилагались мониторы, принтеры, сетевое оборудование.

Что России дал этот конкурс?
Впервые в России в результате конкурса были значительно сбиты цены на компьютеры. Обычно цены рыночная и конкурсная не сильно отличались одна от другой или, наоборот, отличались, но в сторону повышения. На конкурсе, проведенном Минобразования, было сэкономлено 142,3 млн. рублей – это фактически означало, что было поставлено на 8,5 тысячи компьютеров больше плюс все программное обеспечение. На эти же деньги была куплена медиатека. В поставщиках Министерство образования не ошиблось, для тех это был очень престижный проект – самый крупный за время существования фирм, но не по объему, а по количеству грузополучателей. Кто в Европе смог бы провести поставки в 30715 адресов?

Кому и какие программы дали
Здесь ситуация была иной, нежели с поставкой компьютеров. На проведение конкурса по выбору программного обеспечения уже не было денег. Поэтому Национальный фонд подготовки кадров на средства Всемирного банка провел экспертизу тех программных продуктов, которые уже были на рынке. Оказалось, что на рынке есть около 300 программных продуктов, которые в той или иной степени можно было отнести к образовательным. Просмотрев все, отобрали те, что могли претендовать на более или менее детальную экспертизу. Из 150 выбрали 45 самых приличных, у которых был наивысший рейтинг, отправили их на экспертизу в Федеральный экспертный совет, одновременно запросив все 45 фирм о предполагаемой продажной цене. В результате были отобраны 23 электронных пособия учебного назначения на 27 CD-ROMов по цене 1,14 доллара. Фактически это была себестоимость без всяких накруток, в 8-10 раз дешевле, чем на рынке, за счет больших объемов поставки.

Отдельная песня: работа с регионами
Кто платит, тот заказывает товар и хочет получить все, как договаривались. Работу с регионами на момент договоров никто, кроме дирекции программы “Дети России”, выполнить не мог, потому что у дирекции был определенный опыт. Уже 5 лет до этого дирекция работала с регионами по другим федеральным программам. И ставила им оборудование, и выполняла заказы. Иными словами, дирекция и регионы друг другу доверяли. Как надежные партнеры.
Теперь нужно было заключить соглашение Министерства с регионами (их 86!), получить деньги из региона на свой счет и вовремя, чтобы успеть заплатить фирме, получить деньги от государства на бюджетный счет и тоже вовремя заплатить фирме. Т.е. в кармане “Детей России” объединялись два денежных потока. Это была грандиозная работа. Во-первых, восемь с лишним десятков регионов, во-вторых, в каждом регионе есть свое финансовое управление, в-третьих, каждое соглашение подписывал губернатор, а у каждого губернатора 20-25 согласующих инстанций в губернии и у каждой инстанции, как у каждого губернатора, свои резоны и свои порядки. Одна разнарядка в результате составляла толстенный том-папку.

Информация для размышления: каждую цифру в каждой разнарядке Ирина Владимировна Кузнецова проверяла сама. По образованию она – педагог, закончила биофак Ульяновского пединститута, аспирантуру, училась в Санкт-Петербурге в РГПУ имени А.И.Герцена, диссертацию по психологии защищала в Москве. Экономистом ее сделал проект компьютеризации сельских школ.

Дирекция получила от каждой сельской школы акт готовности и установки компьютерного оборудования, подписанный пожарными, охраной, СЭС и т.д. Регион финансировал поставки, но часть денег оставалась на месте, чтобы подготовить помещение (решетки, двери, охранная сигнализация), научить учителей и оплатить доставку техники внутри региона. Техника доставлялась на централизованный склад в регионе, а оттуда местные власти развозили технику. Каждый решал эту проблему сам: кто-то развозил в один день, кто-то – за три, кто-то провел торги, и выиграла их та фирма, которая потом доставляла и устанавливала доставленное оборудование (это было в Алтайском крае, в Ростовской области); кто-то поручал это дело школам. Все шло по-разному, однако новым было одно: вывоз должен был быть произведен за 2 недели: самое дорогое – складирование, кроме того, там большая опасность хищения.

Опасное дело – поставки: сопровождающие компьютеры лежали под дулами автоматов в одной из областей, когда бандиты пытались захватить склад компьютерной техники. Ситуацию спас только милицейский ОМОН. Пять фур компьютеров, груз небывалой ценности, и пока регион их не принял, техника ничья. На Уральском перевале компьютеры тоже встречали бандиты, и на кавказских дорогах. Помогли доставить все в целости и сохранности МВД, ФСБ, ГАИ.
В Пермской области подошел трактор, выдернул стену деревянной школы и увез компьютер. Осталась деревня сразу и без школы, и без компьютера.
В Кемерово убили сторожа, приравняв стоимость компьютера к стоимости человеческой жизни.

В Иркутской области произошел хитрый случай, с которым дирекция разбирается до сих пор. Там получили компьютеры в рамках централизованной доставки для сельских школ. В области сделали так: в сельские школы поставили свои компьютеры, похуже, а новые – в городские школы. Идет борьба, но губернатор говорит: там часть моих денег, куда хочу, туда и ворочу. Забыл, что подписывал соглашение, разнарядку на поставку техники в сельские школы, настаивает на своем с упорством, достойным лучшего применения. Ничего не может поделать с областью ни Счетная палата, ни ФСБ.

Городские – не хуже сельских
В прошлом году компьютеры поставлялись в 8,5 тысячи городских школ, и регионы решали в какие. Устанавливали уже по полному компьютерному классу. Единственным условием Минобразования было такое: все городские и поселковые школы, школы в районных центрах должны были получить по нормальному современному классу с медиапроектором (10 + 1 место!). Но техника была уже не та, что для сельских школ, – время идет, появляется новое.
Все прошло, как и раньше, с конкурсом, конкурсной комиссией, только поставщиков было уже больше. Последняя поставка компьютеров закончилась 26 декабря 2002 года.
В 8096 школ 85 субъектов РФ поставлены 90 тысяч компьютеров.
Сервисное обслуживание было одним из основных условий отбора фирм – авторизованный сервисный центр, который обязан в течение двух лет бесплатно, с выездом в сельскую школу отремонтировать все, что надо, в течение 10 дней. Исключение – Дальний Восток, Камчатка, где сроки согласуются со школами, потому что до них иногда можно добраться только на вертолете. Если сроки нарушены, это может быть предметом серьезного разбора. Самый страшный штраф для любого поставщика – наличие рекламации, ибо оно сводит на нет возможность участия в следующем конкурсе.
Особенность этого проекта, оказавшаяся неожиданностью для фирм, – что оценивает их работу не налоговая служба, не чиновник, а дети и учителя, которые, если что, пишут не в Министерство образования, а автору проекта – Владимиру Путину, президенту. Дескать, вы обещали, а для нас так не сделали. И тут, фирма, держись!

Чем дело продолжится?
В регионах уже обучены работе на компьютерной технике 17 тысяч учителей, причем значительный вклад, конечно, внесла Федерация Интернет Образования. Но обучить быстро много педагогов не сможет никто, поэтому главная установка на подготовку тьютеров, тех, кто, подготовившись, будет сам обучать учителей в сельских школах на базе ИПК, информационных центров и т.д. Учили не информатике, а использованию компьютерных и информационных технологий в процессе преподавания любого предмета. Кстати, к каждому компьютеру приложено “Пособие-самоучитель”. В крайнем случае, если у педагога будет мотивация, он научится всему, имея богатый опыт использования каких-либо технологических приемов. На этом один этап компьютеризации закончился.

Записала Виктория МОЛОДЦОВА