Как царь. Навуходоносор видел во сне гору, или Литургическая поэзия и литературный авангард

Расшифровка метафорики богослужебных текстов очень напоминает путешествие по гиперссылкам, когда, щелкнув мышью по слову, попадаешь на другой текст. То, что мы сейчас называем интертекстуальностью, появилось на много столетий раньше постмодернизма и Интернета.

Переходя по ссылкамДля того чтобы понимать литургическую поэзию, читатель или слушатель должен опознать слова, являющиеся отсылками к событиям священной истории. За словами типа камень нерукосечный, гора несекомая, купина неопалимая и т. д. стоят целые сюжеты, которые читатель должен отождествить и понять. Первые два сюжета восходят к событиям, описанным в библейской Книге пророка Даниила [Дан. 2:31-34]. Здесь рассказывается о том, что царь Навуходоносор видел во сне гору, от которой без помощи рук отделился камень и сокрушил идола. Это видение христианская традиция понимает как прообраз Рождества Христова: Камень (Христос), отделившийся от Горы (Богородицы), сокрушил языческий мир. Знаком, отсылающим читателя к этому сюжету, служат выражения Камень нерукосечный (наименование Христа), Гора Несекомая (наименование Богородицы). В некоторых случаях метафора подробно раскрыта в тексте песнопения: «Тя величаем, Богородице, вопиюще: Ты еси гора, от неяже неизглаголанно отсечеся камень, и врата адова сокруши» [Прославляем Тебя, Богородица, говоря: Ты гора, от которой неизъяснимо отделился камень и сокрушил врата ада] или же «Камень нерукосечный от несекомыя горы Тебе, Дево, краеугольный отсечеся Христос, совокупивый разстоящаяся естества» [Камень нерукосечный и краеугольный от несекомой горы, Тебя, Дева, отделился Христос, соединивший разделенные природы]. Читатель или слушатель богослужебной поэзии воспринимает слова Гора или Гора Несекомая как наименование Богородицы. Это обозначение имеет и иконографическую традицию. Существует иконописный сюжет «Богородица – Гора Несекомая».Иногда песнопение состоит исключительно из таких наименований-отсылок. Предполагается, что читатели легко пройдут по гиперссылке и поймут, о чем идет речь. Приведем лишь один пример: «Радуйся, горо! Радуйся, купино! Лествице, радуйся! Божественная трапезо, радуйся!..» Выделенные слова являются гиперссылками, но, прежде чем пройти по ним, дадим маленький грамматический комментарий. Все эти слова стоят в звательной форме – особом падеже, который в церковнославянском языке использовался при обращении. (В современном русском языке память о звательных формах сохранилась, например, в восклицаниях Господи и Боже.) О слове гора мы говорили выше. Слово купина является отсылкой к книге Исход (Исх. 3:1-4.17), к рассказу о том, как в Синайской пустыни Господь явился Моисею в «неопалимой купине» – кусте, который горел, но не сгорал. Христианская традиция видит в неопалимой купине прообраз Богородицы, поскольку божественный огонь (Христос) не опалил человеческой природы Богоматери. В некоторых богослужебных песнопениях этот сюжет расписан более подробно: «Купиною и огнем прописанную в Синаи законоположнику Моисею, и Божий во чреве неопально заченшую огнь, всесветлую и негасимую свещу сущую Богородицу песньми чтуще величаем». [Предсказанную в Синае законоположнику Моисею в образе купины и огня, Тебя, во чреве зачавшую огонь и неопалившуюся, светлую и негасимую свечу истинной Богородицей в песнопениях называем.] Эта метафора нашла отражение и в иконографии. Существует икона Богоматери «Неопалимая купина».