Ино еще побредем…или Путь ко спасению, который предлагает своим ученикам московский педагог

“Надо воцерковлять школу! По-настоящему, не полумерами. Церковь наша должна стать воинствующей”.

Я не раз слышала эти призывы на последних Глинских чтениях в Троице-Сергиевой лавре. И всегда они шли под бурные аплодисменты зала. “Смиренного” зала, в котором не было ни единого свободного места. Там и познакомились с московской учительницей Татьяной Александровной Шевченко.

-…Знаю, что “нельзя”, но делаю. На свой страх и риск. Как многие сегодня. – И она напоминает мне заявление генерал-полковника Станислава Петрова, прозвучавшее с высокой трибуны: “У нас церковь отделена от государства. И предписано, что мы не имеем права ни государственные праздники, ни государственные акты (например, выпуск офицеров из училища) совмещать с богослужением, с молебном. Но мы это делаем. Явочным порядком. И будем делать дальше!..”

“Такой путь и у меня: семь лет духовной борьбы. Неприятностей, гонений, требований коллег и администрации не внушать религиозных убеждений детям”.

Седьмой год учительница 1166-й школы Северного округа Т.Шевченко учит и воспитывает своих учеников – уже одиннадцатиклассников – на святоотеческой литературе и прежде всего на книгах схиархимандрита Иоанна (Маслова), последнего старца Глинской пустыни.

Не берусь выносить ни оправдательного вердикта, ни обвинительного приговора своей неистовой героине. Предлагаю просто выслушать эту исповедь? проповедь? Скорее монолог на внутреннем диалоге – есть такой жанр в риторике.

* * *

– …Взяв совсем новый 5-й класс – старшие мои ученики в тот момент были в 10-м, – я с удивлением уже во втором полугодии заметила, что десятилетние могут отчетливо представлять, в чем смысл и цель человеческой жизни.

Как-то заговорили о пословицах. Среди них была и такая: самое большое богатство – это не хотеть никакого богатства. Неожиданно для себя самой спросила:

– А чего же тогда хотеть?

И услышала:

– Спасения.

Анализируя потом, как это могло произойти, почему так быстро сумели понять ребята сверхсерьезнейшие вещи, вспомнила известные слова: “Каждая душа по природе христианка”. И поняла, что в детских душах не приходится насаждать новое, а лишь развивать уже заложенное. Учитель, как заботливый садовник, поливающий и подкармливающий молодые деревца, может способствовать тому, чтобы юная душа со временем дала плод обильный. Это сравнение – из книги о святителе Тихоне Задонском о.Иоанна.

Из святоотеческих книг мои ученики познают, в чем грех состоит, в чем добродетель, чтобы научиться одного избегать, а в другом совершенствоваться. А “Симфония по творениям Тихона Задонского” о. Иоанна – из разряда настольных. Для меня это энциклопедия по духовно-нравственному воспитанию. Она и в самом деле энциклопедия: откроешь и прочитаешь, что есть “любовь” и “смерть”, “семья” и “свобода”, “терпение” и “смех”… Очень верно профессор Института мировой литературы им.Горького Всеволод Троицкий определил “Симфонию…” как фундамент развития современной педагогики, фундамент преподавания и литературы, и языка, и нравственности.

Возьмем проблему изучения литературы – очень долгое время оно было отсечено от православной культуры, то есть от корня, на котором она выросла. Но обезбоженное сознание не в состоянии разобраться во всей полноте отечественной классики. “Как пчела от различных цветов собирает мед”, так и учитель словесности может из каждого произведения, с которым знакомит детей, извлечь вечно ценное и крайне необходимое для их нравственного возрастания. Сравнение с мудрой пчелой – из труда сх.Иоанна “Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении”.

А наши уроки русского языка становятся не только уроками грамматики, орфографии и пунктуации, но и часами духовного осмысления слова, что было в начале всякого понятия и дела – опять-таки благодаря книгам Батюшки. Когда ребята привыкают вглядываться в слово, то они и литературу по-другому воспринимают. Сознание у них “распахано” гораздо глубже, чем у тех, кому чисто формально преподают язык.

