Из фактора риска в фактор возможности. Федерализм и меньшинства. Фонд Фридриха Науманна, Московское бюро

Часто утверждают, что меньшинства (этнические, языковые, культурные и конфессиональные) более действенно защищаются структурами централистскими, чем федералистскими, нецентралистскими, поскольку центральное правительство располагает финансовыми и правовыми средствами вмешательства в ситуацию обложения налогами и выделения дотаций. Швейцарский опыт показывает, что у меньшинств оказываются более благоприятные возможности в небольших конкурирующих политических структурах, в которых происходит наложение и пересечение различных вариантов меньшинства и большинства, так что возникают коалиции любых мастей, поддерживающие ту или иную сторону.

Группы, являющиеся меньшинствами на конфедеральном, кантональном или муниципальном уровне, могут оказаться в позиции большинства. В результате происходит значительное ослабление чувства притеснения и дискриминации. Благодаря швейцарскому федерализму все граждане одновременно являются и представителями большинства, и представителями меньшинства, так что справляться с социальным напряжением и социальными конфликтами легче. Централистские правительства на всех уровнях проявляют тенденцию к принудительной ассимиляции меньшинств или по крайней мере определения идентичности, проведения границ и создания этнически однородных регионов. Центральное правительство и в самом деле может быть готово выплачивать дотации, однако из-за этих дотаций меньшинства становятся зависимыми от своих благодетелей и теряют шанс самостоятельно определять свое будущее. Возможно, конкуренция между накладывающимися друг на друга разнородными группами – не во всех отношениях наилучшее решение. Однако в среднесрочной и долгосрочной перспективе она представляет участникам лучшие возможности обучения и развития.

Политические границы нередко являются результатом войн и обозначают исход властных процессов. Так называемые «естественные границы» также несут в себе элемент произвольности, поскольку народы нередко селятся по обеим сторонам реки или перевала, чтобы использовать выгодные торговые пути. Швейцария – типичная страна, в которой границы отчасти естественные, отчасти исторически обусловленные. Группы населения, проживающие по обе стороны границы, оказываются во время войны под сильным давлением. Если два государства, в которых они проживают, находятся в состоянии войны, перед ними встает непреодолимая дилемма: кому проявлять верность – соплеменникам или государству. В первом случае они предают граждан, во втором – соплеменников. Так или иначе эта группа оказывается дестабилизирующим фактором, негативно оцениваемой, подвергаемой дискриминации группой, которую предполагается ассимилировать и тем самым уничтожить. Таков опыт меньшинств за последние 200 лет, прошедших под знаком одержимости национализмом и национальных войн.

Континентальная и глобальная экономическая интеграция не прекратила национальные войны. Однако есть надежда, и немалая, что в Европе время национальных войн прошло и что XXI век станет эпохой интенсивного обмена товарами и услугами. У политики в отношении меньшинств исходные условия в мирное время складываются более удачно, поскольку наличие меньшинств, знакомых с языками и складом ума соседней страны и торгового партнера, – позитивный момент для государства. Нет необходимости защищать меньшинства от националистических страхов, компенсируя их негативные проявления. Задачей, согласно разумному эгоизму страны, является продуктивное включение меньшинств в экономическую деятельность, выгоду от чего получит все государство. Двуязычие превращается из фактора риска в фактор дополнительных возможностей.

В наше время меньшинства все еще должны защищаться от давления ассимиляции. Их поддержка рассматривается большинством в лучшем случае как неизбежное зло, как уступка, навязанная извне международным правом. Внимание сосредоточено исключительно на связанных с этим затратах, однако понимание того, что речь идет не о минимизации политического риска, а об оптимизации экономических возможностей, еще не созрело.

Чем больше чисто экономическое мышление будет превалировать над политико-националистическим, тем лучше для меньшинств. Следует напомнить в связи с этим об опыте Швейцарии, в которой есть кантон Тессин, населенный италоязычным меньшинством, составляющим не более 10% швейцарского населения. Когда-то Тессин был одним из наиболее бедных. Благодаря экономическим взаимосвязям с северной Италией, а также притоку переселенцев из немецкоязычной Швейцарии и Германии кантон приобрел серьезное экономическое значение, оказывая положительное влияние на народное хозяйство. Правда, возможность соотнести плюсы и минусы, связанные с наличием меньшинств, всегда оказывается сомнительной из-за сложности ситуации, однако в отличие от плюсов минусы слишком часто переоцениваются. Меньшинства нередко становились жертвами идеала этнической однородности и чистоты, поддерживаемого большинством. В свою очередь возникает опасность, что и меньшинства в отношениях с внешним миром начнут воплощать в жизнь тот же идеал однородности. Такая реакция в определенной мере понятна, но наилучшей стратегией выживания она не может быть признана. Более оптимальной стратегией выживания для меньшинств является лавирование между ассимиляцией и самоутверждением с целью достижения стабильной ситуации паритета.

На первый взгляд однородность, этническое и языковое единство вместе с централизацией представляются в экономическом плане более выигрышными, чем гетерогенный плюрализм. Вместе с тем опыт истории этого не подтверждает, по крайней мере не всегда и с тенденцией на убывание. Только в переживающем глобализацию мире экономическая ценность многообразия, этнической пестроты, накладывающихся друг на друга систем и нонцентрализма могут быть по-настоящему открыты. Гетерогенным обществам предстоит использовать свое преимущество перед гомогенными. Государства, имеющие подобный опыт, должны передать его другим, не претендуя на то, чтобы быть во всем образцом для подражания.

Роберт НЕФ, редактор журнала «Reflexion»