Следующее слово-гиперссылка – лествица, то есть лестница. Это отсылка к Книге Бытия (Быт. 28:10-13), к рассказу о том, как Иаков во сне видел лестницу, соединившую небо и землю. Христианская традиция считает видение Иакова пророчеством о Богородице, через которую божественная природа соединилась с человеческой. Поэтому во многих песнопениях Богородицу называют лествицей: «Явися, чистая, праотцу лествица небес вышши, имущи твердое водружение: из Тебе бо Бог воплощся показася, и совокупи разстоящаяся прежде: тем Тя, Богородицу, вернии славим». [Явилась, Чистая, праотцу в образе лестницы выше небес, имеющей твердое основание, ибо из Тебя явился воплощенный Бог и соединил то, что было прежде разделено, поэтому мы, верующие, называем Тебя Богородицей.] Любопытно, что на иконе «Похвала Богоматери» иногда изображают лестницу, то есть словесная метафора имеет продолжение и в языке иконы (см. выше на иконе «Богородица – Гора Несекомая»).И наконец, слово трапeза. Трапезой назывался стол с хлебами, посвященными Богу («хлебами предложения»), поставленный Моисеем в Скинии (Исх. 13:23-30). Христианская традиция видит в трапезе прообраз Богородицы, носившей в себе Христа, хлеб жизни. В некоторых церковных песнопениях этот метафорический ход описан достаточно подробно: «Трапeзу Слова жизненнаго, неискусобрачная Марие, разумехом Тя вернии от плода поползшиися, плодом же чрева Твоего к свету разумному приведени быхом» [Не знающая брака Мария, Трапезу, несущую Слово жизни (т. е. Христа), видим в Тебе мы, от плода падшие и через плод чрева Твоего приведенные к невещественному свету]. Существует богородичная икона «Бысть чрево Твое святая Трапеза».«Открытие» литургической поэзииБогослужебные тексты созданы в традиции византийской поэтики с ее сложной метафорикой и многочисленными отсылками к другим текстам. Расшифровка таких отсылок – увлекательное занятие. Комментируя одно песнопение, называющее Богородицу горой, купиной, лествицей и трапезой, нам пришлось обращаться и к Священному Писанию, и к иконографическому материалу, и к другим богослужебным текстам. Людям, воспитанным на произведениях классической литературы, такой способ чтения может показаться слишком сложным и вызвать отторжение. Однако людям, привыкшим к кликанью по ссылкам и свободному путешествию по имеющимся в Сети текстам, такой способ чтения привычен. Да и «бумажная» литература, как показывает пример М.Павича, начинает постепенно пользоваться возможностями «нелинейного» чтения. Эти изменения привычного способа чтения делают возможным новое, «светское» прочтение литургической поэзии. Судя по всему, с литургической поэзией произойдет то же, что на рубеже XIX и XX веков произошло с русской иконой. В течение второй половины XIX века шел процесс постепенной расчистки и изучения русской иконы. Но широкая аудитория еще не была готова видеть в иконах произведения искусства. Эстетические вкусы общества формировала реалистическая живопись XIX века, а иконы этим вкусам не соответствовали. Новым взглядом на икону мы обязаны художникам рубежа веков, смело экспериментировавшим с чистыми цветами и перспективными построениями. На рубеже веков прошло несколько выставок, на которых древние иконы соседствовали с произведениями художественного авангарда. Новая эстетика позволила понять, что те особенности русских икон, в которых раньше видели техническое несовершенство, являются не погрешностями, а иным способом построения изображения. В начале XXI века развитие словесности сделало возможным обращение читающей публики к литургической поэзии. Читателям предстоит открытие целого мира, который прежде оставался недоступным из-за непривычной поэтики. Конечно же, не следует ожидать, что эти тексты когда-нибудь станут массовым чтением. Говоря о возможности включения литургических текстов в круг чтения современного человека, я, конечно же, имею в виду лишь ту сравнительно небольшую часть жителей России, которая читает произведения современной литературы, а значит, готова взять на себя труд вхождения в незнакомые художественные миры.Александр КРАВЕЦКИЙ, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института русского языка имени В.В.Виноградова РАН