О непосредственной учебной работе в классе и дома с книгами о.Иоанна. Подростки повзрослели, окрепли духовно. На материалах этих трудов, а также книги об их авторе “Благодатный старец” составлялись диктанты, изложения, изложения с элементами сочинения, тематические сочинения на свободную тему. В связи с этим меня часто спрашивали: “Как вы можете все успеть, еще и добавить то, чего нет в программе?” Дело в том, что русским языком все годы мы занимались углубленно. С опытом все отточилось, приобрело форму, моя заинтересованность передалась ребятам, уроки стали живее, интереснее и объемнее – успевать можно было все больше и больше.

И помог еще один методический прием. Продолжением работы с книгами о.Иоанна стал такой известный опытным учителям вид деятельности, как контрольное списывание. Предлагаю ребятам тексты из Священного писания, а также из духовной литературы, в частности из книг сх. Иоанна и поучений глинских старцев. Замечен удивительный эффект: ученики “собирают” внимание гораздо больше, как бы чувствуя особую ответственность и понимая, что такие тексты с ошибками писать нельзя.

Заведены были у нас (еще в 6-м классе) и особые тетрадки “Крупицы духовной мудрости”. За много лет в них собран, действительно по крупицам, такой материал, что почти в любом сочинении, и не только на свободную тему, можно его использовать. И это также помогает писать гораздо интереснее и глубже. Не говоря уж о том, что в нелегкие моменты жизни в этих тетрадках можно будет найти ответ на многие больные вопросы.

Примеры из жизни духоносных подвижников и книги о.Иоанна, несомненно, помогают детям и в осмыслении произведений русской классики.

* * *

9-й класс

…В 9-м мы старались разобраться, в чем трагедия Печорина, Онегина, почему они несчастливы? От чего зависит человеческое счастье? В чем смысл жизни? В общем, поднимали сложные философские вопросы. Это были сочинения-размышления. Отвечали так:

“Печорин, как и Онегин, искал смысл жизни, но искал совершенно не там, где нужно. Он поздно задумался об этом. Сначала он погружался в мир светской жизни, в мир, где царствуют суета, страсти, где все ненавистное Богу разрешено.

Силы необъятные, присутствовавшие в Печорине, нужно было обратить на спасение. Но он не нашел этого пути и был несчастлив” (Соболь Володя).

“Печорин проживал жизнь, играя в нее, как в игру. У него не было чувства ответственности… Я считаю, что Печорина спасла бы от трагедии встреча. Встреча с человеком, который понимал бы смысл жизни и мог бы вложить его в сознание других людей. Он должен быть таким человеком, чтобы Печорин шел за ним, чтобы он стал его подражателем, выслушал этого человека и прислушался к его советам. Эта встреча могла бы быть переломной. Он стал бы понимать смысл жизни. Знать, зачем она дана ему. Начал бы понимать, в чем заключается человеческое счастье. А счастье в том, как человек прожил жизнь. С каким результатом он предстанет перед судом Божиим. И если суд вынесет положительный “вердикт”, значит, в жизни ты шел правильным путем. Путем ко спасению. (Корольков Володя).

“В Печорине не было частички чистоты и веры, способной по-настоящему ему помочь… А главное (самое главное), не было людей – помощников на его пустом и праздном пути”. (Иванов Женя).

10-й класс.

Но вот мы уже в 10-м. Разбираем, почему Островский назвал свою пьесу “Гроза” и в чем трагедия Катерины. Берем книгу о.Иоанна о святителе Тихоне Задонском и ищем вместе те места в “Учении о спасении” святителя Тихона, которые помогут понять, как мог человек пойти на самоубийство. Находим главы “Уныние”, “Блуд”. А в книге “Благодатный старец” читаем, как Батюшка учил бороться с помыслами. И ребята пишут:

“Гроза разыгралась в душе героини, и не на шутку, что подтверждает трагический исход.

Гроза – страшное природное явление. Но после нее природа как бы очищается и все вокруг оживляется. На такой оптимистической ноте могла заключиться пьеса Александра Николаевича Островского, но этого не произошло. Очищение должно произойти в нас самих, читателях и зрителях. Мы должны задуматься о своих отношениях друг с другом, о понятиях жизни, любви и смерти. Наконец, мы должны разобраться в себе и понять себя”. (Каменский Ярослав).

“Имея чуткую совесть, Катерина знала, что поступает неправильно. Но ее подвело неумение отражать лукавые помыслы. Когда Варвара дала ей ключ от калитки, та испугалась. Она боялась согрешить, боялась, что не устоит перед соблазном. И вот тут она допустила большую ошибку. Приняла мысли врага за свои собственные. Она подумала, что ничего не будет, если она хотя бы посмотрит на Бориса. А ведь именно благодаря взглядам, словам, прикосновениям грех, как в открытую дверь, входит в душу. Не хотела Катерина смириться со своим положением, расплачиваться за совершенный грех… Но нельзя сбрасывать с себя жизненный крест. Так как Бог не попустит искушений выше человеческих сил, то она могла побороть свою слабость и не впасть в уныние”. (Николаева Аня).

“Слово “грех” встречается в пьесе чаще других моральных понятий. Грех для Катерины – это не только измена мужу, но и мысли о Борисе, холодность отношений к мужу. После публичной исповеди для Катерины прощение Тихона приносит новые душевные муки. “Ласка-то его мне хуже побоев”. Ворчание Кабанихи, наоборот, должно успокаивать душу Катерины, так как причиняет ей страдания, необходимые для очищения от греха… Перед Катериной стоит вовсе не дилемма “Борис или Тихон”, а “каяться или нет”. (Болдин Андрей).

“Страданий Екатерины никто не понимает. Окружающие считают, что грех следовало скрыть, и все было бы нормально. Она сама осуждает себя строже всех и погибает”. (Воробьева Наташа).

“Душа Катерины стремилась вверх, к Богу. Ей требовались ласка, тепло, возможность развиваться в духовном плане. На мой взгляд, Катерина покончила жизнь самоубийством из-за того, что проявила слабость, соблазнилась, согрешила и от этого впала в уныние, которое не смогла преодолеть. Она духовно омрачилась, а как говорит старец, человек слаб, слушает врага, принимает его внушения за свои мысли. Поэтому он часто повторял: “Не слушай врага, не соглашайся с ним!” (Лебедева Лена).

* * *

…Я вышла “из той же шинели”, что и мои коллеги-словесники. Прошла путь, который близок и понятен им: преподавала литературу с точки зрения классового или “демократического” подхода: “Катерина – луч света в темном царстве”, “Печорин – лишний человек”… Разумеется, я ничего не знала о Боге, в руках не держала Библию. И вот несколько лет назад неожиданно случилась Встреча – знакомство с богословским наследием Глинской пустыни, трудами о.Иоанна. Поразило, что о.Иоанн – мой современник, даже почти ровесник.

Давным-давно, в XVI веке, недалеко от Путивля в дремучем лесу пчеловоды увидели на сосне святую икону Богоматери, озаряемую светом. Из-под корня сосны, на которой явилась икона, истек источник целебной воды. Несколько раз пытались перенести драгоценный образ в специально построенную часовню, но икона опять возвращалась на прежнее место. В конце концов здесь и возник монастырь – Глинская иноческая обитель. Устав ее был суров и составлен по образцу Афонского.

* * *

…Крещение мое все-таки произошло, как я потом поняла, по молитве сх.Иоанна. Но в течение пяти лет, до того как я узнала о Батюшке и приехала на его могилку, топталась на месте. Преподобный Серафим не случайно говорил: приходите почаще ко гробу моему, приносите все свои скорби и страдания, и я успокою вас. И о.Иоанн незадолго до смерти говорил то же своим духовным чадам. И, правда, сразу все пошло какими-то необыкновенными темпами, вперед и вверх. Меня как будто повели по пути духовных познаний. Я ощущала помощь и руководство старца, и после своей кончины продолжающего попечение о страждущих. Мальчик один, мой ученик, вот как написал об этом чуде: “Невозможно передать словами то чувство радости и благополучия, которые охватывают тебя, когда едешь с могилки старца”. Меня слово “благополучие” просто пронзило: как мог пятнадцатилетний подросток, живущий в неверующей семье и получивший какой-то фундамент православного воспитания в школе, так выразить свои чувства? Вообще когда читаю детские сочинения, я – уже привыкнув к ним – привыкнуть не могу.

* * *

…И дальше Достоевский, Толстой, Тургенев.

“Базаров провел мирское существование в неведении, живя по своей воле, не осознавая своего ничтожества”, – одно предложение написала Лена Лебедева, но какой глубокий смысл. А Алеша Быкасов цитирует изречение сх.Иоанна в подтверждение сказанного: “Базаров не имеет нравственных принципов, а безнравственный человек есть посмешище злого духа”.

Проходили мои ребята Отечественную войну 1812 года на истории. Спрашиваю их мнение о Наполеоне – самые лучшие характеристики. “Ну, посмотрим, что скажете, когда мы будем заканчивать работу над “Войной и миром”. И что же позже написал ученик, восхищавшийся Бонапартом: “Лишь безбожный мир мог признать его гениальным”. Кстати, тот же Женя Иванов всего двумя фразами ответил на вопрос: “Что дало мне знакомство с Глинской пустынью и Глинскими старцами?” “Глинская пустынь стала для меня эталоном чистоты и праведности. Хоть и не видать мне этой чистоты изнутри, она для меня навсегда останется примером и вечным колоколом моей совести”.

* * *

…Приступая к работе над текстом романа “Преступление и наказание”, я размышляла о том, как заставить ребят задуматься о главном в жизни, о причинах трагедии 23-летнего человека, только начинающего свой жизненный путь и начинающего его с преступления, о жертвенной любви, милосердии и кротости, без который нельзя понять спасенную ею Соню.

Мы сразу записали в тетрадях: “Материал для размышления и подготовки к сочинению”. Я просто диктовала, не предваряя эту запись никаким перечислением тех подводных камней и рифов, которые ожидают нас в то время, когда будем вглядываться в текст Достоевского. Две строки были взяты из Евангелия:

Нет больше той любви, как если кто положит живот свой за други своя. И:

Будьте милосердны, как Отец ваш милосерден.

Остальное – из “Симфонии…” о.Иоанна.

Любовь забывает о себе, но ищет пользы других.

Любить без пользы для себя и без надежды на воздаяние.

Ради любви к ближнему христианин не боится стыда.

Любовь все терпит и даже смерть…

Итак, ребята сразу получили основные понятия. Отталкиваясь от них, легче осмысливать поступки героев. Стало ясно и другое: мелко плавать не будем. Планка поставлена высоко. Иначе и быть не может: не сумма знаний важна, задача – подготовить к жизни, заложить единственно верные взгляды, наставить на путь истинный. И вот читаю: “Именно через Соню, через любовь к ней дается Раскольникову осознание своей неправоты и долгожданное раскаяние, о котором даже не написано в романе. Одна фраза на последней странице: “Под подушкой его лежало Евангелие”, – говорит о том, что теперь герою начинают открываться другие ценности, и его душа словно воскресает из мрака прежней жизни”. Так понимает роман Катя Бовина.

* * *

…93-й год. Теперешние мои ученики, а я еще и классный руководитель, тогда в 5-м. Пробую рассказывать им о том, что открываю для себя, попутно знакомя с самыми азами православия. Вместе мы получаем удивительные сведения о Глинской пустыни, казалось, так тщательно стертой из нашей памяти.

Это была одна из тех редких обителей, где старческое окормление утверждалось уставом. Иными словами, все поступавшие с первого дня “поручались” искусному старцу в повиновение. Ежедневно они приходили к нему, очищали совесть подробным исповеданием всех своих помыслов, желаний и поступков, во всем должны были советоваться со старцем, ни в чем не “составлять своего разума”, то есть полностью отказаться от своей воли, беспрекословно выполнять все указания.

* * *

…Уроки русского и литературы теперь пронизывались – это получилось как бы само собой – новым, совсем не обычным для нашей школьной системы светом. Мыслительная деятельность направилась совсем по иному руслу.

Удивляясь и радуясь, терпя порой очень сильные нападки извне, проработала так с ними три года. И, наконец, привезла сюда, в Лавру, к Преподобному Сергию, и на могилу автора книг, которые так сильно изменили нашу жизнь. Это было в начале 8-го класса, а в середине того же учебного года вышел Православный Глинский календарь с целым рядом выдержек из “Глинского Патерика”, и потихонечку, под впечатлением знакомства со старцами, возникла мысль о Глинских чтениях. Ведь благодаря им ребята близко познакомятся сами и смогут своих ровесников и взрослых знакомить с обителью и ее старцами, понесут людям свет.

Впервые, взяв благословение, мы выступили в 1623-й московской школе. Теперь наши классы дружат и оба являются коллективными членами историко-патриотического общества “Наследники Александра Невского”, у истоков которого стояли.

* * *

“Моя жизнь тесным образом переплелась с Глинской пустынью – мощным центром нравственного просвещения народа, и ее старцами. Редкое счастье выпало мне и моим одноклассникам – быть участниками Глинских чтений в Московской духовной академии. Готовясь к ним, мы не только заучивали тексты (а Глинские старцы оставили после себя богословские труды, в которых люди всегда черпали душеполезные наставления и которыми руководствовались в своей жизни), но и готовились в духовном плане. Кроме благословения, мы старались исповедоваться и побывать накануне на службе. Тем самым приводили свои души в должный настрой и порядок…

Удивительно, как за короткий период Батюшка полностью изменил и мои взгляды на жизнь, и образ моей жизни. Сама бы я не смогла отказаться от своих греховных привычек…” (Николаева Аня).

“Один раз я сказал: “Что Вы меня в железную клетку посадили, как птицу: туда – не ходи, то – не делай, с тем – не разговаривай”.

А он так внимательно ответил: “А выпусти тебя, ты улетишь, и тебя не поймать”. Так старец отсекал своеволие. То заставят пол мыть, то стирать, то еще куда-нибудь пошлют. Делай все, что не хочется… Послушник без благословения старца не имеет свободы делать даже добрые дела”. Из воспоминаний духовного воспитанника о.Иоанна.

* * *

…Смирение, терпение, кротость – эти качества всегда были мне чужды и незнакомы. Чувство собственного достоинства, гордость – всем этим мы были проникнуты, впитали с пеленок. И вдруг понять красоту совсем иных свойств! Пересмотр взглядов в сторону православия – это было каким-то обретением счастья.

Я познакомилась с духовными чадами о.Иоанна. В миру по мере сил они проводили работу по возрождению России. У всех свое определенное послушание: кто-то ухаживает за инвалидами, кто-то за больными детьми… Батюшка любил повторять: “Если в душе и сердце христианина горит пламя патриотизма, он сам найдет путь для проявления своей любви к Отечеству”.

То, что я делаю сегодня с детьми, рассматриваю как послушание – опробую труды о.Иоанна в общеобразовательной школе целый ряд лет на одних и тех же подростках. А у меня всю жизнь была такая склонность: долго работать с одними и теми же детьми: за пять-семь лет многое успеваешь сделать.

* * *

…Я первых своих учеников учила аж с 1-го по 8-й. Правда, начальные четыре года была у них в школе-интернате только воспитателем. Хотела с детьми быть везде и всюду, постоянно. Там была семья. Я штопала им чулочки, пришивала воротнички, мыла в бане… Все это были ребята из неблагополучных семей, из Шатуры, Егорьевска, дальних мест. Первое время детки на выходные даже не уезжали, мы дежурили и по субботам, и по воскресеньям, были и ночные дежурства. До сих пор тепло вспоминать, как ты их утром поднимаешь, вечером спать укладываешь – по головке погладишь, сказку расскажешь – ты для них все. И для меня они – все. Очень я эту работу любила. С 5-го класса я у них уже была и воспитателем, и учителем…

И этих я здесь взяла в 5-м классе. И вот сейчас уже есть результат, который, надеюсь, поможет другим, и духовная литература займет подобающее место в школьном образовании. Я очень благодарна, что мне было дано такое задание, говоря светским языком. А нынешний результат, конечно, полностью Батюшкины заслуги. Мы о его духовных чадах говорим: “Счастливые!” Смотришь, как они поступают в том или ином случае – учишься. Нет, совсем не идеальные люди, но заложено в них что-то такое, чего нельзя объяснить. А воспитывали их, между прочим, сурово и строго. “Заглядывай почаще в помойное ведро – такое и у тебя в душе, спастись очень трудно”, – вот что они слышали. Теперь я согласна: разве, гладя по головке, воспитаешь кого-нибудь когда-нибудь? Ну вот я своим ученикам внушаю: всегда цените тех, кто вас ругает. Батюшка говорил: “Будь свечой горящей, а свеча сгорает дотла”. Его духовный воспитанник рассказывал: “Очень строгий, никогда не хвалит, никогда. Будто ведро холодной воды выливает на тебя. Переносить трудно: все мы гордые, обидчивые”.

* * *

…Моя жизнь изменилась – во всем. Прежде нацеливала своих учеников читать как можно больше, сейчас говорю: много читать не нужно. Чтение должно быть очень выборочным. Как Батюшка своих чад благословлял: “Тебе читать то-то, тебе – это”. А третьему не разрешал даже газеты просматривать! И вот как отвечают дети на мой вопрос: “Что дает человеку чтение Житий святых?” – “Одно чтение ко спасению, другое – к погибели”.

Я, конечно, очень люблю “Патерик” и даже предложила каждому рассказать о каком-нибудь Глинском старце. Тогда к этому “близкому” Батюшке он сможет обращаться за помощью. Помню, как Алексей Сафронов рассказывал об о.Архиппе: “Он был прозорливый старец. Его уважали и боялись оскорбить непослушанием…”

В обители подвизалось много старцев, известных своей прозорливостью и святостью.

После Октябрьской революции, в 1922 году, Глинскую пустынь закрыли. Вновь открыли в 42-м – шла война, и до окончательного закрытия в 61-м она была центром духовного просвещения и возрождения старчества. Традиции Глинской пустыни, ее историю и многогранную деятельность впервые раскрыл в своих трудах выдающийся подвижник, пастырь, богослов о.Иоанн.

* * *

…Мой ученик летом написал два стихотворения: “Ледовое побоище” и “Храм души твоей”.

– Ярослав, можно я прочитаю их в классе?

Раздала листочки: пишем сочинение на свободную тему “Два стихотворения моего одноклассника”. И начала читать…

“После прочтения этих стихов в классе стояла гробовая тишина. Эти две вещи настолько поразили всех, что нужно было время, чтобы элементарно переварить услышанное. Когда постоянно видишь человека и воспринимаешь его только внешне, не задумываешься о том, какой внутренний мир должен иметь этот человек. И как раз эти стихи показывают все его богатство и глубину. Они затрагивают именно те вопросы и чувства, которых нам всем сегодня не хватает…” – это фрагмент из сочинения Кати Бовиной.

Результаты работы с использованием книг сх.Иоанна на уроках удивительны и неожиданны. Но есть и еще один очень важный аспект. Эта работа отразилась не только на судьбах моих учеников, но и повлияла на их родителей и близких. Шесть лет назад, да и позже, некоторые, бывало, “выступали” против того, как я преподаю литературу и русский язык. Но сегодня могу сказать, что преподавание словесности в православном русле благотворно повлияло на жизнь семей моих учеников. Некоторые из них уже приезжают на могилу Батюшки со своими скорбями и трудностями, некоторые начали ходить в наш храм Бориса и Глеба, где бываем и мы с ребятами.

И вот что родители говорят: “Знаете, Татьяна Александровна показала сочинения на работе коллегам. И первое, что услышала: “Да, наши дети никогда таких работ не напишут”. Важно мне и мнение пап. Вот слова Виктора Сергеевича Николаева: “Есть еще в наших детях душа! Мои школьные сочинения были однобокими. Нас так и думать заставляли. А ваши ученики, наши дети, говорят о произведениях литературы своими словами, излагают свои мысли. Молодцы! Есть у нас дети, готовые воспринять и развивать культурные традиции России”. А Олег Константинович Каменский, который сразу предупредил, что со взглядами моими не согласен, сказал, может быть, самое дорогое: “Читая выдержки из этих сочинений, можно подумать, что в классе собраны талантливые в литературном отношении ученики. На самом деле это обыкновенный класс обыкновенной московской школы”. И добавил: “Сегодня трудное время, когда нравственные идеалы рушатся, что особенно опасно для неокрепшего детского сознания. Детям нужен духовный стержень, и мы можем только приветствовать эту большую и полезную работу”.

* * *

…Конечно, изучение старославянского добавило бы ребятам знаний: им трудно читать различные богословские тексты. В 10-м классе в курсе литературы мало поэзии. А у нас как раз дело дошло до псалмов: я хотела познакомить с этим жанром и заодно предложила выучить хотя бы три классических псалма (50-й, 90-й и 33-й. – Е.К.).

Сразу такая духовная преграда была воздвигнута! Ополчились и дети, и родители. Посыпались ужасные попреки со стороны администрации:

– Ах, она еще и псалмам хочет их научить! За счет программы она это делает!

Тут праздники наши традиционные – 23 февраля и 8 Марта подошли. И когда нужно было поздравлять мальчиков, посоветовала девочкам – у нас в храме как раз Псалтирь очень дешево продавали, – самый лучший, говорю, будет подарок.

Мальчикам в самом деле было приятно:

– Не в каждом классе такой подарок можно получить! Вы нам несете духовный свет.

Понимаете, вот такие даже слова нашли мальчики. А накануне 8 Марта, когда они уже собрались, говорят:

– Татьяна Александровна, посоветуйте, что девочкам подарить.

Это был такой подарок – мне! Не просто запомнили: не делай самовольно, а спроси у старшего, как поступить, – живут в сфере православных интересов. Хотя частенько и “взбрыкивают” – возраст такой:

– Я сам! Почему меня все время заставляют что-то делать?

И понятно: враг ведь прежде всего восстанавливает человека против духовного руководителя. Вот и стала я в последнее время говорить: “Когда у вас возникает что-то против меня, скажите об этом на исповеди”. Старцам их чада исповедовали подобные помыслы ежедневно. Ребята же не станут этого делать.

Вот так. Борьба идет за каждую душу. И только уверенность, что с этого пути сходить нельзя, дает мне силы оставаться твердой. Что хотите со мной делайте, не могу жить иначе.

* * *

“…Дети, “что кобельки”, нарты тянут. Изнемогут и на снег повалятся. Два сына умерли. Труп одного Настасья Марковна, безропотная протопопица, на песок положила – вода смыла: “И потом с песку унесло ево водою, мы же за ним и руками махнули: не до нево было – и себя носить не сможем…”

Терпение, смирение, кротость – ими сверхчеловечески наделена была жена неистового и нетерпимого протопопа Аввакума. В чем черпали эти люди силы для перенесения всех лишений? В сознании важности и необходимости своего подвига, в вере в правоту своего дела?

Можно сказать, что Татьяна Александровна Шевченко постоянно совершает свой “личный подвиг”, по словам православного педагога прошлого века Рачинского, “бесконечно тяжкий, до смешного скромный – и потому великий”.

Можно сказать и по-другому. Вера, возможно, единственная сфера, где царствует свобода. И тончайшее насилие – изменять кого-либо, “формировать” по каким-то, пусть и благородным образцам. Вера сокровенна. “Ино еще побредем”?

Елена КОМАРОВА

P.S.

Федеральный экспертный совет по общему образованию Минобразования РФ рекомендовал два труда схиархимандрита Иоанна (Маслова) “Глинская пустынь” и “Симфония по творениям святителя Тихона Задонского” к “широкому внедрению и использованию во всех типах общеобразовательных учреждений”.